Татьяна Садыкова - Возвращение к истокам (СИ)

Зачем было все усложнять? Лучше всего спрятать вещь у всех на виду, ведь никто не догадается ее там искать, а то, чтобы ее там не искали должен был обеспечить Его Высочество и доказать всем неверующим - особенно, своему отцу, - что Никериал Ленге мертв.

Ариан чувствовал двойное дно у нового королевского советника - не просто же магистр согласился им быть без своей существенной выгоды, - но пока не мог найти существенных зацепок, чтобы предъявить обвинение. Филгус должен был помочь в благородных начинаниях принца. Работы предстояло много.

А Ирен? Магистр посчитал здравой мыслью, что принцессе не нужно было говорить о чудесном спасении Ника - она должна была перелистнуть быстрее последние страницы этой затянувшейся главы с магом в своей книге жизни и забыть о той роковой встрече, как о дурном сне. Никериал Ленге не был ее судьбой, а она для него - злым роком, который перевернул обычную жизнь мага с ног на голову.

На руины замка Ника Филгус прибыл примерно через неделю после случившегося. Походил вокруг укрытых снегом обгоревших стен, заглянул внутрь, отметив, что огонь весьма хорошо постарался уничтожить все улики… даже слишком хорошо, словно он был призванным адским пламенем третьей или четвертой степени и, вздохнув воздуха с примесью гари, вернулся в столицу. Чтобы восстановить жилище друга придется вложить много сил и средств.

Нет, Фила не волновал сам замок - его можно было отстроить еще лучше прежнего, но вот то, что с собой унес огонь, восполнить было нельзя. Ник как и любой магистр очень трепетно относился к своим записям, книгам, предметам для исследований, и вмиг лишиться всего… Магистр поморщился, с горечью подумав, как отреагирует его брат на утрату ценнейших вещей. Лишиться всего, над чем ты работал многие годы… это был удар прямо в сердце, нет, даже глубже, словно какой-то варвар покопался в душе и отрезал от нее тупым ножом огромный шмат, оставив после себя лишь жалкие лоскуты.

Конечно, кое-что уцелело - защитная магия библиотеки не дала полностью уничтожить книги, а прибывшие на следующий день после пожара Дариан, Алия и Микио смогли потушить огонь и спасти остатки имущества целителя. Все вещи были переправлены в дом Дара - он обещал попытаться восстановить книги, а также приютить на время безутешно рыдающую домовую Ника и его кота, ошалевшего от гари и железной хватки Милены. Хотя Фил сильно подозревал, что меланхоличный маг приютил домовую, как довесок к большому пушистому котяре, в которого влюбился без ума еще в прошлый визит в замок.

Но счастье поисковика продлилось не долго - Милена сбежала в палату к любимому хозяину, как услышала, что тот жив, и наглый котяра ушел вместе с ней, заняв свое законное место под боком спящего хозяина - то ли охраняя, то ли пытаясь вылечить. Милсестры, целители и даже сам Азель пытались согнать Ларсика с койки, но все тщетно - кот возвращался, лизал холодные пальцы хозяина и устраивался на подушке возле головы, а его пушистый хвост укрывал шею мага, словно шарф. Его умные голубые глаза следили за каждым вошедшим, и Филгус был уверен, что если что, Ларсик сможет защитить своего создателя.

На исходе второго весеннего месяца Ник очнулся. Это произошло ночью. Сиделка внезапно проснулась от жуткого грохота и, вскочив, увидела в свете луны своего подопечного, который упав с койки на пол, пытался на дрожащих руках приподняться. Милсестра ахнула и побежала за помощью.

Филгус прибыл в госпиталь примерно через полчаса и сразу кинулся в палату к брату. Первое, что увидел маг, как вошел туда - в комнате было слишком много народу и все окружили койку с Ником, а Азель задумчиво водил рукой над его телом и с каждым мгновением все больше хмурился. Сам пациент не спал - он не видящее смотрел на потолок, лишь изредка моргая и тяжело дыша, высоко вздымая и опуская грудь, из-за лечения у которой можно было с легкостью пересчитать все ребра.

Ник выглядел изможденным, болезненно худым, с заострившимися чертами лица, а его ноги и руки стали похожи на тонкие ветки, которые можно было легко переломить - он стал похож на узника, которого обрекли на голодную смерть, - и от этого зрелища магу стало не по себе. Филгус, впервые за долгое время, увидев брата без больничной пижамы, сглотнул застрявший в горле ком, и, протиснувшись к Азелю, застыл за его левым плечом. Никериал не обратил внимание на Фила все также смотря в потолок и магистру по-настоящему стало страшно от безучастного взгляда брата. “Что с ним? Почему он себя так ведет? Пускай скажет, хоть что-нибудь?” - мага душили вопросы, но нарушить тишину и сбивать с диагностики магистра Гарриуса он не стал. В нем еще теплилась надежда на лучшее, что глава Парнаско сможет все объяснить.

- Хм… - произнес Азель после всех манипуляций над телом пациента и, хмуро улыбнувшись, обратился к нему. - Спешу тебя огорчить, мой мальчик, ты будешь жить.

- Очень… смешно, - тихим хриплым голосом произнес Ник, повернувшись к своему бывшему наставнику и, облизнув пересохшие губы, еле слышно дополнил. - Была б моя… воля и меня… здесь… не было.

- Ничего, ничего. Мы с тобой после поговорим хорошенько о контроле над энергией, твоем безумном самоуправстве и юношеской безответственности.

Никериал поморщился - то ли от безрадостной перспективы, то ли от боли.

- Не кривись, - сразу же произнес магистр Гарриус, - сам виноват. Если бы не твоя самоуверенность - не попал бы в госпиталь и не слушал нотации своего старого наставника. И посмей только ослушаться и не принимать лекарства - вновь погружу в кому, и будешь спать до самой выписки!

Беловолосый пациент закатил глаза и отвернул голову, даже в таком своем плачевном состоянии пытаясь показать свой характер. Филгус знал, как его друг ненавидит посещать госпиталь в качестве пациента, и более того, не любит чувствовать себя беспомощным в глазах своего наставника - Азеля Гарриуса. Да и то, что сейчас чувствовал брат, как нельзя лучше характеризовало его попытки накинуть на себя маску пренебрежения к наставнику и к его рекомендациям - Нику глубоко внутри было очень неловко, он хотел провалиться на месте, лишь бы не выслушивать, как его отчитывал магистр Гарриус.

Филу не терпелось спросить Ника о самочувствии, удостовериться, что с ним все в порядке, поэтому, как только Азель отвлекся и стал что-то записывать в амбулаторную карту пациента, маг произнес.

- Ник, ты как?

Он бы подошел ближе к койке, дотронулся до тонкой, излишне худой руки, чтобы показать, что он рядом, но не хотелось мешать целителям.

- Фил? - как-то неуверенно прошептал маг, повернувшись к нему. Серые глаза невидяще смотрели куда-то в бок магистру Гоннери - у целителя не было осмысленного взгляда, словно, он не видел своего друга, хотя тот стоял всего в паре шагов от него. - Это… ты?