Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке [СИ]

— Ты всё ещё хочешь стать женой Отшельника? — спросила она, понизив голос.

— Ну, неплохо бы, — растерялась от подобного вопроса девушка.

— Чем же он тебе так понравился? — продолжила расспросы Снежный Ландыш, тут же предупредив. — Только не ври.

— Мне нравится его вигвам, — не стала юлить Фрея, если собеседнице так хочется знать правду, то вот она, такая как есть.

— Понятно, — поджала губы аратачка. — Говорят, у себя ты жила в таком же.

Девушка вспомнила свою квартиру с полами из ламината, ванной, телевизором, прочими удобствами и не удержалась от скорбной усмешки.

— Не в таком, но похоже.

Она со вздохом разулась.

— Спасибо тебе, очень хорошие мокасины. И вышивка красивая.

— Отец нитки подарил, сменял у заморцев на синий камень, — охотно пояснила женщина. — У меня немного оставалось. Вот и подумала, чего беречь?

Фрея сложила обувь в корзину и собиралась уйти, сочтя свою миссию выполненной, но Снежный Ландыш осторожно взяла её за руку.

— Постой! — она замялась, явно не решаясь заговорить.

Девушка тревожно нахмурилась.

— Было бы хорошо, если бы ты стала хозяйкой в его вигваме, — выпалила аратачка, введя её в глубокий ступор. При их последней встрече дочь Отшельника не проявляла такого энтузиазма по поводу возможности их брака.

Видимо, почувствовав некоторое недоумение собеседницы, Снежный Ландыш затараторила:

— Разве можно так жить? Всё один да один. Сколько за эти годы женщин одинокими становились. Все ему предлагали: «Возьми новую жену!» Он ни в какую.

Аратачка всплеснула руками.

— Только и знает, что возится в своём каменном вигваме. То стены кладёт, то ещё что-то делает. Одно слово — Отшельник! А ведь мог ещё детей завести.

Она понизила голос до шёпота:

— У него ещё получается?

— Чего? — не поняла Фрея, но, тут же сообразив, неопределённо пожала плечами, отведя взгляд. — Ну, когда как.

— Так все его ровесники давно ни на что не годны, — не без гордости заявила Снежный Ландыш. — А он, значит, ещё может?

— Ну-у-у, — опять протянула девушка. — Иногда, даже очень.

— Так, может, у меня ещё брат будет, или сестрёнка? — хихикнула аратачка, легонько толкнув её в бок.

«Это вряд ли», — подумала Фрея, ничего не говоря вслух.

А женщина, указав гостье место возле себя, горячо зашептала на ухо:

— Я ему тоже недавно сказала, чтобы он назвал тебя хозяйкой своего каменного вигвама. Отец уже старый, да и ты не молода. К чему ждать какого-то праздника? Правда?

Девушка неуверенно кивнула.

— Только он ни в какую, — вздохнула Снежный Ландыш. — Боится, как бы старейшины не заставили его вернуться в стойбище.

— Но он же у них не спрашивал, — возразила Фрея, подумав, что заморец, наверное, больше опасается Глухого Грома, чем старейшин. — Разве им не всё равно, где будут жить двое чужаков?

— Не говори так! — нахмурилась собеседница. — Вы тоже Дети Рыси.

Потом, помедлив, вздохнула.

— Хотя, может, ты и права. Мы привыкли жить в вигвамах из веток и коры, вы в каменных. Кому от этого плохо?

— Но не мне же идти разговаривать со старейшинами? — вскинула брови девушка, удивлённая такой широтой взглядов аратачки.

— Это дело мужчин, — не стала спорить та.

— Так я ему недавно предлагала, — поделилась Фрея. Неосознанное желание как-то отомстить Отшельнику за обман, за упрямое навязывание ей в женихи самовлюблённого козла обрело более чёткие очертания. Вряд ли Снежный Ландыш будет держать язык за зубами. Наверняка похвалится приятельницам сексуальной мощью своего папочки. Значит, рано или поздно этот рассказ дойдёт и до Глухого Грома. А уж если он избил сопливого «рысёнка», то с Отшельником сцепится обязательно. Пока они будут разбираться, глядишь, наступит время Детям Рыси покинуть священную долину. А вслед за ними уйдёт и она.

— А что сказал отец? — полюбопытствовала аратачка.

— Ничего, — махнула рукой девушка. — Есть ситуации, когда мы, женщины, гораздо смелее мужчин.

— Это ты правильно говоришь, Бледная Лягушка, — согласилась Снежный Ландыш и попросила. — Можно мне звать тебя Фрей?

— Я буду только рада, — улыбнулась девушка, довольная тем, что смогла наладить отношения хотя бы с одной женщиной племени.

— Мне пора, — вдруг заторопилась она, вспомнив о делах.

— За рыбой собралась? — поинтересовалась аратачка, указав на корзину.

— Сначала хочу сходить за мхом, — пояснила Фрея. — Оленью шкуру выделывать, которую я добыла. Торопиться надо, а то, боюсь, испортится.

— Погоди, — остановила её женщина. Она покопалась в своём углу и достала завёрнутый в кусок кожи комок.

— Тут старое медвежье сало, — начала объяснять Снежный Ландыш. — Ты его вотри в шкуру и оставь на ночь, а утром замочи со мхом. Знаешь как?

— Конечно, — девушка даже обиделась. — В первый раз, что ли?

Проходя через стойбище, она не стала скрывать торжествующей улыбки, машинально отвечая на редкие вопросы араратей. Когда Отшельник узнает об их разговоре со Снежным Ландышем, нужно будет сделать удивлённые глаза и, сыграв дурочку, сослаться на свою непонятливость. Мол, не разобрала, что имела в виду твоё дочка. Решила, что речь идёт о тренировках. «Откуда я знала, что она говорит о других упражнениях?»

Эта мысль показалась ей такой забавной, что девушка едва не поскользнулась на растоптанной до грязи тропинке.

— Так и сломаешь себе что-нибудь, — буркнула себе под нос Фрея, оглядываясь по сторонам.

Ей осталось пройти шагов триста по лесу до раздвоенной берёзы, где нужно будет свернуть направо и идти по направлению к скале с обломанной вершиной. Там в паре километров располагалось небольшое, почти заросшее болотце.

Впереди показался парнишка, нагруженный большой вязанкой хвороста. Девушка отступила в сторону, чтобы не мешать. Встречный поднял голову. Фрея охнула, увидев заплывший багровым синяком глаз, распухшие губы и длинную ссадину на скуле.

— Что с тобой, Рог Барана?

Паренёк на миг замер, потом, сбросив с плеч вязанку, устремился в лес.

— Стой! Ну, стой, я говорю! — пробежав полсотни шагов, она с досадой плюнула, понимая, что не сможет поймать петлявшего среди деревьев «рысёнка». — Вот батман!

Глухой Гром опять побил мальчишку. Ну и ублюдок! Нет, это так оставлять больше нельзя. Девушка развернулась, намереваясь сейчас же вернуться в стойбище и высказать самовлюблённому балбесу всё, что о нём думает. Но затем передумала. Большинство из приходивших на ум выражений звучали на местном языке слишком вежливо. Нет, речь определённо надо обдумать как следует, а за одно набрать мха.

Укладывая в корзину длинные волокна с мелкими зелёными листочками, Фрея раз за разом проговаривала своё обличительное выступление, которое она собиралась бросить в лицо Глухому Грому.