Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)

Лодка медленно скользила по воде. Дул слабый ветерок, разнося запахи земли, тины и гниющей человеческой плоти.

Вскоре я поняла, что мы направляемся в сторону Тафальгамской тюрьмы. С каждым взмахом вёсел она приближалась, вздымая к небесам свой темный силуэт.

Тюрьма представляла собой восемь башен со сторожевыми вышками, слепыми толстыми стенами, решетчатыми воротами и подъемными мостами. То был настоящий остров страданий, суровый страж закона и власти. Ни один звук не проникал извне в темень тюремных камер, где без надежды долгие годы томились узники.

Об этом месте ходило множество легенд. Что ж? Вскоре присоединится ещё одна: кровавая легенда о жестокой королеве.

Лодка пристала к откосу, покрытому толстым слоем липкой тины, принесённой сюда паводком. Именно с этого откоса начинала возвышаться главная тюремная башня.

Дик*Кар*Стал постучал в маленькую дверь, скрытую в толще стен и она тот час же услужливо распахнулась.

— Доброй ночи, Фэй, — снисходительно кивнул король сутулому человеку.

Старый вояка заложил дверной засов и повёл нас за собой по винтовой лестнице, уходящей вниз. Воздух здесь был сырым и спёртым.

Остановившись у очередной двери проводник зазвенел ключами.

Один из мертвецов Дик*Кар*Стала сделал шаг вперёд и взял в углу запасной факел. Небольшое усилие с моей стороны — и вот уже пропитанная маслом пакля ярко вспыхнула. Едкий чад мешался с запахом гнили.

При неровном свете пламени удалось разглядеть человека, забившегося в угол, опустившегося на корточки и закрывавшего лицо руками. Грива спутанных волос падала ему на лицо, глаза горели в глубоко запавших глазницах.

— Кто это? — спросила я, поднимая факел выше, чтобы лучше рассмотреть узника.

— Серийный убийца, миледи. Ловил женщин и детей, отводил их в лес, там убивал.

Арестант резко вскинул голову, вонзая в меня горящий злобным весельем взгляд — взгляд безумный и в то же время полный лютой хитрости.

— Ты делал то, в чем тебя обвиняют?

Узник обнажил в ухмылке жёлтые, местами сгнившие почти до корней, зубы:

— Сначала я вспарывал им животы, а потом насиловал. Видели бы вы, как ползли из них кишки! Жалко, что такая лакомая зайка как ты, мне тогда не попалась…

— Всему своё время. Хорошо, что мы в итоге всё-таки встретились.

— Зато мне попадались другие зайки, — он словно не слышал меня. — У одной, последней, (или предпоследней? Не помню точно) был такой хорошенький ротик. Она им плохо сосала Я ей харю-то раскроил. Отрезал от хорошенького личика кусочек за кусочком, потом снял с неё кожу, слой за слоем, точно стружку. Слышала бы ты, как она орала! Они все орали. Этот крик для меня слаще музыки…

— На всякий случай я оставлю с тобой стражу, — бросил через плечо Дик*Кар*Стал перед тем, как покинуть камеру вслед за тюремщиком.

Узник продолжал скалиться.

— Зачем ты убивал свои жертвы? — поинтересовалась я.

— Для удовольствия, — хихикал он в ответ. — Они были такие невинные, такие светленькие… я убивал их для удовольствия. Сначала насиловал, ломал косточки. Потом вспарывал животы, потом…

— Твои жертвы умирали в жестоких мучениях?

— О, да!

От него пахло несвежим бельём и скисшей капустой.

— Ты веришь в Благих Богов, человечек?

— Не-а.

— А в демонов?

— Не-а.

— И тебе не страшно было убивать людей, веря, что за Священным Кругом Жизни, на Том Берегу, их ничего не ждёт? Что они не получат ни утешения, ни утоления за свои муки?

— Не-а, — снова прозвучал впечатляющий содержательностью ответ.

— А умирать самому тебе не страшно?

Очередного «не-а» отчего-то не последовало.

— Я умру не скоро, — дрогнувшим голосом выдохнул он после затянувшейся паузы. — Мне ещё не время умирать.

— Время определяешь не ты.

Я медленно подошла к нему, схватила за волосы и, заставив запрокинуть голову, заглянула в глаза. Не знаю, что он там прочитал в моем взгляде, но видимо то, что прочитал, его напугало. Мужик перестал хихикать и испуганно замер.

— Когда я гляжу на такой кусок дерьма в человеческом обличье, как ты, — я почти шептала это, едва выдыхая слова, — я тоже начинаю сомневаться в том, что Благие Боги существуют. Может быть, как это не страшно, их действительно нет? Или может быть то, что их нет, совсем не так уж и страшно? Ты верно служил злу, человечек, вот оно и пришло тебя вознаградить. Пришло в моём обличье. Теперь никто и ничто тебе уже не поможет. Погляди на меня, — потребовала я. — Загляни в мои глаза: там твоя погибель. Я уничтожу тебя. Я тебя съем.

Празднества по поводу королевского бракосочетания продолжались. Эдонийцы и фиарцы совместно обедали и дебоширили, катались на лодках по местным каналам. Все флиртовали друг с другом двадцать четыре часа в сутки.

Не прошло недели со дня ужасающе-блистательного турнира, как, по настоянию принца, был объявлен большой выезд на Королевскую Охоту.

Дик*Кар*Стал и на этот раз от увеселения счастливо увильнул, сославшись на дела государственные.

У меня дел, естественно, не нашлось. Какие дела у новобрачной?

С раннего утра, когда солнце ещё не успело вскарабкаться на небо, весь придворный балаган собрался во всем своём блеске и великолепии, готовый выдвигаться к месту назначения.

— Слепой Ткач! — горячился Фабриан, торопясь к коню. — Уже семь часов! До места ехать как минимум час, пока набросим гончих… да мы только в девять начнём охоту!

Появление юного принца встретили громкими криками. Доезжачие затрубили в фанфары, лошади заржали, собаки залаяли. Веселье пошло полным ходом. Под истошный гром фанфар охотничий картеж выдвинулся из Тафля.

Мы монотонно передвигались по улицам, пока не выехали в предместье. Все только и говорили, что о погоде, возрасте обложенного кабана-секача да о месте его лежки.

Рядом с его величеством я заметила невысокого молодого человека лет двадцати пяти-двадцати шести. Серо-зелёные глаза его, обращаясь на меня, как-то странно блестели, а улыбка граничила с наглостью.

— Лорд Льюэс Кастал, — прокомментировала Астарэль, заметив мой интерес. — Отец этого юноши приходится дядюшкой твоему супругу, Одиффэ и младшем братом покойного короля. Очередной родственничек и побочный претендент на корону.

В десять протрубили сигнал и спустили собак. Ищейки молниеносно взяли след, быстро подняв кабана-секача из колючих зарослей. Зверь припустил напрямик, преследуемый не менее чем двумя десятками гончих.

Около часа мы все носились по лесу.

Кабан выскочил на нас, как это бывает по законам жанра, совершенно неожиданно. Он мчался вперёд, как таран на ножках, выставив вперёд морду, украшенную внушительного вида клыками. За ним — гончие. За собаками летел на своём скакуне наследный принц. За ним, по пятам, двое доезжачих, лорд Льюэс Кастал и маркиз Виттэр.