Роман Суржиков - Стрела, монета, искра

Однако о Бекке графиня отозвалась без особого восторга:

— Дитя мое, Лошадница — не то знакомство, в которое стоит вкладываться.

— Отчего же?

— Ее манеры кое-кто счел бы вызывающими.

— Поначалу и я так подумала. Но на самом деле, Бекка — добрая, живая, интересная. Поверьте, миледи! К тому же, она — одна из лучших невест. Возможно, к зиме она станет императрицей!

Сибил фыркнула.

— Не очень-то рассчитывай на это.

— Почему, миледи? — Мира почувствовала обиду за свою новую знакомую. Она не знала двух остальных претенденток, но была уверена, что Бекка во всем лучше их. — Она с Юга, принадлежит к роду Янмэй, она молода, но не слишком — все традиции в ее пользу!

— Как ты быстро поднаторела в этом… — сказала графиня с одобрительной насмешкой. — Да-да, у Бекки подходящий возраст и высокое происхождение… а еще две старших сестры, что уже не первый год замужем и не произвели на свет ни одного младенца.

Мира ахнула.

— Она… Бекка… бесплодна?

— Может, и нет. А может, и да. Вопрос в том, станет ли Адриан проверять это на своей шкуре?..

Мира отвела глаза, чувствуя горечь. Отец не раз говорил: "Человек не бывает кругом счастлив. Если чем-то боги наградили щедро, то в чем-то другом будет дыра". С Беккой выходило именно так.

Сибил заметила уныние Миры и смягчилась:

— Впрочем, я считаю, дурного не будет, если ты поедешь с нею. Коли она тебе в удовольствие…

— Да, еще как! — радостно воскликнула Мира.

— Не перебивай, — мягко отрезала графиня, но улыбнулась. — Я дам тебе мечника в провожатые… пожалуй, Вандена — он лучше других. И велю конюху подобрать кобылу попокладистей. Непременно проедься на ней сегодня, привыкни хоть немного. Завтра может случиться гроза. Опасно ездить в грозу на незнакомом коне.

— Конечно! Сир Адамар тоже так сказал, — с готовностью согласилась девушка.

Под южанкой был рыжий жеребец — молодой, порывистый, беспокойный. Норов ощущался в каждом его упругом движении, даже в горделивой посадке головы. Та легкость, с какою Бекка правила им, казалась непостижимой. Наездница не хлестала его, не вонзала шпоры в бока, не рвала поводья. Ей хватало легкого, порою незаметного движения, чтобы конь ощутил ее волю и покорился. Мира и сама была неплохой наездницей, могла провести в седле день, почти не ощущая усталости. Однако в сравнении с Беккой северянка казалась деревянной куклой. Тьма, да Бекка могла бы вовсе бросить поводья и читать книгу в седле, а жеребца лишь тронуть легонько пятками — и тот привез бы ее, куда нужно!

Они покинули каменный центр Фаунтерры, миновали предместье, заросшее мастерскими, тавернами и домишками бедняков, по узкому мосту пересекли приток Ханая и уже увидали невдалеке густую зелень Егерского леса, а Мира все не могла отделаться от чувства завистливого восхищения. Бекка держалась совершенно естественно, не красовалась и не стремилась произвести впечатления, от чего впечатление, впрочем, лишь усиливалось. В предместье южанка прибавила ходу, стараясь поскорее выбраться из клубка тесных улочек, а за мостом, когда последние лачуги остались позади, подъехала поближе к Мире и воскликнула:

— Обожаю этот миг! Город был — и не стало. Стояли вокруг стены, как вдруг раз — и ты на свободе! Речка — граница владений, город не вступает на чужую землю.

— Вы любите свободу? — спросила Мира.

— Я выросла в крепости среди Пастушьих Лугов. Если взобраться на верхушку башни и смотреть на юг, запад или север, то не увидишь ничего, кроме зеленого океана. А посмотришь на восток — увидишь дорогу сквозь океан и далеко, у самого края неба, другую крепость, примерно с зернышко гречки размером. Как же мне не любить свободу?..

— А давно ли вы в Фаунтерре?

— С тех самых пор, как мужчины перестали называть меня "прелестное дитя". У меня были пухлые щечки и барашливые кудряшки — так-то. — Бекка подняла ладонь к губам, прерывая саму себя. — Но постойте, коварная леди. Уж не собираетесь ли провернуть ваш давешний финт с расспросами? О, это было хитро! Я говорила все время, и ничегошеньки не узнала от вас!

Мира улыбнулась.

— И что же вы хотите узнать у меня?

— Расскажите о своей подруге!

— О Минерве из Стагфорта?

— Именно!

Северянка опешила. Рассказать о Глории Нортвуд, глуповатой дочке графини Сибил, за которую Мира выдавала себя — о, это не вызвало бы сложностей. Но рассказать о Минерве — то есть, о себе самой!.. Если вдуматься, то ведь никогда прежде ей не доводилось рассказывать о себе! Стагфортцы знали ее с младенческих лет, тут и рассказывать нечего, семья Нортвудов и Виттор Шейланд — также; слуги и воины Нортвудов не смели расспрашивать юную леди, а Ориджины и другие заезжие феодалы, которых Мира встречала несколько раз в Клыке Медведя, не интересовались ею. Обыкновенно весь ее рассказ о себе сводился к произнесению имени: Минерва Джемма Алессандра рода Янмэй, леди Стагфорт. Рад знакомству, миледи. Всего доброго, миледи.

— Ммм… Минерва… знаете, она — северянка.

— То есть, холодная, таинственная и благородная до кончиков пальцев? — уточнила Бекка.

Мира растерялась. Она не казалась себе ни таинственной, ни особенно благородной. Чуточка холода — пожалуй, это есть. Самая малость.

— Ну… вроде того.

— Она красива?

Откуда мне знать, красива ли я? Отец говорил: "Ты — лучшая красавица на свете!" Графиня Сибил говорит: "Прелестное дитя". Кавалеры ничего не говорили, у Миры никогда не было кавалеров.

— Прелестное дитя, — сказала Мира.

Бекка хихикнула.

— А умна?

— Да, — тут же ответила северянка.

— Как умна? — уточнила Бекка. — Как тот, кто прочел две дюжины книг, и у него на все готов ответ? Или как тот, кто посмотрит вот так на человека — раз, и увидит насквозь? Или как тот, кто в любой ситуации прежде всех найдется, что делать?

Ничегошеньки я не умна! Я даже не знаю, как отвечать на твои вопросы!

— Ммм… как тот, с кем не скучно говорить.

— Выходит, Минерва похожа на вас?

А это уже опасный поворот беседы! Особенно если учесть, что двое стражников едут всего в десятке шагов позади и, наверняка, слышат часть разговора.

— Минерва — замкнутая девушка. Она не поехала бы в дальнюю прогулку с малознакомой столичной красоткой.

Бекка хихикнула.

— А где сейчас наша таинственная северянка? Говорят, ваша матушка держит ее пленницей в Клыке Медведя…

— Ничего подобного! Леди Сибил позаботилась о ней, предоставила кров и защиту!

— Что ж, это очень предусмотрительно со стороны вашей матушки. А каковы ее дальнейшие планы на сиротку?

Мира нахмурилась.

— Простите?.. Что вы имеете в виду?

— О, вы так чудесно изображаете наивность! Делайте это почаще, прошу вас!

Их небольшая процессия въехала в березовую рощу. Странное дело: под сенью деревьев стало светлее, чем в поле. Кроны отсекали часть солнечных лучей, зато остальные казались более яркими, отчетливыми, чуть ли не осязаемыми. Блики покрывали тропу, скользили по фигурам всадников, блестящим бокам лошадей. Мира задышала глубже — настолько здесь было красиво!