Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

Лица ганток посуровели, а вот предводитель казался явно смущённым. Он что-то отвечал, но скандалистка с короткими тощими косичками продолжала орать, размахивая руками и брызгая слюной.

Внимательно следившая за варварами девушка чуть сдвинулась к фальшборту. Между тем ораторша распалялась всё больше и больше. Временами её голос подходил к пределу слышимости. А вот глухие удары, доносившиеся с кормы, совсем прекратились.

— Вы освободились из рабства только затем, чтобы утонуть или умереть от жажды? — самым любезным тоном поинтересовалась девушка.

Запнувшаяся на полуслове женщина что-то спросила, бросив в её сторону полный ненависти взгляд.

Юноша ответил.

Ганта слегка стушевалась. Воспользовавшись паузой, слово взяли другие женщины. Через пару минут на палубе стоял такой ор, что предводителю пришлось вмешаться. Не ограничиваясь криком, он отвесил скандалистке звонкую плюху, не обращая внимания на зажатый в её руке нож. Отпрянув, та неловко споткнулась о подвернувшуюся лавку и громко, в голос заревела, размазывая слёзы по грязным щекам.

"Как-то это по… аратачски", — хмыкнула Ника, в душе понимая, что другого способа заставить заткнуться разошедшуюся тётку не было.

— Нет! — после недолгого обсуждения провозгласил предводитель восставших. — Мы хотим вернуться домой. Туда, где нас захватили мерзкие арнаки.

— Тогда вам надо говорить с главным на этом корабле, — самым нейтральным тоном сказала девушка. — Я лишь плыву на нём.

— Мы знаем, что ты принадлежишь к знатному роду великой империи, — высказал свою осведомлённость юноша.

— Но я не умею управлять судном, — развела она руками. — И не могу здесь распоряжаться.

Главарь перевёл ответ, и женщины опять стали совещаться. На этот раз почти без криков и рукоприкладства.

Девушка заметила, что молодой человек явно не спешит объявлять свою точку зрения, давая возможность соотечественницам выговориться. И только потом стал отдавать какие-то распоряжения, подкрепляя их движениями руки.

Разделившись, бывшие пленницы сошли с полотна. Одна группа стала его сворачивать, а другая ловить прятавшихся под ним матросов. Те, очевидно, прекрасно слыша разговор пассажирки с главарём варваров особенно не сопротивлялись, позволив себя обыскать и переправить в трюм.

— Власть меняется, — само собой сорвалось с губ Ники.

Два мёртвых тела сбросили за борт. На какого-то больного матроса с криком набросилась одна из ганток и, пока не вмешался предводитель, лупила его обломком весла.

Вдруг полотно вздыбилось. Из-под него стремительно, как голодная крыса, выскочил Гагнин. Увернувшись от бросившихся наперерез женщин, он стрелой влетел на палубу, и рухнув на колени, схватил пассажирку за руку.

— Защитите меня, госпожа Юлиса! Скажи, пусть не бросают меня в трюм. Я же ещё болен! Они вас послушают!

Гантки со смехом обменялись парой фраз. Юноша пренебрежительно фыркнул.

— Пусть твой раб не отходит от тебя, госпожа Юлиса.

— Гагнин — не раб, — поспешила прояснить ситуацию девушка.

Но варвар её уже не слушал.

Переведя дух, матрос поднялся.

— Может, ещё удастся остальных освободить, госпожа Юлиса, — проговорил он, почтительно встав за спиной. — И вернуть этих дикарок на место.

— Живыми бы остаться, — усмехнулась Ника такому громадью планов.

Очистив палубу, победители направились к корме.

— Ты ещё не умер, людокрад? — громко поинтересовался гант. — Или твой нечистый дух уже отправился в вечный холодный мрак Хелля, где только и место таким мерзавцам.

— Если хочешь говорить с капитаном Мерком Картеном, советником великого города Канакерна, будь вежлив, — отозвался голос Милима. Произнеся столь напыщенную речь, невольник закашлялся.

Молодой варвар звонко рассмеялся.

— Твой хозяин язык проглотил? Или уже не в силах разговаривать?

— Что ты хочешь, варвар? — спросил купец.

— Ты знаешь! — гант упёр руки в бока. — Если хотите жить, отвезите нас туда, откуда взяли!

— Я готов доставить вас на берег. — спустя минуту отозвался капитан. — Но до родных мест будете добираться сами!

Насмешливо хмыкнув, юноша перевёл ответ женщинам, которые тут же разразились гневными воплями.

— Мы в море уж девять дней! — зло усмехнулся варвар. — За это время ты увёз нас далеко от родной земли. А теперь хочешь, чтобы мы шли обратно через леса и болота? Нет!

Он громко топнул ногой, одетой в массивный лапоть.

— Вы высадите нас у реки Носвеси, вернёте всё, что взяли. Или мы вас убьём!

— Как? — рассмеялся купец. — Вода, еда и оружие у нас. У вас ничего нет!

— Мы выбрались из трюма, убили твоих людей, — нисколько не смутился юноша. — Думаешь, мы настолько глупые, что не сможем выкурить крыс из норы?

Какое-то время Картен помалкивал. Ника знала, что до полного выздоровления ему ещё далеко. Мужчина по-прежнему мучился от головной боли и настолько ослабел, что с трудом мог даже сидеть.

— Мы не сможем это сделать, — наконец донёсся его глухой голос. Однако, прежде чем гант успел что-то сказать, мореход добавил:

— Сейчас судно гонит попутный ветер. Назад придётся идти на вёслах. Но мне некого за них сажать. Половина матросов умерли, половина из тех, кто жив, больны.

Хмыкнув, юноша обратился к соплеменницам, очевидно, передавая подробности разговора с Картеном.

Он ещё не закончил, как к почти безоблачному небу взвился многоголосый крик. Женщины вопили, потрясали оружием, энергично жестикулировали и всей толпой двинулись на предводителя, готовые, казалось, смять его, словно пустую консервную банку.

Хорошо изучив их нрав, молодой человек рявкнул так, что гантки попятились и стали говорить чуть поспокойнее.

— Мы будем грести сами! — торжественно объявил он по-радлански.

— Тогда я согласен, — немедленно отозвался капитан. — Выпусти нас отсюда!

— Сначала поклянись именами Питра, Дрина и вашего главного бога Нутпена, что доставишь нас туда, куда я скажу, и не будешь вредить.

— Клятва варвару ничего не стоит, — тихо фыркнул за спиной Ники Гагнин. — Пусть только откроют дверь… Наши загонят этих коров обратно в стойла!

Девушке почему-то не захотелось притворяться, и она бросила на него полный презрения взгляд.

— Чего же ты прятался от этих… коров, храбрец?

Опустив глаза, матрос отвернулся, что-то тихо бормоча себе под нос.

— Клянусь, — Ника скорее угадала, чем услышала голос Картена.

— Нет, — рассмеялся гант. — Не так. Повторяй за мной…

Часто останавливаясь и запинаясь, юноша начал так плести словесные кружева, что купцу, казалось, остаётся либо выполнить своё обещание, либо стать клятвопреступником.

"Прямо адвокат какой-то, — удивлённо хмыкнула девушка. — Юрист, только не чёсанный и в лаптях".