Варвара Мадоши - Драконье Солнце

— Совершенно верно, — я доброжелательно взглянул на него. — А вас как зовут?

Не знаю уж, понял ли он, что я догадался, кто он такой. Честно говоря, большая часть богов особой проницательностью не отличается. Но этому по должности полагалось читать души людей, как раскрытые книги. Или, вернее сказать, полагалось бы — потому что у богов вообще плохо получается понимать людей.

— Можешь называть меня Мудрецом, — произнес бог, поглаживая белую бородку. У него были длинные, тонкие, узловатые пальцы ученого, украшенные дорогими перстнями. «Подагра», — подумал я. Перстни совершенно не вязались с прочим его одеянием — невзрачным и весьма потрепанным.

— Очень приятно.

— Ниц тоже разрешаю не падать, — продолжил он. — Хотя ты, мальчик, отлично понял, кто я такой.

Я склонил голову.

— Но мне нравится дерзость, — старик подмигнул мне. — Куда бы этот мир покатился без дерзости молодых, а?!

Я вспомнил, как Воху-Мана как-то испепелил паломников Зевса, не преклонивших перед ним колени. Года полтора назад об этом боязливо перешептывались по всему Закату. Уж в чем в чем, а в излишнем добродушии Мудреца обвинить было нельзя.

— Наверное, ты догадался, что ты зачем-то нужен нам, — задумчиво сказал старик. — Ты умный мальчик… иначе мы не стали бы даже говорить с тобой.

Он замолчал, выжидательно гладя на меня. О боги мои… ну почему вы так банальны?… Ну нельзя начинать разговор с того же примитивного хода, что какой-нибудь сектант! Хотя… а от кого учатся сектанты, если подумать?

— Что же нужно от меня всемогущим Семи? — тихо спросил я.

— О, сущие пустяки! Ты примерно представляешь, чем Мойры занимаются? — спросил он.

Я кивнул. Сестры-мойры, сущие за шатром небес… говорят, они не боги, но даже боги прислушиваются к их советам. Еще говорят, что они живут не в нашем мире, а где-то еще, совсем далеко… и что в них верят везде, где живут люди. Повсеместная вера — большое достижение для существа, претендующего на божественность. Особенно, если им не строят храмов.

— Ясно, не представляешь… Оно и к лучшему. Ну так вот, они сказали нам, что только ты в состоянии нам помочь. А потому ты это сделаешь.

— В состоянии… но помогу ли? — осторожно спросил я.

— О, какие глупости! Разумеется, поможешь! Приложишь все усилия — уж мы позаботимся, чтобы ты… так сказать, всеми силами восхотел.

Я приподнял брови.

— Я охотно помогу вам, как почтительный подданный…

Он взмахнул рукой.

— Оставь это! Почтительность смертных мне известна. Кнут и пряник — вот что по-настоящему надежно. Старо как мир. Не выполнишь — чик, — он провел себя когтистым указательным пальцем поперек бороды. — Выполнишь… ну, тут можно и поторговаться. Слава у тебя, вроде бы, уже есть, но богатство, власть… ничего этого ты пока не приобрел. Впрочем, и не стремишься, не так ли?

Я кивнул.

— Ну, мы что-нибудь придумаем, — оптимистически пообещал бог. — Не для тебя, так для твоей сестры… ты ведь, кажется, очень любишь свою сестру?… Хочешь, мы ее вылечим? Вернем все, как было?

Не скажи он последнюю фразу, я бы, может и купился… нет, не купился, но хоть задумался бы, хоть секундочку поразмыслил бы над его заманчивым предложением. А так…

— Но вообще, юноша, вы меня разочаровываете! Договариваться о вознаграждении, когда задание еще не оговорено… Или звезды уже сказали вам, что мы от тебя хотим?

Глаза у него были очень странные. То есть… нет, я неправильно сказал. Знаете, у бога, наверное, и глаз-то нет. Во всяком случае, я их не видел. У меня словно бы зрение отшибло… или память. Я видел морщины на лице, видел бороду и усы, не мог от этого лица глаз отвести… но никаких глаз. Какое там соревнование в гляделки — я растерялся хуже малого ребенка.

Хотя малый ребенок, наверное, как раз не сплоховал бы.

— Нет, звезды ничего не сказали мне об этом. Я давно не проверял собственный гороскоп.

Это было правдой: обжегшись в Адвенте, я на какое-то время заделался очень прилежным, и высчитал свою судьбу на год вперед. Но чем более длительные прогнозы ты делаешь, чем менее они четкие. Я знал, что этот год для меня будет наполнен важными и драматическими событиями с неоднократным риском для жизни, но полагал, что события эти произойдут лишь осенью… а ведь восьмой месяц начнется только завтра. Эх, ну вот чего мне стоило потратить немного больше времени и посчитать хотя бы один лунный гороскоп!

— Ты знаешь эту народную побасенку… песенку… о двух юношах, которые одолели бога?

— Как и большинство людей на Закате… — осторожно ответил я.

— А может быть, ты знаешь и имя этих юношей? — допытывался бог.

Я помедлил, прежде чем отвечать.

— Я не знаю даже, откуда они были. Эту песню поют по-разному во всех землях. У нас дома я слышал, что один из них был из Шляхты, а другой чуть ли не из Полуночных Земель. В землях Союза Городов свято уверены, что один из них был риринцем, а другой — откуда-то с Закатных островов. В Мигароте рассказывают, что это были друзья-пришельцы из Эмиратов. В самих Эмиратах говорят, что ребята были из Земли Басков… а в Земле Басков я никогда не был, поэтому не знаю, как поют эту песню там.

— Ты забыл сказать, — усмехнулся бог, — что здесь, в Радужных Княжествах, считается, что один из этих двух… героев ли, еретиков ли… был одним из местных владетельных сеньоров, а второй — его другом, то ли купцом из Союза Городов, то ли мелким бенефициарием с Островов… и, как ни странно, здесь они ближе всего к истине!

— Какая разница? — пожал плечами я. — Боги… вы, господин… давно уже покарали их. Насколько я помню, обоих поразил небесный огонь, а девушка, из-за которой все и началось, не то удалилась в монастырь замаливать грехи, не то живой была взята на небо, в жены Вискондилу… или Зевсу?…

Говоря так, я постарался запрятать в дальний уголок ума свое знание: я был абсолютно уверен, что это не так. Изложенная мной версия присутствовала лишь в тех вариантах легенды, что звучали в харчевнях, тавернах и пабах (на площадях при большом скоплении народа это сказание вообще никогда не исполняли — береженого… вот то-то и оно). А ночами у лесных костров, когда над головой шумели кроны старых деревьев и божеского гнева опасались почему-то куда меньше, хотя на то, казалось бы, было мало оснований, путники пели совсем другую песню… ее же заучивали наизусть и бесшабашные жители Полуночных Земель, которые богов не боялись совсем — когда живешь рядом с драконами, бояться можно только драконов.

Я уже догадался — почти догадался! — что Воху-Мана захочет приказать мне, но надеялся, что он моей догадки не заметит. Все-таки мысли человека для бога слишком сложны и сумбурны, они предпочитают читать эмоции… так говорила мне мама, и до сих пор у меня не было повода усомниться в ее словах. А эмоционально я оставался совершенно спокоен: не такой уж трудный фокус, если ты астролог. Особенно, смею заметить, уравновешенность тренируется в момент, когда приходится отправлять в камин третий вариант чьей-то натальной карты, потому что ты неправильно вычислил положение Луны в Козероге…