Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

— Я лягу здесь! — подражая манере капитана, решительно заявила Ника топтавшемуся у двери рабу.

— Как прикажете, госпожа, — пряча глаза, ответил Милим.

Разумеется, забираться под одеяло к гостеприимному хозяину она не стала. Накинула на себя скатерть и край ковра. После долгих усилий удалось устроиться поудобнее и согреться.

Храп соседа по каюте нисколько ей не мешал. Ника быстро заснула, погрузившись в благодатную темноту. Ни снов, ни видений. Красота!

А вот очнулась она от того, что кто-то елозил ладонями по её ягодицам, настойчиво пытаясь просунуть пальцы под ремень брюк. Это ощущение мгновенно выплеснуло самые отвратительные воспоминания. Ещё толком не проснувшись, девушка взвизгнула, пытаясь одновременно вскочить, отпрянуть в сторону, лягнуть охальника и ударить кулаком.

Более-менее получилось только отскочить. Да и то при этом она больно ударилась плечом о стену. Ника всё-таки достала кулаком обладателя шаловливых ручонок.

Послышался мужской смешок.

— Чего брыкаешься, глупая?

— Сдурел, Картен? — пробормотала она, лихорадочно вспоминая, куда дела кинжал, и с ужасом понимая, что не найдёт его в этих сумерках. Додумалась же снять его перед сном.

— Тронешь меня, не получишь сапфиров!

— Кому они теперь нужны?! — хрипло хохотнул капитан, бросившись на неё из темноты.

Уроки наставника не прошли даром. Девушка встретила его ударом в лицо, но ловкий мореход сумел увернуться. Кулак попал в плечо, а она, запнувшись о край ковра, рухнула под напором более массивного противника.

На какое-то мгновение тот даже растерялся от столь быстрой победы, но тут же стал задирать на ней рубаху. Завизжав ещё громче, Ника вцепилась ему в горло, выкрикнув непонятно откуда взявшиеся слова:

— Хочешь сменять большие деньги на маленькое удовольствие?

Оставив в покое одежду жертвы, капитан с трудом оторвал её руки от собственной шеи.

— Дура! Не увижу я тех камней! Так тебя попробую!

— Лучше попробуй вырваться от Змеи! — она попыталась ударить его коленом в пах, попав по бедру.

Но видимо удар получился чувствительным, потому что, хрюкнув, мужчина рявкнул, опалив лицо жертвы смрадным дыханием:

— Это невозможно! Никто ещё не вырвался из колец Анхид!

— Но ты же лучший! — выкрикнула Ника и, почувствовав, как дрогнули его мышцы, торопливо заговорила, продолжая упирать на тщеславие и гордость купца. — Разве чей-нибудь корабль заходит в такую даль? Какой ещё мореход плавает по Маракане, не боясь долгой дороги, штормов и других опасностей?! Решай Картен, кто ты? Мужчина, готовый ради того, чтобы увидеть семью, драться даже с богами? Или мальчишка, у которого яйца вместо мозгов?!

Гневная отповедь жертвы явно вызвала замешательство у насильника.

«Общение с Глухим Громом не прошло даром, — промелькнуло у неё в голове. — Любого мужика на „слабо“ разведёшь, как ребёнка».

Рывком высвободив ногу, Ника повторила попытку утихомирить мужчину, ударив по тому самому, о чём говорила. На этот раз получилось гораздо удачнее. Захрипев, капитан согнулся, а девушка помогла ему свалиться на сторону. Пока мореход приходил в себя, она нашарила на полу кинжал, и пинком распахнув дверь, выскочила на пустынную палубу.

Затравленно озираясь, испуганная пассажирка наткнулась на насмешливый взгляд Жаку Фреса, который стоял на корме, крепко держась за рулевое весло.

— Вот батман! — прошептала она одними губами.

Как бы этот матрос не решил помочь капитану справиться со строптивой девицей? Хотя для этого ему придётся бросить руль. Додумать она не успела. Откинулась крышка люка, и оттуда высунулась всклокоченная голова Ус Марака.

— Чего тут за шум?

Быстро убрав руку с кинжалом за спину, Ника замерла, не зная что сказать.

— Ты кричала, госпожа? — заметив пассажирку, вскинул брови старший матрос. — Сон, что ли, плохой приснился?

— Ага! — обрадовалась девушка, вымученно улыбаясь. Не говорить же, что её едва не изнасиловал их капитан? Хотя, рулевой всё равно расскажет. Стены и потолок у каюты тонкие, так что он, наверняка, всё слышал. А по своему опыту Ника знала, что мужчины любят сплетничать едва ли не больше женщин.

В двери показался хмурый Картен, прилагавший значительные усилия для сохранения вертикального положения.

— У новичков на море такое случается часто, госпожа Юлиса, — криво усмехнулся он и посмотрел на окрашенное зарёю небо, где быстро летели рваные облака.

— Вставайте, ленивые сурки! Надо прибраться. Не корабль, а кабак утром после праздника Нутпена!

Девушка убрала кинжал под рубаху, сунув его за ремень брюк. Опустив глаза, она проскользнула мимо капитана в каюту. Вряд ли ей стоит ещё раз здесь ночевать. Отыскав пояс с ножнами, она надела его поверх одежды и грустно усмехнулась. Куда она спрячется на этом крошечном кораблике, если команда или капитан вдруг решат «оторваться по полной»?

Машинально подобрав шкатулку с папирусами, ей почему-то очень захотелось взглянуть на себя в зеркало. Небольшой серебряный кругляшок хранился в корзине, если, конечно, не выпал во время шторма.

Тем временем Картен толкал матросам пламенную речь, смысл которой состоял в том, что с такими храбрыми и умелыми мореходами можно выбраться даже из Тарара, не то, что с какой-то Змеи!

Криво усмехнувшись, Ника решила дождаться конца выступления, и только когда капитан, рыча, приказал команде начать приборку, вышла из каюты. Едва не столкнувшись с ней в дверях, купец учтиво уступил дорогу, ведя себя так, словно ничего не случилось.

Одни матросы наводили порядок на палубе, другие вычерпывали воду из трюма. Купин принимал из люка кожаное ведро и выливал его за борт.

— Мы, что, уже тонем? — пробормотала она, испуганно глядя на Ус Марака.

Заметив испуг пассажирки, тот снисходительно объяснил, что под ударами волн вода потихоньку просачивается сквозь самые крепко просмолённые доски, и в этом нет ничего страшного.

— Главное, чтобы её не скопилось слишком много, госпожа Юлиса, — усмехнулся сарвал.

Успокоившись, девушка попросила помочь ей вытащить корзину, а заодно спросила, не видел ли кто зеркальце? Силач Ус Марак вдвоём с Купином передвинули тюк, и Ника заполучила-таки свои вещички. Увы, но серебряный кругляш пропал. То ли свалился за борт, то ли прикарманил кто-то. В последнее верить не хотелось. В отличие от своего капитана, матросы продолжали вести себя очень вежливо.

Подступала жажда, но девушка знала, что получит свою кружку воды только в полдень. Чтобы хоть как-то отвлечься, решила заняться шкурами. Они хорошо просохли под ветром, но стали твёрдыми, как картон. Когда Ника снимала одну из волчьих шкур, та просто сломалась. Ну, лежать, в крайнем случае, можно и на половинках, а вот укрываться… Её замечательное одеяло из росомах застыло кособоким прямоугольником, словно творение художника авангардиста, и угрожающе потрескивало.