Варвара Мадоши - Драконье Солнце

Перед нашим разговором я попросил Стара остаться внизу, у подножия холма.

— Щас, — хмыкнул он совсем не аристократически. — Ты мне так и не объяснил, какого черта сюда прешься. Потом, у меня к Святой свой интерес.

— Поступай, как знаешь, — пожал я плечами.

В самом деле… мне ли беспокоится. Если Святая захочет поговорить со мной наедине, она найдет способ, а не захочет, то тут уж будет Ди Арси со мной или нет — дело десятое. Я только сказал:

— Это ведь я заставил тебя пойти со мной. Не наоборот.

— Считай, что я проникся. Ты — опасный тип, астролог. Я теперь тебя вообще не собираюсь отпускать шляться самому по себе. Пока ты не присоединишься к Хендриксону.

Я расшифровал это так: «Я знаю, что у тебя есть свои секреты, и, раз уж ты меня шантажируешь, то тоже терять времени не собираюсь. С паршивой овцы — хоть шерсти клок».

Так что у подножия скалы осталась одна Вия — стеречь лошадей. Мы с Ди Арси вскарабкались наверх вдвоем. Однако когда мы поднялись на площадку, протиснувшись сквозь узкую каменную щель, Святая даже не повернула к нам головы.

— Я приходила сегодня утром к Источнику, — сказала она. — Те, кто подлечиться хотели, или там совет получить, уже ушли.

Голос ее был, как мне и прежде помнилось, спокоен и безмятежен.

— Я не за советом, — тихо сказал я. — И уж тем более не за пророчеством.

— Ну, — Святая хмыкнула. — Я не удивлена, что тебя пропустили. А вот молодого милорда с какой стати?

— Мне уйти? — спросил Ди Арси. — Если дама попросит…

Святая совсем не выглядела дамой. Она сидела, сгорбившись, невнятного цвета одеяние — даже не понять, что такое, не то жреческая хламида с рукавами, не то сердех [41] Сердех (сурда) — рубаха, священное одеяние в зороастризме. Каждый верующий должен носить ее до смертного часа. В мире Быка стала принадлежностью жрецов Семерки. , только без кармана, не то халат, как в Эмиратах носят, — заплатано на рукавах, редкие седые волосы связаны в пучок на затылке.

Тут она обернулась к нам.

Святая казалась очень старой — лет не меньше ста. Когда я увидел ее в первый раз, подумал даже «столько не живут». Но глаза у нее были по-молодому ясными, слезились от ветра. Узловатые пальцы сжимали свирель. Святая со свирелью — так ее еще иногда называли. Но никто никогда не видел, чтобы она на ней играла.

У меня сердце замерло — сухонькая старушка на краю скалы, у подножия которой невероятно густым дорогим ковром раскинулся лес, а над вершиной слепило синевой послеполуденное небо… Святая почему-то показалась мне божественнее, чем сами боги. Так всегда и бывает. Когда глядишь на нее, понимаешь, почему ее называют Святой. Правда, никто не говорит, кому она служит.

— Лучше уйди, — сказала старушка. — Мы с тобой потом поговорим. А пока очередь Райни. Правда?

И улыбнулась неожиданно зубастой улыбкой.

Я не стал оборачиваться — и так по шороху камней понял, что Стар развернулся и начал спускаться обратно в щель. Я ему посочувствовал: по опыту знаю, что подняться сюда проще, чем спуститься. Но Святую в любом случае ослушаться было нельзя. Едва познакомившись с этим местом, я удивился было: как его до сих пор не разрушили?… Мало разве охотников?… Разбойничья шайка, отряд какого-нибудь владетельного сеньора, не в меру ретивый сборщик налогов, озлобленные конкуренцией жрецы из ближайшего храма…

Потом я узнал: близлежащие разбойники и бенефициарии сами охраняли Святую. Судьбу она предсказывала всем без разбора, и исцеляла тоже всех. А храмы о ее существовании если и знали, то предпочитали закрывать глаза — ведь Святая никогда ничего не проповедовала.

Это с одной стороны.

С другой стороны, Святую вообще невозможно было ослушаться. По крайней мере, ни у кого из встреченных мною здесь не получилось. Наверное, я и сам не исключение… не знаю, она мне никогда не приказывала.

Я подошел и сел рядом с ней на камень, скрестив ноги. Вид внизу открывался великолепный — только кроны деревьев до самого горизонта.

— Привет, — сказала Святая на Речи. — Райни…

И неожиданно порывисто обняла меня, зарылась лицом в ткань плаща на груди.

Я тоже обнял ее.

— И ты здравствуй, Рая… Ну, как ты тут одна?…

Она не то усмехнулась, не то всхлипнула.

— Это лучше ты мне скажи… каких дел натворил…

— Никаких. Меня пытался привлечь на службу шах Благословенной. Потом князь Асса… Это княжество там, где Великий Рит истекает из Внутреннего Моря. Потом Его Величество Король Мигарота. Потом бургомистр Адвента… тоже пытался.

— Ко мне приходила жрица Фрейи… эти одни из первых. Приходили от Воху-Маны. От Спента-Армаити. От остальной Семерки тоже приходили… Слуги Вискондила… От Зевса были… Остальные олимпийцы не очень, и от Ра тоже не было, но жрец Тора однажды зашел…

Она не стала договаривать, но это было и не нужно. Как и раньше, боги требовали, чтобы сестра признала одного из них. Пошла бы на службу. Регулярно восхваляла, окуривала пусть не храмовыми благовониями — дымом луговых трав. Пела бы пусть не осанну — простые благодарственные гимны своим сорванным старушечьим голосом…

— Сестренка… — тихо сказал я. — Может быть, тебе все же кого-нибудь принять? Вот хоть Фрейя… Ничего себе богинька…

Рая ничего не ответила. Я и так знал, что она не ответит.

— А к тебе боги не приходили? — тихо спросила она. — Если не приходили, то скоро придут. Берегись.

— Приходили, — ответил я, баюкая ее в объятьях. — Воху-Мана, собственной персоной…

— И ты?…

— Шаркал ножкой и со всем соглашался. Ты не представляешь, что мне поручили. Найти того парня, видишь ли, чей отец на пару с приятелем двадцать лет назад Кевгестармеля завалил, не больше не меньше!

Рая хмыкнула.

— Это тот, который только что с руганью спускался вниз и лодыжку чуть не свихнул?

— Значит, все-таки не свихнул?… Молодец! Я вот первый раз…

Рая потерлась лбом о мое плечо.

— Ты в курсе, что в нем живет бог?

— Нет, у меня тяжелое расслабление ума.

— А… Слушай, он ведь думает, что бог побеждает.

— А ты?

— А я думаю, что пока идут голова к голове… как на скачках. Боги — они, в сущности, слабые, особенно теперь… Помнишь скачки в Толкове, Райн?

— Когда тетя Ванесса поймала за руку воришку?… Конечно, помню!

Рая тихонько рассмеялась.

— А здесь скачек никогда не бывает [42] Скачки — вообще-то, в средние века скачек как таковых действительно не было. … Только в Шляхте… — она помолчала, потом сказала совсем другим тоном. — А ты сам, Райн?… Как, не сильно болит?…

Я скривился, радуясь, что Рая не видит выражения моего лица.

— Сама ведь знаешь… Участились приступы.

— Ну знаю… я теперь много что знаю, — Рая вздохнула. — А толку… все равно ничего сделать не могу. Но все будет хорошо, Райни, ты верь… Только… ты ведь знаешь, тебе надо поторопиться.