Угрюм Волков - Последний из Истинных(СИ)

шестнадцатилетнего возраста, он стал отправлять её во все уголки Ковчега, с целью

приобретения печатных и рукописных изданий, связанных с, интересующей его,

темой. Девушка же превзошла все ожидания Ша-То, сумев, помимо официально

существующих книг, раздобыть секреты нескольких ведьм, двух

священнослужителей и даже разговорила одного, зажившегося на этом свете

нахлипхуэттера. Последний оставил после себя ей памятный шрам от когтей, под

грудью, но, что-бы увидеть его, Тень пришлось бы сначала убить, так как скорость, с

которой она переодевалась, не позволяла разглядеть ничего, кроме мелькания

одежды. Таким образом, знания этой девушки в области отравлений и магии

ядообразований, превзошли учительские и, в связи с этим, Ша-То, не на шутку

опасаясь своей воспитанницы, наметил отправление её на тот свет уже в

ближайшем будующем. Да, что там! Если бы не визит императора, Тень к утру

должна была умереть. Теперь же она стояла напротив, почти не дыша, но взгляд,

которым она скользила по лицу учителя, был слегка укоряющим, словно она

догадывалась о предполагаемой смерти. Ша-То вздрогнул и переключился на

следующую девочку. Птахе было лет тринадцать на вид, несмотря на высокий рост и

развитые формы. Девичье лицо смотрело, открыто, дыша преданностью и некоей

возвышенностью. Казалось, не хватает всего какого-то легкого порыва, что-бы это

воздушное создание разразилось восторженным пением. Птаха не была

единственной сиротой, в школе, но, только она по собственной воле, оказалась в

ледяных стенах заведения Ша-То. Около шести лет назад, её принес дозор, из

пятерки Матери. Девчушка, с иутайскими чертами лица и русыми волосами

оссийских красавиц, походила на замершего ангела. Несмотря на изможденность,

учитель сразу подметил развитость девочки и разрешил воспитанницам отогреть и

накормить найденыша. Позже, он узнал, что родители девочки – охотники, погибли

неподалеку, в горах, около месяца назад, от когтей горного медведя. Зачем они

брали дочь с собой на охоту, оставалось непонятным какое-то время, однако вскоре

ответ был найден, на месте лагеря, погибших охотников. Было видно, что мохнатый

убийца застал их врасплох, рано утром, во время снегопада. Мгновенно покончив с

взрослыми в шалаше, он приступил к трапезе, не обратив внимание на маленький

спальный мешок, лежащий возле костра. А может, был слишком голоден и не

захотел соваться к огню, рассудив, что от проснувшегося малыша, вреда не будет и

можно оставить его на десерт. В свою очередь, десерт был расстроен, видом,

раздираемой родительской плоти и, заплакав, отчаянно замахал ручонками на

завтракавшего медведя. Ша-То, лично принимавший участие в осмотре места

трагедии, долго выговаривал Птахе о её несдержанности. – Ты пойми, – бурчал он,

склоняясь над огромным трупом, и критическим взглядом, обводя, разбросанные

повсюду части временного жилища, – что, потеряв самообладание ты потеряла

жилье и едва не замерзла. Посмотри: – мало того, что все кости этого красавца

смешались с внутренностями, так ещё и шкура вся в дырах от урагана,

растиравшего его по камням и сучьям, – вашего, между прочим, жилища! Ша-То

сокрушенно вздохнул и без всякого перехода рыкнул на съежившуюся девочку: – А

ну отвечай, кто научил тебя этому заклинанию?... И только, когда после

скрупулезных вопросов ему удалось выяснить, что Птаха действовала инстинктивно,

учитель перестал бухтеть и, даже вырвал для девочки у зверя, когти и зубы,

убившие её родных. Маленькая Птаха привязалась к жестокому учителю, как к отцу.

Все испытания и суровые тренировки она проходила с неизменной улыбкой. Так,

чтобы Ша-То не смог её наказывать за обидчивость и капризность. Более того, она

была его глазами и ушами среди воспитанниц. Обладая незаурядным умом,

девушка быстро поняла, что жизнь в школе коротка, но приняла грядущую гибель,

как данность, считая, что срок, отмеряемый учителем, выбран им, по праву и идет от

бога. Поэтому сейчас её раздирали противоречивые чувства: с одной стороны она

была счастлива, что наместник Солнценосного, каковым она считала Ша-То,

наконец-то дождался своего часа, а с другой, – её пугало расставание с последним,

ставшим для нее родным, человеком. Учитель, не желая понимать её тревоги,

слегка улыбнулся, уголком губ и перешел к следующему командиру. Плоское лицо с

крючковатым носом. Тонкие губы и узкие злые глаза. Маленький, почти карликовый

рост. Кривоватые ноги и, глубокий шрам, делящий, скошенный лоб, надвое – все это

придавало шестнадцатилетней Красе, облик, которым можно было запугать

насмерть, взрослого воина. Впрочем, случись этому несчастному столкнуться с этой

девушкой и не умереть от ужаса, она сумела бы ему помочь. Краса не особо была

сильна в магии, но обладала невероятной физической силой и молниеносной

реакцией. В школе она оказалась, когда ей исполнилось восемь и, с тех пор, ни разу

не пыталась бежать. Хотя ей и не хотелось верить, что родители просто продали её,

заезжему цирку, но, факт оставался фактом – Ша-То не крал её у циркачей с

которыми она провела больше года. Он просто пошептался со Су-ки, который

возглавлял бродячую труппу, и девочка оказалась в седле, позади нового учителя.

Краса выросла и не раз выполняла отдельные поручения Ша-То в городах Ковчега.

Издевательства и насмешки над её внешностью, давно не задевали девушку,

наоборот, облегчая ей путешествия, чем например, совсем не могла похвастаться

Мать. Ровесница Красы, она была высоконогой, статной с тонкими чертами лица,

словом, эталон чистокровной иутайской красавицы, с истинно женственными,

невероятно плавными очертаниями тела. Естественно, даже крестьянские одежды,

не могли спасти такую девушку, от мужского внимания. Она была благосклонна ко

всем! Правда, когда это не мешало выполнению заданий. В школе Ша-То, Мать

была единственным человеком, уже убивавшем, других людей. Количество её жертв

перевалило за десяток и вряд ли оно перестало, бы, расти. Это было обусловлено

нервной системой её учителя, который постоянно искал способы обуздания

собственной тяги к убийству. Одним из таких способов и была Мать. Девочка,

беспрекословно выполняла приказ Ша-То на уничтожение не понравившегося ему

человека, способом, и оружием, указанным учителем. Таким образом, ярость,

жившая в безумце, ненадолго стихала, оставляя его собственные руки, не

замаранными.

Ша-То, задержался возле девушки, с наслаждением вглядываясь в её зеленые

глаза, вызывая приступ ревности у Птахи, которая даже шумно переступила с ноги