Роман Суржиков - Стрела, монета, искра

Оба помолчали, переводя дух.

— Что ж, сочту твой план юношеским слабоумием и постараюсь выбросить его из памяти, — заговорил, наконец, Десмонд Герда Ленор, великий лорд Ориджин. — Ты начинал речь с желания послужить Первой Зиме и Короне. Вернемся к той позиции. Она выгодна для нас, поскольку тебе вскоре представится возможность послужить и мне, и владыке Адриану одновременно. Я размышлял о возможностях улучшить наше положение. Некоторыми из своих соображений я поделился с императором и испросил его дозволения на действия. Он одобрил мою идею и дал разрешение выполнить задуманное.

Далее ровно и неторопливо его светлость изложил сыну план. Слова звучали отчетливо и твердо, не оставляя сомнений. "Смотри строю в лицо, говори низко, из солнечного сплетения, делай паузы между словами — и тебя будет слышать даже двадцатая шеренга", — вспомнилось Эрвину. Однако смысл все равно ускользал, и он решился переспросить:

— Милорд, вы хотите отправить меня в эксплораду?

— Да, сын, — кивнул герцог.

Полтысячелетия назад, когда держава была мала, а подлунный мир — велик, императоры позволяли лордам отправляться в походы за границы государства и присоединять к империи новые земли. Половина вновь обретенных территорий становилась ленным владением лорда, остальное доставалась Короне. Такие походы звались эксплорадами. Но то было пятьсот лет назад!

— Милорд, я не могу понять. Неизведанных земель теперь не существует! Весь континент Поларис уже под властью Короны!

— Поларис — да.

У Эрвина глаза полезли на лоб.

— Так вы говорите о Запределье?..

— Верно.

Боги! Запределье — громадный, дикий, дремучий и холодный материк. Узкий перешеек, покрытый Кристальными горами, соединяет Поларис с Запредельем. По ту сторону перешейка нет людских поселений, не существует даже карт тех мест! В незапамятную эпоху, еще до Сошествия Праматерей, кочевые племена бродили по Запределью. Но даже они собрались с духом, перешли Кристальные горы и осели здесь, в Поларисе, — до того скверной была жизнь по ту сторону гор!

А теперь отец хочет получить под свою власть кусок Запределья? Но зачем?! В этом нет смысла!

— Вы пересечете горы и доберетесь до Спота — единственного поселка на перешейке, — продолжал излагать отец. — Там вы получите дополнительные припасы, их подвезут кораблем. После этого вы углубитесь в Запределье. Потребуется перейти Мягкие Поля и Лес Теней, находящийся за ними. Имеются сведения, что в глубине Леса Теней, на расстоянии около трехсот миль от Кристальных Гор, протекает большая река. Это единственная река в известной части Запределья, и она не имеет названия. Легенды зовут ее просто Рекой. Твоя задача — найти на Реке место, подходящее для строительства искровой плотины.

— Искровой плотины, милорд?! В Запределье?!

— Я сказал предостаточно.

Боже, но это же чушь! Постройка искровой плотины — колоссальная, нечеловеческая задача даже в обжитых землях внутри империи Полари! За целый век построено всего девять плотин! А в Запределье, в сотнях миль от ближайшего поселения… Придется протянуть туда дорогу, потом возвести целый город для строителей и мастеровых, лишь затем браться за саму плотину. Тьма, да мы с трудом наскребли денег на подземную гробницу! Что уж говорить о сотнях миль рельсов и новом городе среди дремучей чащи! И даже если владыка Адриан согласится помогать нам средствами, людьми, знаниями в этом деле (что само по себе сомнительно), то будет ли столь же милостив его наследник? А если нет — что тогда мы получим? Город в холодной глуши с тысячами несчастных нищих людей. Более — ничего.

— Милорд, мне позволено будет возразить?

— Нет.

— Могу ли я хотя бы высказать свои соображения?

— Ты получишь право высказаться завтра. Но знай заведомо, что это не изменит моего решения. Сегодня время встречи истекает, я жду еще одного посетителя.

Эрвин вздрогнул, когда осознал еще один аспект отцовской задумки.

— Поход до Реки и обратно займет около четырех месяцев. Я вернусь в столицу лишь в октябре! Помолвка императора и заседание Палаты будут уже позади!

— Ты вовсе не вернешься в столицу. По возвращении из эксплорады ты останешься в Первой Зиме. Летом я сам отправлюсь в Фаунтерру и принесу императору извинения за твои действия.

— Милорд, — взмолился Эрвин, — это лето — поворотный момент в истории! Возможность, которая не повторится! Я осознал свою ошибку, я покаюсь перед владыкой и докажу ему нашу верность. Я не посмею больше ступить ни шагу без вашего согласия. Но умоляю, позвольте мне провести лето в Фаунтерре!

Его светлость отрезал:

— Я твой отец и сюзерен. К счастью, мне нет нужды убеждать тебя. Ты просто выполнишь мою волю.

Да, милорд. Да, милорд. Разожми зубы, пошевели языком и выдави наружу эти слова: да, милорд. Пока ты еще носишь титул, а твоя спина — кожу.

— Да, милорд, — процедил Эрвин.

— Хорошо. Вы отправитесь в поход, как только закончатся свадебные торжества. Теперь ступай.

Когда Эрвин отворил дверь, снаружи, вместе с караульными, стоял еще человек — очевидно, тот самый посетитель, которого ожидал отец. Герцог увидел его в проем и сказал:

— Познакомься, сын. Это один из твоих будущих спутников.

— Я к вашим услугам, милорд, — гость отвесил поклон. — Луис Мария из Отмели, имперский механик второй гильдии.

Эрвин скороговоркой отрекомендовался и поспешил удалиться, но перед тем механик успел взглянуть ему в лицо — бескровное, уродливое от гнева и досады.

Позже Эрвин не раз думал: сколь многое Луис Мария слышал сквозь дверь? Она тяжела и прочна, но говорили внутри на повышенных тонах, а каменные стены отлично отражают звук.

21–22 марта 1774 г.

Предлесье, графство Шейланд —

Клык Медведя, графство Нортвуд

Сир Клайв Мария Белла, лорд Стагфорт, погиб так быстро, что не успел ни понять, ни ощутить ничего. Он лишь услышал шорох воздуха, и в следующий миг болт пробил его голову. Когда тело рыцаря, вылетев из седла, коснулось земли, его душа уже очутилась на Звезде.

Большая часть отряда разделила участь Клайва, однако его дочь… Кто-то стеганул ее кобылу и та понеслась галопом. Мира, припав к холке, слышала стук копыт, жаркое лошадиное дыхание, и много тише, вторым планом — людские крики, звон железа позади. Скоро эти звуки угасли. Мира придержала лошадь, пустила рысью и тогда решилась оглянуться. Двое всадников нагнали ее: Гурон — один из воинов отца, и Лиша — служанка девушки.

— Нельзя останавливаться, миледи. За нами может быть погоня, — предупредил Гурон.

Она и не собиралась останавливаться. Гурон то и дело поглядывал на нее — видно, боялся, что Мира отстанет или расплачется. Ей не хотелось плакать. Она даже не знала, чувствует ли что-то, только все звуки стали глухими, будто слышны сквозь подушку. И лес вокруг — он посерел, как в сумерки.