Угрюм Волков - Последний из Истинных(СИ)

был населен людскими племенами. Судя по твоим пустым глазам, ты все же не

понял. Я повторю! – Задолго до появления нынешних рас, Телькуньяром был

единым. Не было Ковчега, – дурак ты этакий, а был лишь мир Телькуньяром, в

котором – теперь смотри не упади, – соседствовали люди и нелюди. Поясняю

вторично! Тех людей, что жили тогда – сейчас не существует. Не их самих, ни их

потомков. Та людская масса, что населяет сейчас Ковчег – абсолютно новая и

сравнительно молодая. Теперь закрой рот и открой уши. Этот вывод – мой.

Итак, возвращаемся к старому бубнисту. Его сила была столь же велика, сколь

узка и бесполезна. Он видел многое, но ничего не мог изменить. И это угнетало

его всю жизнь. Даже, когда ему пришло самое страшное откровение, он ничего не

смог противопоставить надвигающейся катастрофе. Хотя, тогда этот

будущий ужас был всего лишь маленьким мальчиком и носил имя –Заутай. Этот

человек много чего сделал за свой жизненный путь, включая умерщвления

названных брата и деда, который собственно и был тем самым шаманом. Но нас

должно интересовать не это. То, что пугало « Слушающего бубен», должно было

случиться после прекращения Заутаем, его смертного пути. Здесь надо

отметить, что старик превзошел сам себя. В то время, когда племена

поклонялись различным богам, самым сильным они считали некоего Громовержца,

этому шаману пришло откровение. Он пишет, что точно знает о

существовании – Создателей. Правда, он затрудняется сказать, было ли их

двое, но настаивает на том, что даже если создатель и не был един, то все

равно эту пару нельзя назвать антиподами. То есть ярлыки типа хороший-

плохой или черный-белый к ним категорически не подходят. Таким образом он

делает вывод, что Создатели – это боги сотворившие миры, – заметь он

говорит не об одном мире, – и всех живущих в этих мирах. Но людям оказалось

этого мало. Не находя ежеминутной поддержки этих богов, они устремляют свои

силы к рождению своих, новых, близких и понятных им богов. И вот тут самое

интересное! Именно людям, созданным по образу Создателей, и несущим их силу,

это удается. Получается, что те, кто стоял у истоков, получают ярлык слабых

и ненужных. Вывод очевиден – нет помощи, значит не могут или не хотят. А

вот, рожденные боги, или созданные, – это совсем другое дело. Они ведь обязаны

своим появлением людям, а значит, могут и должны откликаться на их молитвы.

И вот появляется множество созданных богов, которые по-разному

воздействуют на людей и друг на друга. Это продолжается и продолжается.

Эманации людей практически безграничны, но… Пророк с бубном увидел, что все

же это не так. Что предел терпения Создателя, – здесь маленькая, но

характерная оговорка – теперь он говорит лишь об одном боге, все же

наступит. И имя этой точки кипения – рождение бога крови, которым станет

его названный внук – Заутай. Этому воину при жизни удастся великое дело. Он

объединит племена и выстроит огромную империю, которой суждено быстрое

развитие. Но, все это будет построено на безжалостном истреблении

непокорных и реках пролитой крови. Все рожденные боги будут отринуты

людьми по приказу Заутая и, теряя эманации веры, начнут быстро слабеть. А

потом, Заутай вдруг умрет. Умрет быстро и неожиданно, от удара медвежьей

лапы на охоте. Людское горе будет безгранично. Сила эманаций осиротевшего

всего людского рода будет такова, что Заутай вернется. Но уже в роли бога.

Кровавого и беспощадного. Обладающего, такой мощью, какой не имел ещё не

один из ранее созданных богов. И вот тогда человечество будет уничтожено,

для того чтобы отправить на покой своего покровителя. Создателю не нужны

конкуренты такого уровня, и он уничтожит своих детей, чтобы потом

возродить их снова. Правда, здесь есть одна загвоздка – и это снова мой вывод:

Боги, тем и отличаются от людей, что, будучи раз рожденными, не исчезают

насовсем. И даже уйдя практически в небытие, они могут быть разбужены,

людскими эманациями и верой. По-сути сотворены вновь. Однако я отвлекся от

нашего пророка. Он предвидел все это и пытался спасти, обреченных людей. Но

ему это не удалось. Он специально оставляет подробные описания человеческих

особей того времени, чтобы мы могли понять, произошла катастрофа или нет.

Так вот, ты знаешь наши возможности, и я могу ответственно заявить, что мы

сделаны по – другому. Из другого теста так сказать. А если говорить о

магических возможностях, то сравнивать их с тем, чем были одарены люди

тогда, это все равно, что сравнивать, скажем, меня, ну и тебя. Кроме того,

старик пишет, и я почему-то думаю, что это даже не для нас, – так вот он

пишет, что небесный огонь, который их уничтожит, родится где-то в другом

далеком мире, оставив глубочайший шрам на той земле…», – запись прервалась,

а генерал задумчиво рассматривал голограмму Цирика, разделенного надвое

кольцом опаленного кратера вулкана… Спустя довольно продолжительное время

он нажал кнопку вызова командного пункта «Миссии».

–Слушаю, генерал, – немедленно отозвался селектор, четким и бодрым

голосом.

–Мейсон, – генерал чуть помедлил. –Свяжитесь с правительством Цирика и

передайте им, что условия остаются неизменными, но срок для принятия

решения, я отдельно согласую с Советом.

– Но, Глен, мы не можем…

– Выполняйте, Мэйсон. Второе – подберите мне все данные о

местонахождении мира Телькуньяром, если он у нас не закодирован по-другому.

Попробуйте отследить путь к нему через следы взрыва на Цирике. Рапорт о

неотложном взятии на разработку нового проекта, отправьте на Землю не

позднее семнадцати часов. Отбой…

… Пыль оседала бесконечно долго. Суторос стоял, напоминая статую, среди

обломков, не обращая на нее внимания, да и вообще, не было похоже, чтобы она

существовала в его мире. Семипалый монстр давно растворился в ночной мгле и

единственными свидетелями раздумий некроманта, оставались лишь вечные и

равнодушные братья Кр и Нр на тусклом небе. Суторос не доверял Зверю, но что-то

в его словах заставляло сомневаться, рождая давно забытые чувства и

переживания. У некроманта тоскливо скребло в груди, а в голове раз за разом,