Юрий Киселев - Начало пути1. Новый дом

- Во-первых, вы ошиблись с формулировками. Не прошу. Требую. Во-вторых, разрешите, я поясню, как ваши действия выглядели со стороны. Вы задержали меня, на что имели полное право. Потом стали задавать мне вопросы, на которые я ответила правдиво и максимально подробно. Вам необходимо было только проверить правдивость моих ответов - сверить мои показания с данными искина. Сколько это заняло бы времени - не мои проблемы, если ваши сотрудники не умеют работать быстро - выгоните их и наймите других, которые умеют. Вместо этого вы начали надо мной издеваться, применяя пытки, которые вы лицемерно называете интенсивными методами допроса...

- Я вас не трогал!

- Под словом "вас" я имела ввиду всю вашу организацию, конкретные личности меня не интересуют. Под суд вы пойдёте вместе. Итак, после того, как я полностью и правдиво ответила на все ваши вопросы, вы начали меня пытать, искалечив меня и убив моего ребенка!

- На тот момент мы думали, что вы являетесь таурийским агентом и покрываете таурийского шпиона - с учетом имеющихся в нашей службе агентурных сведений и незапланированной задержки прибытия Омеги эта версия была наиболее правдоподобной. Рассказанное вами было настолько невероятным, что мы просто не знали, что такое возможно!

- Незнание закона не освобождает от ответственности. Пойдёте под суд за пытки, издевательства и убийство. В суде, скорее всего, вы проиграете. Все допущенные мною, как старшей группы исследователей экспедиции, нарушения законов потянут максимум на 20-30 сол понижения в правах, возможно, даже с принудительными общественными работами. В то же время как нанесённые мне вашими сотрудниками повреждения я оцениваю примерно в 350-400 сол, и это минимум. Поверьте, как ученый-генетик я обосную каждый данг из этой цифры. Я привлеку лучших учёных и юристов своего клана. Итого империя, с учетом всех моих проступков, еще будет должна мне более 300 сол. После суда я сразу же выйду на свободу и буду добиваться справедливой компенсации. А вы все сядете. Пожизненно. За убийство. Но я буду добиваться вашей казни. Ибо убийство своего ребенка я вам никогда не прощу!

- Хорошо, какие ваши требования? Что вы хотите?

- Я. Хочу. Чтобы вы. Все. Сдохли!!!

- Вижу, вам пока тяжело разговаривать спокойно и объективно. Давайте дождемся, пока вы поправитесь.

- Давайте, дождемся. Только имейте ввиду - всё сказанное мной остаётся в силе. И отдайте приказ - Дэрия не трогать. Он не опасен, если не проявлять к нему агрессии. Все его действия - вы так и не рассказали, что он натворил - однозначно подпадут под определение самозащиты, я его очень хорошо изучила. Причем мой отчет у вас тоже имеется, раз вы распотрошили память искина. Если вы его убьете - под суд пойдет не только ваша служба, но и те, кто сейчас за ним охотится. Прошу также видеозапись моего допроса...

- Какой допрос? Мы же с вами просто разговариваем...

- Я не давала согласия на этот разговор, значит, это допрос. Повторяю - видеозапись вы сейчас же передаёте наверх по инстанциям. Хоть до самого императора дойдите - мне всё равно. Считайте это официальным заявлением. Если по вашей вине хоть кто-то из заинтересованных сторон окажется не проинформированным - это будут его проблемы, а мой счет к вам возрастёт многократно. А теперь оставьте меня - мне плохо и я хочу отдохнуть...

***

Спокойно покинуть Шарой Андрею не дали - стоило ему вылететь за пределы города, как наперерез устремилось сразу два десантных челнока. В динамике флаера зазвучали сухие металлически-дребезжащие слова с приказом остановиться и предоставить воздушное судно для досмотра. Не меняя скорости и направления движения, Андрей сообщил, что является сотрудником отдела материально-технического снабжения научной станции Оканийского заповедника и в настоящее время осуществляет плановый рейс по доставке на станцию продовольствия и одежды. На повторное требование остановиться Андрей предложил связаться с дирекцией научной станции для подтверждения своих полномочий и начал долго объяснять, почему этот рейс чрезвычайно важен и не может быть отменён. Текли минуты, десантные челноки взяли флаер в коробочку, вплотную приблизившись слева и справа, а лес, сначала едва заметной зелёной полосой обозначавшийся на горизонте, значительно приблизился. Требования остановиться становились всё настойчивее, переходя в угрозы, но Андрей добился своего - вступив в словесную перепалку и затянув время, флаер скоро должен был достигнуть опушки. Видимо, на челноках тоже это поняли, предупредив, что открывают огонь на поражение и дав предупредительный залп, взрыхливший землю впереди по курсу.

Пусть гражданский флаер и не мог тягаться в скорости и маневренности с военными челноками, однако Андрей не зря упорно тренировался на симуляторах Омеги. Резко заложив вираж, он рывком бросил флаер в сторону, уводя его из-под обстрела, и начал зигзагами прорываться к лесу. С десантных челноков разговоров больше не вели, сосредоточив на беглеце шквальный огонь. Вдавливаемый перегрузками в водительское кресло, ощущая себя внутри центрифуги, Андрей на максимальной скорости приближался к лесу. До него оставалось совсем чуть-чуть, как флаер получил первое попадание. Пройдясь по касательной, выстрел срезал часть левого двигателя и экрана стабилизатора, из-за чего флаер потерял управление и стал заваливаться влево. Андрей попытался выправить полёт, но транспорт получил прямое попадание в правый двигатель, взорвавшийся с жутким грохотом и осколками повредивший обшивку и лобовую панель. Нажав на кнопку экстренного торможения, Андрей бросил торопливый взгляд вниз - под ним уже простирались высокие деревья, до леса он добрался. Осталось только посадить флаер, и Андрей уже потянул ручку управления на себя, задирая нос и сбрасывая тягу последнего оставшегося двигателя, как третий удар бросил флаер кормой прямо на крону одного из деревьев. Ломая ветви, машина рухнула вниз, ударившись хвостовой частью о землю. Ремни, притянувшие тело к креслу, спасли Андрея, однако от сильного удара в рёбрах что-то хрустнуло, глаза заволокло красной пеленой боли, и Андрей потерял сознание...

***

Открыв глаза, Андрей увидел перед собой разбитый экран флаера и пронзившие его ветки дерева, плавно раскачивающиеся на легком ветру, надломленные, с сочащейся в местах излома живицей. Где-то недалеко в небе слышался не то свист, не то шелест - звук работающих турбин десантных челноков. Похоже, без сознания он провалялся недолго, если до него ещё не добрались. Освободившись от удерживающих его ремней, Андрей попытался встать. С первого раза это ему не удалось - сказался и задранный вверх пол, и острая боль в рёбрах - похоже, перелом. Быстрый осмотр собственного тела показал отсутствие видимых повреждений. Не так плохо, как могло быть - со сломанными рёбрами особо не набегаешься, но можно попробовать не только побороться, но и попытаться выжить. Сейчас на Окане стояла ранняя осень, по аналогии с Землёй - примерно конец сентября, но запасы еды и одежды во флаере позволяли продержаться как минимум до весны. Андрей ударом ноги выбил покорёженную дверь и, шипя от боли в рёбрах, выбрался из флаера на землю, чтобы практически сразу же перекатом уйти в сторону, оставив вместо себя взметнувшийся вверх фонтанчик земли.