Тэмра Пирс - Круг Раскрывается: Разбитое Стекло

Когда он закончил, шар был наполнен молнией, как и вчера, хотя на поверхности мерцала лишь горстка миниатюрных разрядов.

‑ Трис, я хочу кое-что попробовать, ‑ сказал Кис.

Он отцепил готовый шар от трубки и положил его себе на ладонь:

‑ Я хочу посмотреть, могу ли я забрать оттуда часть молний, которые я туда поместил.

‑ Теперь, когда шар закрыт? ‑ спросила она, нахмурившись.

Она подумала, что это может и сработать. Для неё молния внутри была защищена стеклом, но на Киса эта преграда может и не подействовать.

‑ Думаю, я смогу, ‑ ответил Кис.

‑ Ты когда-нибудь вбирал обратно молнию, от которой только что избавился? ‑ спросила Трис, всё ещё пытаясь всё обдумать.

‑ Нет. Мне не кажется, что есть причина, по которой это бы несработало.

Кис поморщился, затем признался:

‑ Мне немного боязно.

Трис пожевала нижнюю губу, прикидывая:

‑ Это может оказаться трудно. Минутку.

Она пошла к стеклобою, где лежало сломанное и бракованное стекло. Она увидела там достаточно искр магии Киса, от изделий, которые они выкинули. Возможно, её следующим шагом должен стать контейнер для заколдованного стекла, чтобы не дать силе растечься по округе, или возможно, что Кис сможет научиться удалять свою силу и обезвреживать стекло. Она отправила эти мысли бродить подальше в подсознание, и возвела вокруг бочки защитный барьер, который она использовала, чтобы оберегать Киса. Закончив с этим, она подняла ладони и опустила их, открыв защиту у верхней части бочки, пока та не оказалась окутана белым огнём от основания до краёв.

‑ Теперь пробуй, ‑ посоветовала она Кису, загоняя Глаки и Медвежонка в дальний угол мастерской. ‑ Если не сможешь удержать её, скидывай в стеклобой.

Она встала рядом с бочкой, расслабленно свесив руки.

‑ Но я же должен быть способен вернуть её, как ты делаешь, когда забираешь обратно свои защитные круги, ‑ возразил он. ‑ Я чувствую, как ты возвращаешь себе содержавшуюся в них магию.

‑ То — магия. Это, ‑ она указала на шар, ‑ молния, пусть она и завёрнута в магию, которая ей не даёт спалить всё вокруг. Когда высвободишь молнию, я не уверена, что ты сможешьеё вернуть.

‑ Это моя молния. Я могу её вернуть, ‑ упрямо ответил он.

‑ Молния никому не принадлежит, ‑ сказала она, но он её проигнорировал.

Трис вздохнула. Он может быть прав; если же нет, то скоро он осознает свою ошибку.

Кис взял шар в обе руки. Трис наблюдала за тем, как его сила потекла вокруг шара, окружив его. Сначала он содрал с молнии с поверхности, втянув их в себя. Затем он забрался глубже, внутрь стекла. Он медленно вытащил часть внутренних молний, втянув их себе в грудь.

Ей было видно, что это причиняло ему боль. Его лицо покраснело; на всей верхней части его туловища выступил пот. Исказившись лицом, он продолжил втягивать молнии, пока не ахнул:

‑ Трис… ‑ начал говорить он.

Она указала на стеклобой. Он повернулся к ней и раскрыл рот.

Из его рта ударила молния и обрушилась на бракованное стекло. Как только молния полностью вышла из Киса, Трис заключила бочку в сферу защитной магии.

Она попятилась, чувствуя, как его сила бьётся о её сферу. С секунду ничего не происходило. Вдруг бочка задрожала, вздрогнула и с рёвом взорвалась, обрушив уголь и стекло на магический барьер. Сфера наполнилась дымом, будто её сила была стеклом; дым вихрился и изгибался внутри.

‑ Красота, ‑ прошептала Глаки.

‑ Глупость, ‑ с досадой сказал Кис.

‑ Тебе нужно было это выяснить, ‑ сказала ему Трис, наблюдая, подбоченившись, как постепенно оседают дым и пепел. ‑ Теперь ты знаешь.

‑ И мне придётся заплатить А́нтону за бочку и купить новую, ‑ мрачно заметил Кис. ‑ Нужно ещё стекла сделать. Но это же должнобыло сработать, чёрт его побери!

Трис пожала плечами:

‑ Это молния. Она слушается слов «должно быть» не больше тебя.

‑ Ай, ‑ сказал Кис, вздрогнув.

Он посмотрел на шар у себя в руках. Поверхность была чиста, но он едва ли вытянул сколько-нибудь молний из внутренней части. Он вздохнул и осел на скамейке.

‑ Значит будем ждать, ‑ сказал он, смирившись. ‑ Я… ‑ он встал, покачиваясь.

‑ Я схожу за обедом, ‑ сказала Трис, видя, как под его кожей стекали последние капли магии.

«Интересно, как академические маги никогда не выматывались на своих первых заклинаниях», ‑ думала она, ‑ «а окружающие маги — уставали».

‑ Почему бы тебе не узнать, есть ли у А́нтону ящик и лопата, чтобы мы могли убрать этот беспорядок, когда всё уляжется.

Кис с мрачной покорностью махнул ей рукой и вышел из мастерской, врезавшись прямиком в окружавший её барьер.

‑ Только этого мне и не хватало, ‑ простонал он, пока она забирала свою магию. ‑ Получить по башке.

‑ Ну, ты ведь не повредил ничего важного, так ведь? ‑ едко спросила Трис.

Кис обернулся, ожидая увидеть на её лице отвращение. Вместо этого она широко улыбалась.

‑ Почему ты не из тех наставниц, которые считают, что учеников надо баловать? ‑ потребовал он.

‑ Не могу я тебя баловать, ‑ невозмутимо сказала она. ‑ Это испортило бы твой характер.

Он сбежал, пока она не отколола за его счёт ещё одну шутку.

Шар начал проясняться, когда их послеобеденная работа, заключавшаяся в избавлении от расплавленного стекла и угля, подошла к концу. Они собирались покинуть «Базальт», когда прибыл Дэйма. Стоя в тени деревьев двора, он рассказал им о безуспешных поисках прошлой ночью, затем забрал у них шар.

После обеда Кис достаточно пришёл в себя, чтобы помочь с уборкой и выдуть несколько маленьких шаров, которые А́нтону хотел продать. Трис не была уверена, что ему следует идти с Дэймой после его обморока прошлой ночью, но Кис не дал ей возможности возразить. Он просто вышел вслед за Дэймой на улицу.

Когда Кис ушёл, Трис повернулась к Глаки:

‑ Ты когда-нибудь была на стене? ‑ спросила она. ‑ На стене вокруг города?

‑ Нет, ‑ ответила девочка.

Она выпросила у жены А́нтону клочок ткани и сделала из него перевязь, подобной той, в которой Трис таскала Чайм. Туда она усадила своих кукол. Медвежонок нёс своё мячик. Они с Глаки играли им весь день после обеда, пока он весь не покрылся грязью и собачьей слюной.

‑ Хочешь забраться на стену, Глаки? ‑ поинтересовалась Трис. ‑ Я хочу кое-что попробовать. Мне всегда лучше удаётся новое, когда я где-то высоко.

‑ Идём, ‑ с нетерпением сказала четырёхлетняя девочка, хватая Трис за руку.

Она потянула её к городским воротам.

Как Трис и ожидала, стена Тариоса отбоя не знала от посетителей: стражники не мешкая указали им прямо на лестницу. Когда они достигли вершины, там оказалась широкая галерея, находившаяся в тридцати футах над землёй. Оттуда были видны шедшие в город дороги, мосты на реках и дорога, которая шла на юго-восток, в морской порт Пираки. По левую руку лежала беспорядочная масса хижин и лачуг, жавшаяся к каменистому склону холма между Тариосом и Рекой Курчал. Этот же склон был испещрён огромными трубами, которые извергали из себя потоки густой коричневой жидкости, которая стекала в реку: сток из городской канализации. По всему склону располагались узнаваемые даже с такой высоты благодаря их одежде и причёскам прасмуни , развешивая бельё, присматривая за козами и курами, болтая, размалывая муку, играя и готовя еду. Трис похолодела, видя их место обитания. Она знала, что маги в Хескалифосе должны были знать о связи между сточной водой и болезнями, однако они позволяли людям жить там, где выбрасывали содержимое ночных горшков всего Тариоса. Сколько детей прасмуни доживали до возраста Глаки, не говоря уже о её собственном возрасте, гадала Трис. Сколько там было престарелых прасмуни ?