Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке [СИ]

— Жаль, — вздохнула девушка к полному удовольствию собеседника.

Тот вскинул брови.

— Тогда, может быть, попросишь Владыку вод, чтобы он оставил тебя с нами?

Вспыхнувшие глаза Бледной Лягушки беспокойно забегали. Почувствовав это, она быстро опустила голову, смущённо пожимая плечами.

— Наверное, можно попробовать, — промямлила она, нервно сглотнув. — Великий дух лучше знает, что мне делать.

Потом добавила, подняв взгляд с затаившейся на дне глаз тревогой.

— Он же меня сюда прислал.

«Надо же, какая послушная стала! — ухмылялся вождь, с помощью жён освобождаясь от парадного наряда. — Раньше со всеми спорила, а тут сразу же согласилась? Что-то здесь не так».

Односложно отвечая на вопросы женщин, он мрачно уселся на своё место, машинально погладив разложенные на алтаре фигурки. Неужели Отшельник соврал про сон? Но только глупец решится шутить именем Великого духа, ибо это сила столь могучая, что без труда уничтожит любого человека.

Тогда чем же объяснить столь странное поведение Бледной Лягушки?

«Да глупая девчонка просто не хочет жить с нами! — внезапно догадался Белое Перо. — Вот и ухватилась за первую же возможность отсюда убраться!»

Весьма довольный тем, что сумел разгадать ещё одну загадку посланницы Владыки вод, вождь хмыкнул.

«Ну, в этом я ей мешать не буду. Чем скорее дрянная девчонка оставит Детей Рыси, тем лучше!»

Придя к такому выводу, глава племени, мысленно поблагодарив предков за то, что те помогли избавиться от очередного беспокойства, покинул вигвам.

За те дни, что будущие охотники пробудут в пещере, их старшим товарищам предстояло сделать ещё много дел.

Какой же праздник на голодный желудок? Поэтому необходимо поговорить со старейшинами, чтобы каждый род выслал отряд за добычей. Потом вместе с Колдуном надлежит выбрать тайное место где-нибудь не очень далеко. Там самые старые охотники под руководством помощника толстяка поставят специальный вигвам для Гневной матери. Туда Колдун вместе с теми, кто прошёл посвящение в прошлом году, перенесёт святыню.

Хватало забот и у остальных аратачей. Мужчины, собираясь в поход, проверяли оружие и снаряжение. Женщины, готовясь поразить соплеменников своими кулинарными талантами, перебирали запасы или рыскали по лесу в поисках вкусных корешков. Матери взрослых дочерей лихорадочно доделывали праздничные наряды. Где ещё ими блеснуть как не на празднике, когда кровь новых охотников бурлит как кипяток в котле, а желание, как можно быстрее стать по-настоящему взрослым, хозяином собственного вигвама, порой заглушает последние остатки разума.

Девицы, чьи женихи голодали в пещере, проводили последние дни в жилищах родителей. Одни — в лихорадочном нетерпении торопясь его покинуть, другие — грустя от предстоящей разлуки. Дети, избавленные возрастом от взрослых проблем, просто ждали праздника, где будет много еды, песен, состязаний и всяческого веселья.

Вернувшись с лосиной тушей в стойбище, вождь с удовольствием обнаружил, что как ни удивительна казалась история со сном Отшельника, она всё же отошла на задний план перед предстоящим днём посвящения.

Как обычно все очень торопились, и как всегда всё успели. Женщины разделали мясо, замочили шкуры, а мужчины приготовили всё необходимое для предстоящего испытания.

Заря ещё только позолотила край неба, но у входа в пещеру уже собралась группа аратачей. Под монотонное пение Колдуна его помощник тщательно укладывал шалашиком высушенные ветки ольхи, орешника и ивы.

Поскольку костёр предназначался для испытания будущих охотников, огонь для него следовало добывать не обычным способом, а с помощью мужского камня — кремня. Однако, то ли по неопытности, то ли от волнения, искры, вылетавшие из-под ударов помощника Колдуна, никак не могли зацепиться за пучок высохшего мха. Зрители, которых становилось всё больше, тревожно зашептались. Плохая примета. Чувствуя нарастающее нетерпение, молодой человек ударил изо всех сил, но попал не по камню, а себе по пальцам! Из разорванных подушечек хлынула кровь. Закусив губу, помощник бросил полный ужаса взгляд на наставника, продолжавшего, как ни в чём не бывало, тянуть ритуальную песню. Опасаясь, что праздник может оказаться окончательно испорчен, вождь торопливо шагнул к костру, почти силой вырвав камни из рук помощника. После его второго удара мох задымился. Наклонившись к самой земле, Белое Перо осторожно раздул робкий огонёк и быстро сунул вспыхнувший пучок в центр костра.

Увидев вспыхнувшее пламя, ярко выделявшееся на фоне тёмной скалы, Дети Рыси облегчённо перевели дух. Вновь послышался смех и разговоры. Отступая в сторону, глава племени не удержался и отвесил незадачливому разжигальщику звонкий подзатыльник. Втянув голову в плечи, молодой человек принялся бить в бубен, не обращая внимания на капавшую с пальцев кровь.

Поскольку Колдун не собирался ничего спрашивать у духов, а лишь просил их стать свидетелями предстоящих испытаний, обошлось без колдовской травы и рвоты. Песня тянулась до тех пор, пока ветки не превратились в кучку ярко алеющих углей. По знаку наставника помощник с кое-как перевязанной рукой стал выводить на свет тех, кто три дня голодал в пещере. «Рысята» жмурились, усиленно моргали, но даже не пытались прикрыть глаза руками.

Пока они, немного потолкавшись, выстраивались в линию в том порядке, как их имена выкрикивал вождь, Колдун, взяв раскрашенный череп рыси, голой рукой наложил туда раскалённых угольков. Во всём племени лишь он один умел так делать, но только на празднике посвящения.

Облачённый в новую маску Великого духа, щедро украшенную перьями, толстяк гнусаво запел Песню терпения. После первых же слов юноши вытянули перед собой правую руку. Заколотив в бубен, помощник стал выкрикивать их имена, а Колдун, продолжая петь, клал по угольку на тыльную сторону каждой ладони.

Пристально наблюдавшие за процедурой соплеменники следили, чтобы никто из них не заплакал, не морщился и уж тем более не пытался сбросить прожигавший кожу уголёк. Но юноши достойно переносили испытание. Хотя некоторым всё же не удалось полностью скрыть свои эмоции. У кого-то на лице выступили капли пота, у других дрожали губы.

Снисходительно глядя на них, старейшины вспоминали свою молодость. Как известно, раньше и небо было выше и девушки красивее, и огонь жёг больнее. А зрители поддерживали охотников громкими криками:

— Ползущий Кузнечик, не морщись, немного осталось! Смотрите, у Ловящего Снег глаза на лоб лезут! Эй, Львиный Коготь, колени не дрожат?!

Продолжая петь, Колдун вернулся к костру, где взял с земли глиняную миску, наполненную коричнево-красной кашицей. Окинув взглядом лица «рысят», он, выкрикнув последние слова, вновь направился вдоль шеренги. Подходя к будущему охотнику, Колдун сбрасывал потухший уголёк и, зачерпнув грязными пальцами целебную мазь из миски, осторожно втирал в ожог. Успешно прошедшие первое испытание, гордо вскинув подбородки, отходили в сторону.