Ляксандр Македонский - Восток - дело тонкое!(СИ)

- Камень! - тем временем прошептала я, указав на промчавшийся мимо нас "мяч".

Рамзес отреагировал мгновенно, бросившись вдогонку. Я пригнулась к спине монстра, пристально глядя на последний летун-камень. В тот момент я не обращала внимания ни на боль, ни на свирепо бьющий в лицо ветер, ни на образовавшихся на хвосте соперников. Все мои мысли были сосредоточены на одном единственном маленьком камешке, который мы начали нагонять.

Я резко протянула руку, стараясь дотянуться до улепетывающего "мяча". Летун-камень же, словно разгадав мои намерения, резко сменил маршрут, полетев обратно.

Рамзес не заставил себя ждать, и, развернувшись, полетел следом. Я приготовилась, приподнявшись, одним броском схватить треклятый камешек.

Мы уже практически поравнялись и летели вровень с "мячом". В тот момент я поняла: пора. Я резко встала, выровнявшись и резко выбросив руку, схватила летун-камень. В тот момент мои ноги соскользнули со спины Рамзеса и я опять очутилась в свободном полете, правда, с драгоценной ношей.

Земля приближалась катастрофически быстро. Удивительно, но страха я не чувствовала, летев вниз со сдержанным спокойствием. В последний раз передо мной пронесся вид замерших трибун, испуганные лица Ахетатона и Рамзеса, синхронно спикировавших перехватывать меня. Но отчего-то у меня сложилось впечатление, что они не поспеют...

Я усмехнулась, широко раскинув руки, готовясь встретиться с матушкой-землей.

Когда до земли оставались считанные метры, я испуганно выдохнула. В воздухе запахло сильной и знакомой магией. Мое тело же, повинуясь чьей-то воле, вдруг резко зависло, так и не долетев до земли.

- А ну прекратить! - разнесся по затихшей арене грозный драконий рык. Принадлежать он мог только одной персоне, которую я знала.

Не веря собственным ушам, я старательно извернулась и обомлела, разглядев целую делегацию из Объединенного Королевства, выходящую на арену. Предводителем нестройной толпы оказалась моя мама.

Как всегда, ее появление оказалось большой неожиданностью. Невысокая и полноватая, но объятая струями ядовито-зеленого пламени и густого дыма, с развевающимися по ветру огненно-рыжими локонами и горящими злостью глазами, мама тут же заставила демонов боязливо вжаться в свои стулья и затихнуть.

Я с интересом заметила Светогора, которого моя мама тащила волоком за ухо, не давая и минутной передышки. Парень то и дело спотыкался, боязливо поглядывая на грозную ведьму. Следом за ней шел магистр Фентифлюшкин, задумчиво теребя бороду. Его сопровождала пара незнакомых мне мужчин в деловых костюмах. Замыкал же шеренгу мой отчим - низенький и толстенький лысоватый старичок с добродушными глазами и широким носом. Оставалось только гадать, что моя мама нашла в этом хиленьком мужичонке. Впрочем, эта тема для меня оставалась тайной за семью печатями.

Стоило только процессии приблизиться, как магистр быстро совершил пару замысловатых пассов, а я аккуратно приземлилась на песок, в который раз порадовавшись своей удаче.

- Мама? - удивленно спросила я, отряхиваясь. По правде, моя мама последние годы очень редко вспоминала о том, что у нее есть дочь, предоставив мне полную свободу действий. Впрочем, брошенной я себя не чувствовала, вовсю наслаждаясь свободой и отдыхом. Поэтому ее приезд в Демонею оказался для меня настоящим шоком.

- А что, не похожа? - спросила мама, хитро сощурив пронзительно-зеленые глаза. Ее пламя начало медленно гаснуть, а дым рассеиваться. - Боже, что это с тобой сталось? Где твоя хваленая магия?

- Позвольте спросить: кто Вы? - раздался над нами голос Ахетатона. Первый принц выглядел сбитым с толку, поглядывая то на меня, то на мою маму. - И что забыли в Демонее?

- А Вы кто, чтобы задавать мне такие вопросы? - резко парировала мама, смерив принца подчеркнуто презрительным взглядом. - Я, Фиаста Огонек - мать этой девушки, которая по недоразумению согласилась стать женой принца Демонеи. Я же, как ее родительница, слишком поздно узнала об этом и немедля приехала расстроить свадьбу.

- Оу, вот как... - лицо Ахетатона озарила кислая улыбка. Кажется, у парня начала вырабатываться стойкая аллергия на представителей рода огненных ведьм. - В любом случае...

- Здравствуйте, - в диалог включился вовремя подоспевший Рауль Джуманужи, перебив говорившего сына. - Почему же по недоразумению? Я вас не понимаю, Фиаста.

- Да вот так. Ее согласие коварным образом подстроил вот этот сорванец, - мама, наконец, отпустила многострадальное ухо Светогора, подпихнув его в качестве вещественного доказательства. - Агния же, являясь добропорядочным гражданином Объединенного Королевства, просто не смогла рассказать правду.

Рауль Джуманужи непонимающе оглянулся на повисших рядом сыновей, затем смерил Светогора изучающим взглядом.

- А я его припоминаю, - прошептал он, рассматривая присмиревшего парня. - И все же это очень серьезное заявление. Однако расклад получился отнюдь не в пользу Вашей дочери. Она официально согласилась на замужество, хотя, думаю, если бы она вовремя объяснила нам, что к чему... Впрочем, замужество ей уже все равно не светит. Она совершила серьезный проступок, за что будет публично казнена, когда игра завершится. Увы, я не могу отдать вам ее. Таковы наши законы.

- Ох, господи! - в сердцах воскликнула мама, покосившись на меня с наигранным разочарованием. - Что же совершила моя дочурочка, что вы ей смертью грозите?

- Сорвала варховы игры. Поймите, я тоже не в восторге от казни вашей дочери. Но таково решение народа. Я буду плохим правителем, если позволю вашей дочери целой и невредимой вернуться в Объединенное Королевство, - печально ответил Рауль, указывая взглядом на заинтересовано прислушивающиеся трибуны.

- Пап, ты не прав! - решил вмешаться Рамзес, доселе мирно следящий за ходом переговоров. Мальчонка спикировал вниз, встав перед моей мамой. - Есть лишь одно средство, которое может спасти Вашу дочку. Это публичное прощение. Когда демонейская общественность, путем общего голосования, решает помиловать преступника, ему дается легкое наказание, чтобы впредь преступник никогда не оступался.

- Не будь таким самонадеянным, братец, - тут же усмехнулся Ахетатон, включаясь в диалог. - В наш век еще никому не доводилось заслужить публичное прощение!

- Какой ты все же сухарь, Ахетатон! - воскликнул покрасневший Рамзес, с укором глянув на брата. - Говоришь так, словно желаешь смерти Агнии!

Ахетатона передернуло. Он кинул на меня злой беглый взгляд, служивший красноречивым доказательством его уязвленного самолюбия. Брат так и не нашелся что возразить, предпочитая гордое молчание.

- Да, мой сын прав. Это единственный способ избежать казни. Народ должен сам простить приговоренного, - подытожил Рауль, с интересом поглядывая на насупившихся братьев.