Ненси Верайн - Меч Бури

Когда тейварцы, сражавшиеся у города Клара, узнали, что их тан мертв, они сразу же побросали оружие и в панике бежали с поля боя.

Хорнфел с грустью думал, что теперь кровь прольется в самом Тейваре и будет литься до тех пор, пока тейварцы не выберут нового тана.

Ране повел свою армию в район, где поселились люди, но отряды Таниса действовали быстро и решительно: рыцарь Таран стойко держал оборону на юге, а Красавец в это время нанес по армии Ранса удар с севера.

План Рилгара провалился.

На Совете Танов Ранс заявил: он всего лишь хотел защитить свои владения, потому что полагал, что люди Таниса – в союзе с Тейваром, и что, если бы Рилгар захватил власть, им было бы позволено мародерствовать в Торбардине. Никто не смог, к сожалению, доказать, что на самой деле именно он, Ранс, был союзником Рилгара.

Хорнфел вздрогнул, осознав, что стоит неподвижно, уставившись на Меч. Украшенная серебром, золотом и сапфирами рукоять и огненный клинок из великолепной стали… это цена стольких жизней!

Он устал до глубины души, а главное, он не знал, что ему делать со своим регентством. С регентством, доставшимся ему ценой смерти его родственников, друзей и даже людей-пришельцев, которые умерли ради него.

Тан Хайлара услышал шаги и резко обернулся, почему-то подумав, что это – Музыкант. Он уже чуть было не воскликнул: «Музыкант!», но вовремя спохватился – это был кендер Лавим Попрыгунчик.

Хорнфел удивленно посмотрел на кендера. Получается, Лавим прошел мимо двадцати четырех вооруженных воинов и ни один из них его не заметил!

Кендер, как всегда бодрый и благожелательный, ответил на немой вопрос Хорнфела с явным удовольствием.

– Ты знаешь, тан, они ведь смотрят только на тебя и больше ничего не видят. Ну да ладно, стоит ли об этом говорить? Поговорим о другом. Скоро зайдет солнце, и кое-кто ждет тебя в Долине Танов. Думаю, что тебе было бы не лишне там побывать, поэтому я и пришел за тобой. Ну и, кроме того, признаюсь, я хотел еще разок посмотреть на Меч Бури. – Он показал пальцем на Королевский Меч. – Я, конечно, видел эту вещь много раз. Но должен тебе сказать, что здесь этот Меч выглядит как-то иначе.

Хорнфел улыбнулся:

– Что значит иначе?

– Ну, иначе. Он мне кажется больше, что ли…

Желая лучше рассмотреть Меч, Лавим подошел к сундуку поближе. Хорнфел стоял рядом с ним. Лавим, конечно, забавный и бесхитростный, но все же он кендер – и ухо с ним надо держать востро.

– Нет, не больше, – высказал Лавим результаты своего обозрения Меча. – Просто, я думаю, он сейчас уже не похож на Меч Кельды. Или Хаука. Или кого-либо еще. – Лавим пожал плечами, а потом задумчиво поднял глаза к потолку. Глаза его сузились. – Правильно. Его.

Хорнфел почему-то вздрогнул.

– Лавим, – медленно и осторожно сказал он, – с кем ты сейчас говорил?

Морщинистое лицо Лавима просияло:

– С Музыкантом, конечно.

Музыкант! Еще три дня назад, в караулке, Лавим, захлебываясь словами, торопливо рассказывал ему, Хорнфелу, почему он столь ловко прошел к Северным воротам по уступу шириной в пять футов. Кендер тогда заявил, что он постоянно советовался с призраком Музыканта. Финн, помнится, тогда нехотя подтвердил слова кендера. Хорнфел не знал, что и подумать…

Лавим вскинул голову, слушая какой-то голос, которого Хорнфел не слышал.

– О, – сказал он, будто что-то вспомнив, – правильно. Я совсем забыл.

Он засунул обе руки в карманы своего старого черного плаща, пошарил в них. То, что он наконец извлек из кармана, вызвало у Хорнфела улыбку: кендер держал в руке столь хорошо знакомую Хорнфелу флейту Музыканта.

– Тебе ведь знакома эта вещь, да? Это флейта Музыканта. Она магическая, я точно это знаю, я пользовался ею дважды. Один раз, когда спасал Станаха от этих…

– От тейварцев.

– Верно. И еще один раз, когда она перенесла меня, Финна, Кема и…

– Лавим чуть пригорюнился, глаза его потемнели, – и Тьорла из Кровавых Холмов, через болота, сюда. Ее должен был принести тебе Станах – ведь, как он сказал, ты и Музыкант были близкими друзьями.

– Близкими друзьями… Именно так Станах и сказал?

– Вообще-то нет. Это я так сказал. Но Станах, конечно, сказал бы именно так, если бы он об этом подумал.

Хорнфел нежно погладил флейту пальцами.

– Музыкант действительно говорит с тобой, Лавим?

Кендер быстро-быстро закивал головой, его белая коса запрыгала вверх-вниз, вверх-вниз.

– Ну конечно. Он рассказывал мне, как ты спас его от темницы, когда он оказался в Торбардине, и как свет поступает в Торбардин с поверхности земли, и о садах, и о фермах. – Глаза Лавима засверкали. – И он сказал мне еще кое-что… он сказал… Ну, в общем, я не могу сейчас рассказать тебе об этом. – Лавим вздохнул. – Но не переживай, скоро ты узнаешь обо всем. Да, да… Но есть одна вещь, о которой я могу тебе рассказать прямо сейчас.

Хорнфел снисходительно улыбнулся. Настроение у него начало улучшаться.

– О чем же?

Лавим сунул флейту обратно в карман и произнес торжественным тоном:

– Он сказал, что ты должен принести Меч Бури в Долину Танов, когда ты пойдешь туда для… ну, в общем, когда ты туда пойдешь…

«Для похорон Тьорла», – подумал Хорнфел. Да, здесь в ближайшие дни будет много похорон… Хорнфел должен будет ходить на все, на какие сможет. Но похороны Тьорла… Похороны Тьорла должны быть – по крайней мере, для Хорнфела – также и похоронами Музыканта. И Киана. Эльф, гном и человек – все они умерли за Меч Бури. И за него, Хорнфела.

Разумеется, следовало принести Королевский Меч на похороны Тьорла, но ведь до официальной церемонии введения в сан Хорнфел не имеет права носить Меч. Даже для похорон Тьорла.

Хорнфел покачал головой:

– Я не могу сделать этого, Лавим. Пока я еще не имею права носить Меч Бури. Поэтому и не могу принести его в Долину Танов.

– Ммммм. Действительно не можешь? Это что: будет невежливо, или ты нарушишь закон?

– И то, и другое.

Какое-то – совсем короткое время Лавим то ли думал, то ли слушал.

– Так, ну что же, тогда и не носи его, не пристегивай к поясу – просто доставь его туда.

– Лавим, я думаю, что…

– Ну, тогда смотри, – серьезно сказал Лавим и, не переставая говорить, подошел к сундуку. – Это ведь только кажется всем проблемой. Все говорят, что я никогда не думаю, и все считают что вот они-то действительно думают. Не всегда хорошо, когда долго думают да размышляют. Это может привести только к нерешительности.

Быстро-быстро – так снует форель в ручье – Лавим взял из сундука Королевский Меч и сунул его в руки Хорнфелу.

– Ну вот? Если мы и нарушаем какой-то закон или проявляем невежливость, – хотя, ж полагаю, ты всегда излишне вежлив, – ты все же можешь подержать его в руках час или около того. Ведь ты же можешь подержать его в руках десять секунд, ведь верно? Так какая же разница?!