Нина Лукинова - Два цвета неба

Часть души подсказывает, что Голос прав, я видела то, что видела. Даже если взять в расчет таинственное подсознание, не с проста возникают именно эти картины и образы. Отчего я вижу ложь в каждой тени, не доверяю самым близким людям? Может, это скрытые страхи рвутся наружу личными демонами Апокалипсиса, предвещая конец реальной жизни и полное погружение субмарины с мозгами на дно вымышленных книг. А возможно, так подействовало предложение Макса, несущее очередные перемены, и день свадьбы, о котором я мечтала всю жизнь, начиная с детства, превращается в поглощающий разум кошмар.

Нда… копание в себе увлекательное занятие, никогда не знаешь, какие скелеты откроются, разрывая могилы давно погребенных мыслей. Стараюсь выбросить все из головы, но события уходящего дня не желают выветриваться, и не покидает фраза, настойчиво бьющаяся о стенки пустой головы: «ОТКРОЙ ГЛАЗА!»

Закрываюсь в отделанной черным мраморным кафелем ванной, убедившись, что Макса нет поблизости, несколько минут рассматриваю собственное отражение в зеркале со впалыми щеками и темными кругами под глазами, а затем осторожно спрашиваю пустоту, словно боясь услышать ответ.

— Голос! Ты здесь? Ответь мне, — спрашиваю я. Долгая минута тишины, превратившаяся в Вечность, уже знакомая тянущая боль в голове и едва различимый шепот сквозь гул сотен работающих станков.

— Я здесь Налана. — очень тихо отвечает он.

— Как открыть глаза? — решительно спрашиваю я.

— Уверена, что готова, что действительно хочешь этого? — с сарказмом вопрошает он.

— Ты же сам настаивал… — отвечаю непонимающе. — Уверена!

— Хорошо. Тебе нужно перестать принимать таблетки. — сухо говорит он.

— Это невозможно, Макс контролирует…

— Обмани! — резко обрывает он. — Только тогда, ты увидишь! Торопись, Налана, у тебя мало времени. Скоро представится шанс, нельзя его упустить.

— Шанс для чего? — спрашиваю я. — Что должно произойти?

— Сама увидишь…

— Как же ты мне надоел! — устало отвечаю я. — Открой глаза, открой глаза! Все, что можешь повторять, сам толком ничего не объясняя!

— До встречи, Налана. — исчезает он.

Что ж, сыграю по его правилам. Ведь ничего плохого не случится, не попей я таблетки некоторое время! Главное, спокойно себя вести и не устраивать истерик, чтобы Макс ничего не заподозрил. Интересно же, что может произойти, а вернуться можно всегда, если не понравится, это же не автострада, на которой не сдать назад. Приму двойную дозу и вновь погружусь в спокойные воды безмятежности. Нужно только держать себя в руках, чтобы я ни увидела, чтобы ни происходило.

Выйдя из ванной, натыкаюсь на поджидающего у дверей Макса, держащего на раскрытой ладони две маленькие капсулы. С улыбкой засовываю их в рот, тщательно пряча за щекой, осторожно выбрасывая их в открытое окно, когда жених отвернулся. Отныне никаких лекарств, и будь что будет.

Друзья приехали вновь только на следующей неделе. До этого не было ни звонков, ни сообщений, а тут вдруг свалились неожиданно, как снег на голову. Удивлению не было предела, когда знакомый Эльвирин «Рено» в середины пятницы подъехал к дому. Макса не было дома, отправился на работу, поэтому я была одна, медленно попивая кофе в гостиной с включенным телевизором. Состояние за эту неделю пошло на поправку, я набрала в весе, перестав быть похожей на оживший скелет, да и голова перестала постоянно болеть, поэтому приезду друзей была искренне рада, не смотря на ранний визит.

Проводив их в гостиную, вежливо предложила выпить, на что они дружно отказались, видимо, еще свежи воспоминания прошлого раза. Потекла неспешная беседа, по ходу которой я только внимательно наблюдала за их реакцией и поведением, отвечая на стандартные вопросы о самочувствии, и рассказывая, как все вокруг прекрасно, какой чудесный и заботливый Макс, и как мне помогают волшебные таблетки, беспощадно смываемые в раковину целую неделю. Они одобрительно кивают, смеются и улыбаются, искренне радуясь, что у меня все наладилось, и жизнь вошла в привычное русло.

Знали бы они, сколько сил мне стоит сидеть и мило улыбаться, изображая маску спокойствия, когда хочется завопить от страха, убегая прочь. Приходится держаться, я сама приняла правила игры, сама захотела открыть глаза, понять, что же происходит на самом деле! Теперь я вижу больше, все то, что было тщательно скрыто, разрушив, наконец, воздушные замки и проанализировав собственную жизнь, я близка к Истине, осталось открыть последнюю дверь.

Сказав, что неделя без психотропных лекарств была Адом, я солгу, она была хуже в сотню раз, особенно первые дни. Мир вокруг начал изменяться, вначале понемногу — только что вскипевшая вода в чайнике оказывалась ледяной, предметы переставлялись по дому с привычных мест, убранная в шкаф одежда разбрасывалась по комнате, словно рядом поселился полтергейст, устраивая мелкие пакости. В первый день казалось, что делаю это собственными руками, забывая о произошедшем, но увидев, как расческа медленно плывет по воздуху, отмела эту мысль. Было желание вернуться к таблеткам, но строго запретил Голос, объяснив, что это нормальная реакция, когда реальность сталкивается с воображением. Пришлось поверить и терпеть, так как нет другого выхода.

Дальше стало хуже — начали меняться вещи, меняло цвет постельное белье, а приготовленное мясо оказывалось рыбой, и все бы ничего, если бы вечером Макс не приготовил овощной салат, в котором ползали склизкой массой черные и белые черви. Наблюдая, как он накладывает эту гадость мне на тарелку, я чуть не сорвалась, но Голос вновь пришел на помощь, действуя лучше любого антидепрессанта.

«Ешь и улыбайся, Налана. Помни, что они не настоящие, всего лишь ожившие иллюзии страхов!» — мелодично сказал он, когда я брезгливо осмотрела наколотую на вилку помидорку, по которой полз противный тонконогий паук. — «Их видишь только ты, Налана. Ну же, смелей, не стоит разочаровывать Макса!» — настаивает он. Пришлось есть, как ни в чем не бывало, запихивая в рот на удивление реальных червей, неторопливо всасывая их, чувствуя противный комок слизи во рту, после чего провести десять минут в ванной. Макс не видит, ничего не замечает, для него это обычный салат. О, ужас, начинаю сходить с ума, долго не протяну такими темпами.

На третий день изменилась погода, становясь чем угодно, но только не дождливым промозглым октябрем. Ожившие за окном тропики через час превращались в метельную стужу, к вечере становясь иссушенной пустыней или тропическим ливнем с грозами. На небе среди солнечного дня появлялись звезды, или проскальзывал серебристый диск Луны. Один раз я заметила интересную картину, когда погода приобрела стабильное состояние— четыре сверкающие точки на небосводе, находящиеся близко друг к другу. В тот день Голос сказал только одну фразу: «Парад Планет близко, торопись!»