Татьяна Иванова - Маршал Срединной империи(СИ)

Его Императорское Величество вяло и мрачно изучал склоненную перед ним в поклоне Мерелизу Гаорин, потом перевел мрачный взгляд на ее мужа.

- Эллар, а тебе не приходило в голову, что вся эта возня рядом с Нархасским перевалом может быть отвлекающим маневром? А на самом деле планируется традиционное нападение через Тагомарский перевал.

Первый маршал помедлил с ответом, и император продолжил.

- Все же крайне глупо со стороны противника переть через Нархасский перевал прямо под пристрелянные пушки Нархасса. Ты ничего не хочешь мне объяснить? Зачем тебе, к примеру, военные сестры по уходу за ранеными? При обычном ведении боя, наших раненых не должно быть вообще.

Эллар Гаорин в последний раз взвесил все "за" и "против" и решил пока ничего не говорить Его Императорскому Величеству. Участие магов в попытках лишить его свободы действий, наличие наемного убийцы, связанного с людьми императора, вынуждали проявлять максимальную осторожность.

- Военные сестры потренируются в уходе и на воинах противника. Здесь важно само начало серьезного дела. Что же касается Тагомара, то я не снял с восточного направления ни одной воинской части. Они как всегда готовы к отражению атаки с Востока. Но я сильно беспокоюсь за западный перевал. Именно потому, что там нападение выглядит предельно глупо, вы правы, Ваше Императорское Величество. Это и настораживает.

Император еще больше помрачнел.

- Хорошо. В крайнем случае, ты дашь бой из Нархасса. У тебя не будет боевых магов. Все они укрепят восточное направление. Ты все равно с ними не ладишь. А пристрелянным пушкам Нархасса иллюзии противника не страшны, - тоном окончательно принятого решения сообщил император.

Первый маршал снова склонился в поклоне. Его молодая супруга, позволившая себе чуть расслабиться во время разговора, последовала примеру мужа.

Император Моритар Каормин был высоким плечистым, почти уже совсем седым мужчиной. В молодости он был, наверное, даже красив, но сейчас выглядел только больным со своим сильно отекшим желтоватым лицом и тяжелым дыханием. После того как императрица, родившая ему сына, умерла при странных обстоятельствах, он не женился второй раз. Говорили, что опасался для своей второй жены участи первой. Принц Сайлетар был, соответственно, единственным наследником. Жениться, в свою очередь не спешил. Те же добрые языки утверждали, что он беспокоится, как бы император не забрал себе на воспитание его сына, своего внука, а недалекого, властолюбивого, нетерпеливого сына не отправил с глаз долой куда-нибудь на север. Сейчас, в отношении единственного наследника он этого сделать не мог. Такая вот милая жизнь считалась нормальной при императорском дворе.

- Жаль, что вы с супругом покидаете столицу, госпожа Гаорин, - приятным мягким голосом сообщила Леортаси. Император отпустил супругов Гаорин. Эллара тут же увлекли поговорить, и Элиза осталась одна. - При здешней скуке вы вносите струю приятного оживления. Даже если уходите с рассветом, не попрощавшись с хозяйкой.

- Простите меня. В тот день в столицу ночью вернулся мой муж. Благодарю вас за снисхождение ко мне.

- Не стоит. Я слышала, что вы едете в Нархасс без единого боевого мага. Я бы поехала с вами, все же какое-то разнообразие, а мои умения вполне сравнимы с умениями боевиков. Но император категорически запретил. Я не возражаю Моритару, когда он решает изобразить из себя полновластного владыку, - в ее мягком голосе послышалась незлая насмешка. - Поэтому я остаюсь. Но я уже говорила Эллару и повторяю вам, что если он меня попросит, я, возможно, и нарушу приказ Моритара. Я же не военный маг. Дисциплине могу и не подчиниться. Если и вправду будет бой у Нархасса, а у вашего супруга исключительно развита интуиция, вам будет нелегко с пушками против содзоварских магов.

- Благодарю за беспокойство, уверена, что маршал все учел.

Учел он, как же. Ему явно приходилось играть по навязанным, большей части неизвестным, правилам.

- ...Необычайно рада вас видеть, госпожа Гаорин.

Элиза молча и сдержанно поклонилась придворной куртизанке, госпоже Лодзуэ, яркой привлекательной шатенке, что было в столице редкостью, с легким, веселым характером. Впрочем, сейчас никто бы не сказал, что у нее легкий, тем более веселый характер.

- Все наслышаны, что господин маршал берет с собой жену туда, где будет бой. Вы уже успели заметить, какой он тяжелый человек? Так в Нархассе заметите. Здесь все терпят рэн Гаорина, потому что он всегда побеждает в бою. Как только он потерпит поражение, ему все припомнят. И неуравновешенный характер, и сомнительные, злые шуточки, и жену с репутацией отравительницы.

Элизины глаза, зеленоватые сегодня благодаря изысканному зеленому платью, потемнели. На первый взгляд, обычная злобная колкость. Да, но Фиата Акаянарэ была более чем уверена, что госпожа Лодзуэ была той неизвестной, которая пожертвовала крупную сумму денег для нужд военных сестер. И это в мире, где люди не привыкли отдавать собственные деньги за просто так. Возможно ли, что это не колкость, а предупреждение под видом злобной насмешки?

Обе женщины на мгновение пристально взглянули друг другу в глаза. И Элиза молча поклонилась, попытавшись вложить в это изысканное движение и благодарность и понимание. Как же должно быть тревожно жителям столицы, если куртизанка Лодзуэ, никогда не ладившая с Элларом Гаорином, нашла способ, предупредить его об опасности. ***

В последний вечер перед отправкой в Нархасс, Элиза, почти не видевшая своего мужа в последние дни, стояла у окна и глядела на солнце, уже начавшее клониться к западу.

- Элиза! - неслышно подошедший Эллар Гаорин обнял ее за плечи и мягко развернул ее лицом к себе, с улыбкой глядя в ее сразу засветившиеся радостью глаза. - Сейчас у тебя голубые глаза. Боюсь, я в последний раз вижу эту доверчивую и невинную радость в твоих глазах. Ты вернешься в столицу изменившейся. Война забирает эту детскую радость из душ людей. Жаль, что я не смог тебя от этого уберечь.

Он легко поцеловал ее.

- Как мне повезло, когда ты появилась в моей бессолнечной жизни в сезон дождей. Хрупкая, беспомощная, с требованием поступать по совести.

Элиза обняла его и прижалась щекой к плечу. Так бы стояла и стояла.

- Давай проведем этот последний вечер вместе. Просто погуляем по городу, - тихо сказал ей Эллар.

Весь остаток дня и вечер они гуляли по самым малолюдным улочкам огненно-золотой столицы, целовались во всех укромных уголочках. Гаорин смешил ее историями о странных людях, живших в предыдущие века в Эонтеваре, и рассказывал о себе. Показывал ей те места, которые несли в себе воспоминания о подростке Элларе Гаорине, впервые прибывшем в столицу, подростке, над которым издевались сверстники и ребята постарше именно потому, что он Гаорин. И именно потому, что юный Эллар помнил, что он наследник древнего рода, он никому не жаловался. Немалого труда стоило будущему маршалу полюбить столицу Империи. Теперь он рассказывал о том времени с улыбкой, но у Элизы сжималось сердце от его историй. Он улавливал ее сочувствие, и они снова с упоением целовались. Когда окончательно наступил вечер, они уже находились на одной из нижних террас города. Остановились за домиком, в котором столетие назад жил знаменитый врач, изобретший ту самую "армейскую мазь", которую с тех пор всегда имел с собой любой воин в качестве средства первой помощи. Врач тот лечил бедных бесплатно, а с богатых брал немалые деньги и сурово с ними обращался. Например, у кого-то из знатных пациентов, лежащего с больными легкими в душной, захламленной дорогой мебелью комнате, он самолично выкинул всю эту коллекцию с третьего этажа из окна. Теперь за домиком знаменитого врача был овраг, упирающийся в заросшую цветущим кустарником стену города. Пологие склоны оврага были сплошь покрыты мягкими многолепестковыми огромными цветами разнообразных оттенков красного, розового, фиолетового и белого. Осторожно, держась рукой за Эллара и стараясь меньше мять цветы под ногами, наполнившие вечер тонким ароматом, Элиза спустилась в овраг, поближе к тенистым кустам с набухшими золотистыми и белыми почками распускающихся цветов. И когда они молча стояли, замерев в объятиях друг друга, вдруг запел соловей.