Максим Шейко - Варвар из нашего города (Бродяга)

— А вещи свои оставь. Нечего лишнее таскать, налегке пройдешься. Вас двоих тоже касается.

Цветущее выражение лица вчерашнего браконьера, а ныне славного рейнджера, увядает раньше, чем я успеваю закончить фразу. Подошедший во время инструктажа Раск понимающе ухмыляется:

— Не удерет?

— Теперь вряд ли.

— Да уж, такие за свое шмотье удавятся.

— А за жратву и подавно — без нее далеко не убежишь. Кстати, как только станем на ночлег, соберешь у солдат еду — всю, какая есть. Назначишь повара, пока не прибьемся к кому-нибудь, будем кормить всех поровну.

— Будет сделано, командир. Есть у меня один корчмарь на примете…

— Сойдет. А пока найди двух-трех людей понадежней и отправь по нашим следам на опушку — пусть посмотрят, что там и как.

Озадачив таким образом подчиненных, я счел свои функции отца-командира исполненными и наконец-то позволил себе расслабиться: привалился к дереву и стал ждать докладов, попутно развлекаясь составлением планов на будущее. По всему выходило, что отсюда нужно сваливать и как можно скорее. Битва проиграна, так что оставаться поблизости от Ирбренда значит напрашиваться на неприятности. Весь вопрос в том, как убраться незаметно.

Вернувшаяся разведка подкинула пищи для размышлений. По словам наблюдателей выходило, что наших регуляров ирбренцы загнали в вагенбург и окружили со всех сторон. Герцогскую конницу сильно потрепали, а остатки рассеяли. Вдобавок ко всему всё ополчение, во главе с коннетаблем, буквально испарилось — до захода солнца к нам прибились в общей сложности человек тридцать, которых Раск добросовестно переписал и распределил по десяткам. Рейтары по моим прикидкам зарубили сотни полторы. Куда делись остальные, оставалось только гадать. Вот этим (гаданием) я со своими замами и занялся, едва лишь покончил с текущими делами.

Мерк не подвел — нашел в глубине леса вполне приличную луговину на берегу ручья, так что на ночлег расположились с комфортом. Костры развели уже в темноте на пляжике под высоким берегом, чтоб огонь не было видно издалека. Раск произвел изъятие продуктов и доложил, что из начального состава сотни в наличии имеется 112 человек, хотя еще утром было 116. С учетом приблудных на довольствии состоит ровно 140 ртов. Провианта имеется на три раздачи, не считая сегодняшней. Хреново, хотя могло быть и хуже — сказалась крестьянская привычка таскать с собой заначку на крайний случай. Так что пару дней мы протянем, но это временный выход, а проблему надо решать кардинально.

— Какие будут предложения, господа?

Господа в лице неизменного Раска и привлеченного в качестве эксперта по движению вне дорог Мерка озадаченно чешут затылки.

— Мы можем пройти до Игбруна лесом, не приближаясь к дороге?

Наш доморощенный следопыт, которому был адресован этот вопрос, взлохматил сальные патлы с особым остервенением.

— Ну-у-у… так-то, наверное…. дней за пять где-то… или шесть.

Зашибись. А жрать нам все это время что?

— Можешь провести нас по лесу так, чтобы мы вышли к Северному тракту послезавтра как можно ближе к Игбруну?

Минута проходит в напряженном ожидании, наконец браконьер уверенно кивает:

— Смогу.

— Хорошо. Выступаем на рассвете, как выйдем к тракту — конфискуем провиант в ближайшей деревне. До тех пор придется обходиться тем, что есть.

За ночь дезертировало 18 человек. Об этом мне с виноватым видом доложил после утренней переклички Раск. Я только равнодушно пожал плечами — если б не отобрали харчи, разбежалась бы половина, если не больше, а так — терпимо. К тому же ночью к нам на огонек заглянули двое бегунов из шестой сотни, так что можно сказать, что миграция ополченцев в ночном лесу была двусторонней. Хотя баланс, конечно, явно не в нашу пользу, ну да черт с ним, зато почти два десятка пайков сэкономили.

Сам марш, кстати, оказался тем еще развлечением, ни разу не похожим на столь любимые моими бывшими соотечественниками вылазки за город на природу. Движение через нерасчищенный подлесок, да еще и с длинными пиками на плече было достаточно трудным само по себе. А уж необходимость сохранять при этом некоторое подобие порядка и вовсе переводила задачу в разряд нерешаемых. Мерк, которому я пообещал в случае успеха его миссии три талера серебром, старался как мог, но темп марша всё равно был удручающе низким.

Тем не менее мы потихоньку продвигались. Вторая ночь в лесу прошла спокойно, даже дезертиров не было — видимо все, кто мог и хотел, удрали еще накануне. А к полудню второго дня, когда я уже стал подумывать нехорошее, наш передовой дозор в лице неизменного браконьера и двух приставленных к нему сопровождающих из числа сослуживцев Раска оповестил о скором выходе на опушку леса. По рядам ополченцев прокатился ясно различимый вздох облегчения. Еще каких-то три часа марша и мы уже подходим к весьма приличной (раза в два больше хорошо мне знакомой Старой Ивы) придорожной деревушке с довольно необычным названием Оборотная.

Не подумайте, что там оборотни водились или еще чего в этом роде. Просто деревенька находилась на таком расстоянии от Игбруна, что, выехав оттуда утречком верхом на коне, можно было спокойно доскакать до этого села и к вечеру так же спокойно вернуться обратно. Обернуться, так сказать.

Про название мне рассказал Раск, имевший полезную привычку собирать любую, даже абсолютно неинтересную на первый взгляд, информацию. Тогда, во время нашего победоносного наступления на Ирбренд, эти сведения и впрямь не несли в себе ничего ценного. Зато теперь, в тяжелую годину испытаний, былые этнографические изыскания каптенармуса оказались в кассу. Прикинув скорость движения одиночного наездника и разделив полученное расстояние на темп марша пехотной колонны, я пришел к выводу, что уже завтра мы можем быть в Игбруне.

С одной стороны — хорошо. Там, скорее всего, должно найтись какое-нибудь начальство, на которое можно будет переложить заботы по снабжению и прочие стратегические хлопоты. С другой стороны — Игбрун наверняка вызывает повышенный интерес не только у герцогских, но и у вражеских командиров, так что повстречать на дороге к нему какой-нибудь ирбренский отряд — легче легкого. Им ведь, в конце концов, не надо было двое суток блуждать по лесам. Так что не мешало бы проявить хотя бы элементарную осторожность.

Высланная вперед разведка следов пребывания противника в деревне не обнаружила, и я решился:

— Подтянулись, солдаты! Выровнять ряды! Оружие на изготовку! Знамя вперед! Вступаем в деревню и располагаемся на отдых.

Когда сотня, дружно топая, вступила в Оборотную, посмотреть на это зрелище высыпало практически все местное население. Так на виду у честного народа мы и промаршировали до корчмы, располагавшейся на другом краю деревни, после чего ополченцы были распределены на постой, а я при помощи Раска и стражников первого десятка приступил к реквизициям.