Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)

Осенний дождь, он всегда холодный и жестокий, а если задует северный ветер, он легко превращается в лёд, но до этого ещё пока, хвала Двуликим, не дошло.

В карете так немилосердно трясло, что я опасалась приступа морской болезни прямо на суше.

Дик*Кар*Стал, я знала, ехал где-то впереди. Маркиз Виттэр, наверняка был около него. И ничто в этой жизни не меняется — только делает вид.

Так мы и ехали, меся грязь.

На исходе пятого дня пути леди Шарлин сообщила, что к ночи мы прибудем в замок Фортрейд. Я восприняла эту новость с огромным облегчением.

Над аркой замка нависали железные решётки. Вдоль мощных ворот выстроилась многочисленная стража. На широкой лестнице, приветствуя нас, стоял лорд Фортрейд.

— Ваша милость! — опустился он на одной колено, целуя край одежды моего царственного супруга. — Светлейший государь, я всегда к вашим услугам!

Хозяйка с почтением сообщила мне, что велит слугам немедля приготовить ванну. И это было более, чем уместно.

Пока я нежилась, отогреваясь в горячей воде и расслабляясь с дороги, слуги весело гомонили, собирая походные ложа и кресла, разделяя оставленные нам с Дик*Кар*Сталом покои широким занавесом, создающих иллюзию отдельных помещений.

— Как вы себя чувствуете, сударыня? Не слишком утомились? — вежливо обратился ко мне супруг при встрече.

— Благодарю вас, всё хорошо.

— Рад это слышать.

Большой зал Фортрейдов, где состоялся приём в честь королевского визита, был достаточно обширным, чтобы свободно разместить наш придворный курятник и большую часть местной знати. Под сводами просторного чертога плавала дымка, пахло жаренным мясом и свежеиспечённым хлебом.

Меня вёл к столу хозяин замка, Дик*Кар*Стал следовал за нами, поддерживая под руку леди Фортрейд.

За нами вышагивал ненавистный не только мне, но и большинству фиарцев рыжеволосый маркиз. Облаченный в алые шелка, черные высокие сапоги и черный плащ, маркиз Виттэр привлекал к себе внимание — его наряд был расчетливо вызывающ и именно на этот вызов рассчитан.

Высокородные фиарские лорды навряд ли могли ненавидеть рыжего больше, чем я, но определённо они ненавидели его ничуть не меньше. Дик*Кар*Стал лишился разума, позволяя своему фавориту так безрассудно выставляться. Рано или поздно кто-то из ненавистников непременно вонзит нож ему в спину. Наглые выскочки всегда плохо заканчивают.

Как обычно, супруг ел и пил весьма умеренно. Жаль, остальные не следовали его примеру.

Молодые рыцари с локонами до плеч и изящные придворные фрейлины уже кружились в каком-то новомодном ажурном танце. Незнакомая мне миловидная девочка, присев на низкий табурет, аккомпанируя себе на украшенной перламутром лютне, пела балладу о жалостливой любви.

Песенка была о бедном трубадуре, заколовшимся золотым кинжалом из-за безответной любви. Пал юный страдалец, словно срезанный жестокой судьбой цветок.

Голосок у певуньи был приятный, мелодия простенькой и проникновенной, из тех, что легко ложатся на язык. Слушатели внимали со слезами на глазах. Любовь, смерть — ах, как романтично!

Любовные песенки с трагическим концом кажутся мне смешными, лицемерными и пресными. Я не умею воспринимать всерьёз сердечные страдания. Смерть, голод и одиночество слишком рано стали для меня реальностью, на их фоне любовное переживание не способно впечатлить.

Впереди нас ждала война — зло в чистом виде. Быстрая смерть покажется благом и для большинства людей будет недоступной. Над этим стоит плакать. А не над тем, что любовное томление не закончится фейерической разрядкой.

Я сидела, облокотясь на кресло, и не могла отделаться от мысли, что мне тесно в этом обществе.

Мне тесно в любом обществе, за некоторым исключением.

В ту ночь я почти заснула, когда Дик*Кар*Стал вернулся с ужина.

— Вы спите, сударыня?

День выдался утомительный. К любви я была не расположена.

— Вы не думаете, что спать сейчас не время?

— Сударь, когда же и спать, как не ночью? — возразила я.

— Разве у вас не будет другого времени выспаться?

Не в первый раз я приходила к мысли, что жить без мужчины гораздо приятнее, чем с ним. В одиночестве для женщины есть свои плюсы. Например, она и днем, и ночью может руководствоваться собственными желаниями, а не желаниями мужчины.

— Я иду на войну. Неужели вы совсем за меня не волнуетесь, моя королева? Не хотите провести последние часы со своим мужем?

— Мне не о чем волноваться. Я в вас беззаветно верю. К тому же знаю, что маркизу Виттэру удастся вдохновить вас на подвиги гораздо лучше меня. Не вижу причин чинить препятствия двум влюбленным.

— Как лестно, — с нескрываемым сарказмом протянул Дик*Кар*Стал, скрещивая руки на груди. — Подумать только, как мне повезло? У меня такая понимающая жена.

— Мои протесты вы всё равно игнорируете. Так что идите к своему любовнику с моим благословлением.

— Ваше благословление, сударыня, в этом деле мне ни к чему. Но если всё, чего вы желаете, это спать, не стану вам в этом препятствовать.

С тем и вышел. Так же неожиданно, как вошёл.

Я сделала вид, что весьма довольна таким поворотом. Хотя притворяться, кроме как перед самой собой было не перед кем, я делала это из упрямства или, скорее, из чистой любви к актерскому искусству.

Довольна я, конечно, не была. Да чем тут быть довольной?

Мы, женщины, противоречивые создания. Останься Темный Король в эту ночь со мной, я бы злилась на него за то, что он принудил меня к исполнению супружеского долга, не считаясь с моими желаниями и настроением. Теперь, когда он ушел, я злилась на него за то, что он ушёл к своему рыжему. Наверное, даже если бы он остался и просто лёг спать, я бы всё равно злилась на него. Знаю, это непоследовательно и не логично, но это так.

В ту ночь я впервые честно спросила себя: что же я чувствую к своему мужу?

Я уважала его. Он был сильным человеком и мудрым правителем. Но, если бы завтра он погиб, если он завтра действительно погибнет?..

Я не хотела гибели Дик*Кар*Стала. Благие Боги видят — не хотела! Я не желала ему зла. Я смирилась с нашим союзом. Я играла, как могла, роль его королевы. Но при одной только мысли о возможной свободе душа моя начинала бить крыльями и рваться домой, туда, к людям, которых я считала своей семьёй.

Я существовала в Фиаре, а не жила. Если бы Дик*Кар*Стал действительно сгинул, трон Фиара занял бы этот мальчишка, его сын, я стала бы здесь не нужна. Я смогла бы вернуться на родину, в Эдонию, к Эллоиссенту…

Думать об этом казалось постыдно, невозможно, непорядочно, но правда заключалась в том, что я хотела именно этого. Домой, на родину, к Эллоиссенту.

Восход солнца я встретила у окна, кутаясь в шаль и наблюдая, как по стеклу струится дождь.