Нина Лукинова - Два цвета неба

— Потому что ты не запускала этот чертов ГОЛОС! — вскрикивает он. — Выйди, человек, — холодно бросает он, не глядя на Маркуса, который с низким поклоном покинул главный зал Башни. Стоило кабине лифта закрыться, как Люцион продолжил. — Ты совсем спятила за тысячу лет! Хоть понимаешь своим крошечным мозгом, кого пытаешься угробить? — переходит мужчина на злобный шепот, подойдя вплотную к Аналане.

— Смертных человечков, не более, — холодно говорит она, всматриваясь в сотни мониторов, отражающих каждую точку Города в реальном времени. — Если хочешь, можешь остаться на шоу, я разрешаю, — пренебрежительно бросает она.

— Ты хоть представляешь, каких трудов мне стоило вернуть ее из Лимба? Хоть представляешь, на что пришлось пойти и чем пожертвовать? И все ради того, чтобы устроить тебе шоу? Развлечение? — яростно сверкает глазами блондин, напоминая готового броситься в атаку хищника.

— Ох, перестань утрировать, Люци! — картинно всплескивает она руками. — Как будто, она первая! Сколько таких Налан уже побывало здесь за тысячу лет, и ни одна не смогла пройти путь до самого конца, каждая ломалась. Если она истинная, то выживет, и наши страдания закончатся. Я всего лишь делаю ее жизнь чуть интереснее, — невинно говорит Богиня, хлопая большими голубыми глазами, на дне которых плещется холод.

— Ты сама хоть понимаешь, что говоришь? — фыркает Люцион. — Налана наш последний шанс на возвращение, она и есть истинная. Побывав на Фабрике, она смогла вернуться, сохранив рассудок. Сама же знаешь, что она настоящая, а вместо того, чтобы помочь, с невинным видом активируешь безумную машину смерти! Понравилась жизнь запертого паразита в клетке, питающегося чужими душами? Хочешь прождать здесь еще тысячу лет?

—В любом случае, это лучше, чем бояться собственной тени, да мерзнуть во льдах Нордола с остальными заговорщиками, бросившими меня на произвол судьбы, — холодно отвечает Богиня. — Как, кстати поживают наши друзья? Создатель еще не бросил их в Бездну за предательство? — брезгливо усмехается она.

— Не переводи тему. Мне стоило большого риска прийти сюда, но как вижу не зря. Нолан говорил, что ты безумна, но я сомневался до последнего момента, — кривится Люцион, окидывая ее холодным взглядом.

— И что же верный песик передаст своему хозяину? — усмехается она. — Что меня нужно уничтожить, вновь? Конечно, одного раза показалось мало, давайте добьем, пока она слаба! А то, когда вернется это чудовище, для всех настанет конец света! Я знаю, о чем вы думаете! — истерично кричит Богиня, направив на Люциона заострившийся алый ноготь указательного пальца.

— Нала…

— Не называй меня так! — взревела Богиня. — Маленький глупенький Люци, не видишь, что вокруг одни враги и предатели… — почти жалостливо протягивает она. — Да они сдадут тебя с потрохами, узнай Создатель о заговоре! Что трусливая курица Лукреция, у которой вместо мозгов кочан капусты, что этот похотливый кобель Дарен! А знаешь, он уговаривал уйти от тебя, в прошлый раз! — звонко рассмеялась она, закидывая голову в знакомом жесте. — Сказал, что сможет собрать разделенную душу, а ты исчезнешь. Сказал, что освободит меня от тебя, если… — немного помолчав, Богиня добавила. — Я отказалась. И чем ты мне отплатил? Бросил в разрушенном мире на тысячу лет! А вот за ней пришел быстро, за обычным человеком!

— Которым тебе никогда не стать, — твердо говорит Люцион, встряхнув золотистыми волосами, словно отгоняя назойливых насекомых. Богиня секунду ошарашено смотрела на него, а затем безмятежно-голубые глаза налились темно-синим оттенком гнева.

— Да как ты смеешь! После всего, что я для тебя сделала! Всего, чем пожертвовала, выбирать ее! — влепляет ему пощечину, но вместо звонкого шлепка рука прошла насквозь, окрасившись миллионами золотых искр, словно высекающие огонь огнива.

— Прости, дорогая, за то, что ты так… очеловечилась, — тихо говорит Люцион, проводя ладонью в миллиметре от нежной щеки Богини. — От тебя не требовалось всего этого, но ты решила идти своим путем, хотя могла просто спать все эти долгие годы и видеть сны, — грустно говорит он. — Лично ТЫ ничего для меня не сделала.

— Я спасла тебя, став такой, я сохранила жизнь в Севаре, я сохранила веру людей в нас, — также тихо говорит она.

— Не в нас, а в тебя. Люди верят в Богиню, а не в Богов, мое имя забыто в реке времени. Они поклоняются тебе, потому что ты пришла, нарушив все запреты. И хотя, ты не более чем призрак ожившего прошлого, они верят в тебя и молятся тебе, принося кровавые жертвы, Создательнице земли и неба, которая не может почувствовать даже простого прикосновения. Но скоро все закончится, ты станешь свободной, — осторожно приблизившись к Люциону насколько это было возможно, Аналана приподнялась на цыпочки на длинных ногах, жарко зашептав ему в ухо.

— Она никогда не полюбит тебя, когда узнает правду, когда узнает, кто виноват. Разве она выберет тебя, если сделает своего человечка бессмертным? А человечек любит ее, очень любит.… Не представлял себе такого развития событий, верно, Люци? — колко усмехается она, отстраняясь.

В холодных глазах плещется насмешка, смешиваясь с чем-то таким знакомым и необъяснимым, что сжимается сердце. Внешне она ничуть не изменилась, осталась такой же, как в тот последний день, когда Война Богов была проиграна, когда предатели вошли в Севар, одним метким выстрелом перечеркнув ход истории. День, когда они сделали то, что сделали.

Люцион сотни лет не мог вернуться в родной мир, не потому, что боялся преследования- в отравленный Севар не рискнул бы сунуться даже самый отважный воин Создателя, даже Боги Фабрики не рискуют появляться на краю бескрайней пустоши. Он не мог смотреть на НЕЕ. Такую родную и любимую, с которой проводил долгие дни и ночи, ради улыбки которой совершал безумства, творил ужасные вещи и шел против законов Вселенной. И вот она здесь, перед ним, та же улыбка, те же насмешливые грустные глаза, меняющие цвет от настроения, те же нотки превосходства в голосе. Остался даже запах, идущий от золотистой копны волос- свежий, но чуть терпковатый, с нотками дерева.

Ожившее воспоминание, пережившее тысячу лет. Но она всего лишь призрак, какой бы реальной не казалась. Она не настоящая, как бы ярко не горели глаза- всего лишь живая Машина, резервный механизм, спрятавший в себя сознание ЕГО Наланы на долгую тысячу лет.

— В любом случае, тебя это не касается, — спокойно говорит Люцион. — Обещай только одно— не убивать ее.

— Не могу, ее жизнь и смерть в руках Судьбы, — отвечает Богиня.

— Тогда хотя бы не мешай, иначе последствия будут колоссальными, для всех нас. Еще одну тысячу лет нам не выдержать, даже вместе с тобой. Прощай. — сказав это, Люцион растворяется в золотой дымке, уносясь прочь из Севара, оставив лже- Богиню наедине со своими мыслями. Вглядываясь отрешенным взглядом в крупные экраны, отражающие жизнь Города, она тихо сказала, обращаясь к пустоте.