Екатерина Сухова - Обрести крылья(СИ)

Через час Эгу удалось привести его в чувства. Осторожно прощупав все системы, командир добил нас выводом, что звездолет почти мертв. И будет чудо, если он сумеет его посадить на тех крохах энергии, что в нем остались.

Мы опять впаялись в АПГ. Почти неуправляемый Скиталец снижался. Син лихорадочно пытался вычислить какое либо безопасное место для посадки, не хотелось бы разрушить какое-нибудь поселение. Скорость по-прежнему была велика, и внешняя обшивка загорелась, соприкоснувшись с атмосферой планеты. Теперь-то уж точно население планеты было наглядно оповещено о прибытии гостей.

Невероятным усилием на грани нового обморока командир Рисп сбросил скорость до приемлемой и чуть-чуть скорректировал направление. На большом материке мы видели обширные зеленые массивы, предположительно растительные, и похоже мало заселенные. Это был шанс.

Пропахав многокилометровую просеку, обгоревший корпус замер. АПГ спасли нас от сотрясений и переломов, но сам Скиталец был мертв.

Мы выбрались из кресел. Илиштар не подавал признаков жизни. Все таки крушение не прошло для нас бесследно. Все буквально пошатывались и имели бледный вид. Слава Великой Матери, Илиштар очнулся. Смерть корабля едва не добила его самого.

В помещении было темно, постепенно становилось душно, никакие системы не работали. Нужно было срочно искать выход, пока мы не задохнулись.

Через час удалось пробраться по искореженному нутру к аварийному люку. Теперь уже микроорганизмы там или нет, пришлось выходить.

Нас встретила ночь. Син аккуратно спустил меня вниз. Я осторожно принюхалась, вкусный ароматный ветерок окутал, немного разгоняя тяжелую хмарь в голове.

Мы отошли примерно на километр от поверженного гиганта, откуда смогли оценить масштаб катастрофы. Вообще не понятно, как мы выжили? Хвала тем, кто разрабатывал так нелюбимые мной ранее АПГ.

Посовещались и решили идти дальше по просеке, как по дороге. Все равно какие-то службы должны среагировать на падение инопланетного звездолета - будет контакт, о котором я когда-то так мечтала.

Честно говоря, далеко мы не ушли, спутники мои начали буквально задыхаться и падать. У меня тоже голова кружилась, но все остальные валились с ног. Присели под каким-то раскидистым деревом.

- Син, ты как?

Я с тревогой всматривалась в бледное лицо любимого. Он откинул голову на шершавый ствол, глаза закатывались, по телу проходила мелкая дрожь.

- Это все сана. Ее нет - прошептала Пени, - Разве ты не чувствуешь, здесь нет ни одного источника.

- Как нет?! О, Великая Мать, а как же... - у меня подкосились ноги, и я плюхнулась рядом с мужем.

Действительно, я как будь-то сейчас осознала сосущую пустоту где-то внутри себя. Как будь-то хочешь вдохнуть, а не можешь. Только в животе у меня горело маленькое неистовое пламя. Я мысленно потянулась к этому теплу, окуталась им, приласкала, мне даже легче стало дышать. Я открыла глаза, все мои спутники то ли спали, то ли были без сознания. Вокруг стояла гнетущая тишина. Я растерялась, не зная, что же делать. Почему никто не приходит, может, они смогут помочь.

Вдруг, откуда-то справа раздались звуки. Из-за деревьев показалась странная конструкция. Животное тащило площадку, которая не летела как нам привычно по воздуху, а катилась по поверхности на огромных колесах. Животным управляло еще более странное существо. Оно имело вид человека, но было чрезвычайно безобразно. В темноте, конечно, я не очень разглядела, но уродливая сморщенная внешность и странное ободранное облачение вызывали брезгливое недоумение. Мне привыкшей к гармоничной эстетике и красоте населения нашего мира непросто было без жалости смотреть на такое.

Местный абориген подошел и заговорил со мной на певучем языке. Он осветил меня и моих товарищей каким-то фонариком и что-то спросил, указывая на покореженный остов звездолета.

Я кивнула, быстро извлекла из внутреннего кармана лингватор и приложила к виску мужчины. Он дернулся от меня, но потом улыбнулся и опять что-то заговорил, указывая на бессознательных ребят.

- Им плохо после крушения, нужна помощь - объяснила я.

Человек снова дернулся и застыл с открытым ртом, глядя на меня.

- Я... Я понимаю, и говорю? Вы что-то сделали да? - он говорил медленно и неуверенно, словно подбирая слова.

Если бы не обстоятельства, я бы возликовала, лингватор действовал. Но сейчас мне было не восторгов:

- Вы можете нам помочь?

- Давай, перевезем их в дом, дочка. Вы упали в глухую тайгу, пожара нет. Кто-то прилетит, возможно, только утром, когда рассветет.

Я согласилась, мы вместе погрузили ребят на платформу, которую Петр Асаныч называл телега.

Я села на сухие травы на дне и положила голову Сина себе на колени. Мое сердце плакало горючими слезами и сжималось от ужаса при мысли, что он может не очнуться.

Мы долго тряслись под скрип колес, когда за деревьями показались дома.

Вскоре все лежали на кроватях в теплом уютном помещении. Это какая-то база, как объяснил Петр Асаныч, а он сторож. Он применял местные понятия, но больше лингваторов не было, и для меня эти слова оставались непонятными.

Я стала поправлять мужа и ужаснулась, он был голым, его личный помощник, который отвечал за связь, терморегуляцию, и за генерацию облачения в том числе, был мертв. Я в ужасе мысленно обратилась к своему:

-" Брон, отзовись, что происходит?"

Слабым прерывающимся шепотом Брон отозвался:

- "Полное отсутствие саны. Энергии нет, источники не обнаружены. Все мои собратья не отвечают, возможно, мертвы. Боюсь, хозяйка, ты не сможешь развернуть здесь свои крылья, - я вздрогнула, а Брон продолжал, - Все носители без энергии скоро угаснут".

- "Сколько им осталось?" - я закусила губы, чтобы сдержать рвущийся наружу вой.

-"В моей памяти есть исторические сведение о энергетических казнях, применявшихся в смутные времена, когда перерезали каналы, и жертва погибала через несколько часов".

- Великая Мать! Нет! Си-и-ин,- я уже не сдерживала дикого воя.

- Почему? Почему он умирает, а я нет. Я хочу умереть вместе с ним! - я кричала вслух.

- "Беременность, - прошелестел угасающий голос, - Куколка внутри тебя имеет богатый запас внутренней саны, которого хватит и на тебя... но не на меня".

Я залезла на эту же кровать, подняла голову Сина и поцеловала закрытые веки, безжизненные губы, в которых еще теплилось слабое дыхание:

- Я выношу твоего ребенка, слышишь, Син, а потом пойду за тобой, ты только дождись меня, ладно. Я буду молить Великую Мать, чтобы вернула наше дитя в родной мир, но нам с тобой суждено остаться здесь. Любимый мой, родной, я с тобой. Брон, ты меня слышишь?

Но никто не отозвался.

Сторож базы, принадлежавшей одной богатой сибирской корпорации, ставший свидетелем крушения, пенсионер Петр Александрович, вернулся в коттедж с аптечкой для пострадавших космонавтов и застал странное зрелище. Все космонавты лишились своей одежды и лежали совершенно голые. Красивые безжизненные лица, тренированные тела вроде и не имели травм и ран. Но взор мужчины был прикован к потрясающе красивой юной женщине, которая сидела на кровати и баюкала на руках беловолосого юношу. Горькие слезы капали прямо на его лицо, но она не замечала ничего, продолжая что-то шептать.