Угрюм Волков - Последний из Истинных(СИ)

масса радостных надежд. Для всех. Кроме одного. Вернее одной горожанки. Той,

на которой, сейчас сошлись сотни тысяч вожделений. Той, которой, через два

дня, должно было исполниться пятнадцать лет. Белокурой красавице,

несчастной дочери погибшего князя, единственной девушке, чье принудительное

замужество, должно было дать свободу выбора всему остальному населению

страны. Богато расшитое золотом платье и драгоценности лишь подчеркивали

необычайную бледность её лица и тени под глазами. Раннее летнее утро

прощупывало лучами узкие прорези церковной кельи, бессильно натыкаясь на

толстые стены и напряженную атмосферу, царившую внутри. Финея, которая

привела сюда Диву, сосредоточенно рыскала по углам, проверяя не оставил ли

кто ни-будь по близости любопытных ушей заодно лихорадочно расставляя,

образа и зажигая перед ними, маленькие, источающие особый аромат, церковные

свечи. Девушка, взирала на эти манипуляции с холодным равнодушием, в котором

сквозило легкое недоумение. Никто из них не проронил не единого слова, с тех

пор, как они вошли в церковь, разбудив хромого священника, и не проникли сюда,

маленькое помещение, служившее складом, для не отреставрированных ещё

икон. Кроме того, эта келья была расположена прямо под алтарем и просто

дышала силой. Другими словами ведьма выбрала это место, как самое

безопасное для предстоящего разговора и судя по всему опасалась она не только

и не столько человеческих ушей.

Дива, впервые видела у няньки подобный приступ исступленного

сосредоточения. Наконец, Финея зажгла последнюю свечу и застыла,

погрузившись в себя, сделав знак девушке не шевелиться. Спустя довольно

продолжительное время ведьма глубоко вздохнула и открыла глаза.

– Что забыли мы здесь столь ранним утром? – холодно произнесла Дива,

расценив этот жест матери как сигнал к действию.

– У меня есть кое-что, о чем ты должна знать, – Финея говорила шепотом,

нервно озираясь и все время к чему-то прислушиваясь.

Дива всё с большей тревогой смотрела на ведьму, не спеша задавать,

терзающий её вопрос. С тех пор, как нянька неожиданно стала её матерью, а

князь Коруэлл, перестал быть отцом, прошло уже десять лет, но девушка так и

не смогла до конца к этому привыкнуть. Ужас внезапной смерти отца и

обретения странной матери, поселил у девочки холод в груди, не дающий ей

пережить горе и сблизиться с матерью. Последнему, мешало так же то, что

Финея как будто что-то недоговаривала, порываясь начать, но тут же замолкая.

И вот теперь, похоже, настал момент истины, а Дива, в ожидании неминуемой

свадьбы, не была готова к этому. Да и место, которое выбрала мать для

разговора напрягало её. Нет, церковь была обычной, но сам факт того, что

Финея, всегда избегавшая святилища Светоносного, забралась сюда и окружила

себя свечами и иконами, пугал даже её закаленное невзгодами сердце.

– Зачем все это?-, наконец не выдержала Дива и обвела вокруг себя руками,

указывая на многочисленные образа.

– Это должно помешать ему нас услышать, – Финея взяла себя в руки и

прекратила озираться.

– Кому ему ? – девушка поняла, что услышит сейчас нечто гораздо более

важное, нежели рассуждения о её предстоящей свадьбе.

– Дива, – ведьма взяла за руки дочь и заглянула ей в глаза. – То, что я тебе

должна сказать сейчас, ты должна была узнать очень давно, но ты была не

готова. Не готова ты и сейчас, но я больше не могу тянуть, иначе он

заподозрит меня во лжи и убьет нас обеих.

– О ком ты говоришь, наконец? – рассердившись Дива вырвала свои руки и

отошла на шаг от матери.

– Стой, не выходи из круга, – Финея с силой вновь схватила девушку за руки

и притянула к себе.

– Ты знаешь, что все люди верят в Светоносного Отца, а вечный враг его

Темный, постоянно пытается уничтожить Ковчег. Скажи, твое сердце

принадлежит Светлому богу нашему?

Дива странно посмотрела на мать и мрачно произнесла : – Тебе лучше всех

известно, как я отношусь к тому, кто остался равнодушен к судьбе маленькой

девочки, дав умереть тому, кого она обожала. Пусть даже он и не был её

настоящим отцом. Но другого у меня нет, и я не хочу ничего знать о нем. А ты

специально спросила меня о моей вере здесь, в церкви Светоносного?

– Не беспокойся, – усмехнулась ведьма, – эта сила нам не опасна. Она

позволяет людям самим уничтожать себя. Но есть тот, кто относится к нам с

гораздо более пристрастным вниманием.

– Темный? – Дива удивленно приподняла бровь.

– Быть может мы, и поговорим о нем чуть позже, но сейчас речь идет не о

нем.

– Разве есть кто-то ещё, управляющий судьбами и душами людей? – вид у

Дивы стал растерянным.

– Люди распоряжаются собой сами, но нам об этом ещё предстоит

поговорить. Тот, о ком говорю я, – ненавидит Отца своего, ненавидит врага его

и он есть бог, сын бога, убийца бога, – вид у Финеи стал торжественным, но она

снова начала тревожно оглядываться вокруг.

– Ты говоришь загадками, – Дива, заподозрив мать в безумии, вновь

предприняла попытку высвободить руки.

– Я избрана им, – Финея сильнее сжала, заерзавшие девичьи кисти, – что-бы

нести новое учение людям. И ты тоже будешь служить сыну Светоносного,

который принесет нам с тобой власть и бессмертие, -ведьма замолчала,

попытавшись найти отклик в холодных глазах Дивы.

– И чем я должна буду расплачиваться за подобное счастье? – словно ушат

холодной воды опрокинулся на голову несчастной матери, но она решила

проигнорировать насмешку дочери: – Нужно будет просто выполнять то, что он

прикажет, а он невыполнимых заданий не дает, – в голосе Финеи проскользнули

просительные нотки. – Мы соберем массу последователей и, когда их эманации

наберут достаточную силу, он взойдет на небесный престол. А мы с тобой

обретем вечную жизнь.

– И я должна в это поверить? – Дива резко высвободилась и с насмешкой

посмотрела на Финею. – А может он ещё и отца мне вернет? Как можешь ты

служить сыну, зная, каков его отец? Помолчи!, – Дива остановила, начавшую

было говорить ведьму. – Я хочу, что-бы ты знала мать: – мне плевать на