Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

— Суховато ещё.

Сняв пробу в следующий раз, девушка не уловила особой разницы, зато обратила внимание на то, что гребцы уже еле шевелят вёслами. Решив, что после такой гребли и долгой голодовки они и кирпич сожрут, сыпанула в котёл фасоль, украдкой бросив одну в рот.

Варево получилось отвратительным на вкус, цвет и запах. Тем не менее, усталые моряки ели так, что за ушами трещало. Да и пассажирка от них не отставала, забыв, что «настоящая леди ест как птичка».

«Вас бы на этот кораблик, — с раздражением думала Ника, обращаясь к невидимым аристократкам. — Пожить с месяц в окружении солёной воды и голодных, во всех смыслах, матросов. Поглядела бы я на ваши холёные породистые рожи».

Она зло хлопнула себя по руке, растирая между пальцами не успевшую увернуться блоху.

Солнышко припекало, и почти вся команда улеглась на тёплую палубу переваривать непривычно сытный обед перед новым сеансом гребли. А стряпуха, посчитав свою миссию выполненной, занялась воплощением мечты.

В качестве лески подойдёт нить из крапивы, запас которой она захватила с собой на всякий случай. Палку под удилище найти тоже не проблема. Червей можно попробовать заменить на куколки каких-то насекомых, найденных в щели трюмной перегородки. Но где взять крючок?

Девушка обратилась к Картену. Дремавший купец долго не мог понять, что хочет от него знатная пассажирка. А разобравшись, беспощадно поднял её на смех.

— Это вам не Маракана, госпожа Юлиса. И не ваши лесные ручейки с озерками. Вы ничего не поймаете в здешних водах, во всяком случае, не на такую снасть. Ерундой не занимайтесь.

Однако, ни обидные слова, ни откровенно издевательский тон уже не могли смутить охваченную энтузиазмом девушку. Набычившись, она уныло пробубнила:

— А я попробую!

Пихнув развалившегося морехода, Ника взяла свою корзину и вышла из каюты. Кроме заячьих шкурок, одежды и мелочей на самом дне лежали несколько запчастей, оставшихся от её инвалидного кресла, тоже залетевшего в этот мир. Наставник посоветовал взять их с собой и отдать какому-нибудь искусному кузнецу, чтобы тот сделал кинжал из этого превосходного металла. Используя железки не по назначению, путешественница кое-как согнула бронзовую иглу. Умудрившись при этом сильно распороть себе палец. Продезинфицировав рваную рану единственным доступным способом, крепко замотала куском тряпочки.

«Ни тебе йода, ни зелёнки, ни противостолбнячной сыворотки, — мрачно думала она, глядя, как быстро пропитывается кровью повязка. — Пописала на пальчик, и всё».

Пыхтя, шипя и ругаясь, девушка всё же соорудила какое-то подобие рыболовного крючка с хищно изогнутым жалом. Странные звуки и эксцентричные выкрики привлекли внимание отдыхавших матросов. Самые любопытные подошли ближе, почтительно интересуясь её непонятными манипуляциями.

В отличие от своего капитана, они не стали смеяться над знатной пассажиркой. Однако так кривили свои небритые рожи, что сразу стало понятно их истинное отношение к затее.

Но хмурая девица продолжала упрямо мастерить снасть, используя в качестве инструмента нож и запчасти к инвалидному креслу. Кроме откровенно скептического отношения команды к идее рыболовства настроение портило бормотание и тупая боль в животе. И хотя, судя по звукам и запаху, кишечник барахлил не только у неё, оптимизма это не прибавляло.

«Я, всё-таки, аристократка, — ворчала она про себя, опустив взгляд и морщась от стыда. — А несёт как из пьяного бомжа. Вот батман! И терпеть — сил нет. А ну, и плевать! Умирать что ли? Пусть слушают и нюхают!»

После короткого отдыха матросы вновь уселись за вёсла, а Ника забросила с кормы первую наживку. Видимо, высказав всё, что думает по этому поводу, купец не обращал на неё никакого внимания. Гребцам, тем более, было не до выкрутасов глупой пассажирки. Хотя, капитан, учитывая состояние команды, задал гораздо более медленный темп, чем в прошлый раз.

Звенела металлическая пластинка, в такт ударам палочки поднимались и опускались вёсла. Картен пристально оглядывал горизонт, а незадачливая рыбачка уныло стояла у борта и тупо таращилась на поплавок, сделанный из сухой деревяшки. Покачиваясь на волнах, он то и дело отставал от уходившего вперёд корабля, так что его приходилось всё время подтаскивать.

Ника начинала коситься на гребцов, кожей чувствуя их насмешливые взгляды. Мало что так сильно разрушает любой авторитет, как глупость, и очень похоже, что сейчас она попала именно в такое положение. Теперь матросы будут долго и со смаком перемывать ей косточки, наплевав на «происхождение» и сложившуюся репутацию.

— Вот батман! — выругалась девушка сквозь стиснутые зубы, тут же почувствовав резкий рывок «удилища».

Растерявшись, она упустила драгоценные мгновения, поэтому увидела только лишённый наживки крючок.

Кто-то из матросов засмеялся, сбиваясь с дыхания, другой насмешливо свистнул. Пассажирке пришлось крепко прикусить губу, чтобы не расплакаться от обиды и разочарования. Тем не менее, она подчёркнуто медленно взяла с палубы новую куколку, со злостью насадив ни в чём не повинное насекомое на крючок.

«Если наживка исчезла, значит, её кто-то слопал! — внезапно пришло в голову Нике. — Выходит, я просто не умею её ловить. Ну, это мы ещё поглядим!»

Утешив себя подобным выводом, девушка вновь забросила удочку, твёрдо решив больше ни на что не отвлекаться. Насмешники-матросы и ехидный капитан исчезли, ушли куда-то в другое измерение, с ней остался только поплавок. Когда тот вновь натянул «леску», и рыбачка уже собралась забросить удочку по новой, она вдруг почувствовала ощутимый рывок.

Боясь спугнуть нечаянную удачу, Ника осторожно потянула, и почувствовав нарастающее сопротивление, рванула бывшее древко копья вверх. Что-то блеснуло. На палубу звонко шлёпнулась бешено извивавшаяся рыбина, длиной сантиметров в тридцать.

Не в силах сдержаться, девушка завизжала так, что Картен, вздрогнув, едва не выпустил руль, а вёсла матросов гулко стукнулись друг о друга. Воздев над головой всё ещё трепещущую добычу, пассажирка обвела обалдевших мореходов ликующим взглядом.

— Ну, что?! А вы! Вы мне не верили!

Тихо выругавшись в бороду, капитан раздражённо буркнул:

— Этого на всех не хватит, госпожа.

— Сейчас! — успокоила его девушка, беспощадно вырывая из широкого рта рыбины слегка погнутый крючок. — Ещё будет.

— Посмотрим, — криво усмехнулся купец, качая головой.

Вторая, хотя и не столь крупная как первая, не заставила себя ждать, а когда на строганных досках затрепыхалась пятая, Картен рассмеялся:

— Не иначе, приглянулась ты Нутпену, госпожа Юлиса.

Вспомнив о своём аристократическом «происхождении», Ника постаралась улыбнуться как можно снисходительнее. Но тут взгляд её за что-то «зацепился».