Тэмра Пирс - Круг Раскрывается: Холодный Огонь

‑ Поэтому он устраивает пожар. Потом, в следующий раз, пожар покрупнее, потом ещё крупнее. Люди гибнут. А он получает в свои руки инструмент, с помощью которого можно придавать форму огромным пожарам.

Хэлуда замолчала. Порывшись в кармане, она вытащила платок и сунула его Дадже.

Только тогда Даджа осознала, что по её щекам без остановки текут слёзы.

‑ Ты этого не знаешь, ‑ прошептала она.

Даже она сама не посчитала свои слова убедительными.

‑ Думаю, что знаю, ‑ тихо ответила Хэлуда.

Она указала на железную рукоятку:

‑ Скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи мне, что он не использовал перчатки, чтобы забросить нечто начинённое чёрным взрыв-порошком, в печь, нечто защищавшее взрыв-порошок в течение около получаса. Когда бани открылись утром, его творение взорвалось, забрав с собой всю печь. Уже погибло тридцать три человека, в банях и в окружавших их домах. Шестьдесят восемь в госпиталях по всему городу. Некоторые из них не выживут. Это ведь его работа, так?

Она откинулась в кресле и сложила пальцы у себя на животе.

‑ Он мой друг, ‑ сказала ей Даджа.

‑ Пожар — его друг, ‑ получила она жестокий ответ. ‑ Он любит только огонь.

Даджа вытерла лицо, затем провела по куску льняной ткани тёплой рукой. Когда она вернула платок Хэлуде, тот был сухим.

‑ Он это сделал, ‑ сказала Даджа. ‑ Он использовал мои перчатки — перчатки, которые я создала, чтобы помогать людям, — он использовал их, чтобы разрывать людей на куски и сжигать их заживо.

По её щеке скатилась слеза. Она нетерпеливо вытерла щёку ладонью:

‑ Я сделала что-то хорошее, что-то светлое, а он, он это замарал. Этот кусок железа пробил чьё-то тело, когда взорвалась печь. Я это пережила.

Ей пришлось остановиться, чтобы отпить чая, съесть печенья и снова утереть глаза рукавом. Хэлуда всё это время ждала, попивая собственный чай, не отрывая взгляда от Даджи.

Наливая себе чаю, Даджа подумала кое о чём, что она ощутила через свои перчатки:

‑ Но он не просто делал работу, которая принесла бы какой-то желаемый результат. Ему нравилосьэто делать. Он весь, весь хихикал внутри. Как проказливый мальчишка, кладущий гвоздь своей сестре на стул.

‑ Им нравится возбуждение, преступникам этой породы, ‑ ответила маг магистрата. ‑ Опасность, риск ареста, все чувства на пределе — это как драконья соль, лист блаженства или паста пробуждения. Поначалу достаточно ощутить вкус. Возможно, второй дозы тоже хватает, но не третьей. Хочется больше. А потом ещё больше. Возбуждение — наркотик.

‑ Как я могла не догадаться? ‑ спросила Даджа.

‑ Потому что хоть ты и являешься аккредитованным магом в возрасте четырнадцати лет, обладая силой, которая заставляет присвистнуть большинство магов, ты всё же человек, ‑ уведомила её Хэлуда. ‑ Я не подозревала до Дома Джосарик, а ведь я в этой игре уже сорок лет. Винить себя — вполне естественно, но глупо. Вини Моррачэйн. Она сделала его таким, какой он есть. И вини его. Он знает, что поступает плохо, иначе он просто жёг бы что попало. Он выбирает, он составляет план и очень много усилий прилагает для того, чтобы не попасться. Он мог остановиться. Но он не хочет.

Она понаблюдала, как Даджа это обдумывает, затем спросила:

‑ Ты дашь показания против него перед судом магистрата? Ты расскажешь судьям о том, что тебе только что поведала твоя сила, ‑ она указала на перекрученный кусок железа, ‑ и то, что ты видела?

Даджа встала и подошла к окну, прислонившись лицом к холодному стеклу. За воротами по Улице Блай ходили люди, смеясь и разговаривая.

‑ Он сохраняет напоминания, ‑ сказала она, ненавидя себя за это предательство. ‑ В своём кабинете, дома, за столом. Он сказал, что брал их с пожаров, где он чего-то достиг. Я поверила ему, вот только…

Даджа помедлила.

‑ Только что? ‑ подтолкнула её Хэлуда.

‑ Я почти уверена, что три из них — от пожаров, с которыми я знакома, ‑ сказала Даджа.

Стекло, к которому она прислонилась, нагрелось. Она прислонилась к другому, ощущение холода на коже успокаивало её.

Хэлуда встала и начала вышагивать, огибая мебель и декоративные предметы:

‑ Я этого не знала. Попался. Он попался. Нам понадобится время, чтобы сотворить нужные заклинания…

‑ Его не будет две недели, ‑ сказала ей Даджа. ‑ Даже больше, он говорил, если погода будет плохой.

‑ Я знаю, что его нет, ‑ сказала Хэлуда. ‑ Я использую это время, чтобы завести на него дело.

Она снова запаковала железный брус и поместила в свою кожаную сумку, затем выпрямилась и посмотрела на Даджу:

‑ Можешь обсудить это с Фростпайном, если хочешь, но прошу, больше ни с кем. Ты же знаешь, как быстро расходятся слухи.

Даджа кивнула.

‑ Мне заставить тебя поклясться…? ‑ спросила Хэлуда, затем покачала головой. ‑ Ты будешь держать язык за зубами. Я оставила сообщения у южных ворот и в Доме Ладрадун, которые гласят, что я хотела бы поговорить с ним, когда он вернётся. Всё заурядное, никаких поводов для волнения. Если увидишь его до того, ничего не говори. Его мать — могущественная и богатая женщина. Она вполне может и помочь ему сбежать, хотя бы ради того, чтобы защитить семейное имя. Мы должна быть очень осторожны.

‑ Я буду осторожна, ‑ прошептала Даджа.

Хэлуда подошла к ней и положила ладонь ей на плечо:

‑ Мне жаль, ‑ сказала она. ‑ Поговори с Фростпайном, но убедись, что никто больше не услышит.

Она подняла свою сумку, поморщившись:

‑ Я дам тебе знать, когда смогу.

Она ушла не попрощавшись.

Чрезвычайно глупо вышло. Бэн и его эскорт добрались до первой гостинице на имперской дороге вскоре после заката. Они отправились дальше на следующий день, но встретили свой караван в часе пути от путевой станции.

-Вы не поверите, ‑ сказал Бэну бригадир, когда они направились обратно в Кугиско. ‑ Дороги на запад были почти нараспашку — никто не помнит более мягкой зимы. Нам только один раз пришлось выкапываться, на повороте рядом с Тислдаун, где очень сильный ветер.

‑ Не могу сказать, что я разбит горем, ‑ заставил себя беззаботно произнести Бэн. ‑ Вы сэкономили мне время на поездку.

И возможность поэкспериментировать в Измолке, где ему не нужно было бы так осторожничать. Это его злило, но он также подумал о своём следующем уроке для Кугиско. Ему приглянулся Корабельный Остров, но были и другие хорошие места, некоторые даже лучше.

Он гадал, сколько человек погибло, когда сгорели бани. Он знал, что без его руководства пожарные потеряют много окружавших бани зданий и их жителей. Возбуждение от того фонтана огня и дыма так быстро прошло, и он не видел результатов вблизи. Через один или два дня он взглянет на останки, но это уже будет не то. Ему нужно было что-то другое. Что-то, где он сможет всем им показать, из чего он скроен.