Линн Флевелинг - Луна предателя

— Где они, Бека? — спросил ее Ниал.

Она подняла на него глаза, но взгляд Ниала ее не обнадежил. Тогда, наклонившись к нему, словно желая сообщить что-то по секрету, Бека плюнула ему в лицо.

— Гаршил кемениос!

Губы Ниала гневно сжались, и он вытер щеку рукавом.

— Их разыскивают и другие, капитан, — среди них хаманцы. Бека молча повернулась к нему спиной.

— Мы ничего от нее не добьемся, — сказал Ниал своим людям. — Кориус, ты с членами своего клана отвезешь ее обратно в город. Акара, подожди здесь, пока совсем не рассветет, и обшарь окрестности. Я немного вернусь по следу, а потом присоединюсь к тебе.

— Ну и ловок ты, рабазиец, — бросила Бека, когда помощники Ниала разоружили и связали ее.

— Уверяю тебя, капитан, эти люди будут обращаться с тобой со всем уважением, — пообещал Ниал. — Что касается твоих друзей, для всех будет лучше, если их найду я. Им обоим грозит опасность: и Серегилу, и твоему почти-брату.

Бека издевательски рассмеялась: пусть не рассчитывает сыграть на ее опасениях.

— Провались ты в преисподнюю, предатель!

Горная дорога становилась все хуже; голые утесы стискивали ее с обеих сторон, угрожающе вырисовываясь на фоне затянутого тучами неба.

Серегил и Алек к полудню добрались до второй деревни; она, как и первая, оказалась покинута обитателями. Отсутствие жителей означало невозможность сменить лошадей, а кобыла Серегила начала сильно хромать.

Спешившись на заросшей сорняками деревенской площади, Серегил ощупал заднюю ногу лошади и обнаружил большую припухлость над копытом.

— Дерьмо! — прошипел он. — У бедняги шпат!

— Мерин в полном порядке, — сообщил Алек, осматривая второго коня Серегила. Однако у одной из лошадей Алека, гнедой кобылы, треснуло копыто, и при езде по каменистой тропе она тоже скоро могла охрометь.

Серегил перекинул седло на мерина и показал на видную вдалеке выемку между двумя утесами.

— Мы должны выехать на тропу, которую я имел в виду, через несколько миль, уже в заколдованной зоне. Отсюда его не видно, но нужный нам перевал как раз впереди. У самой вершины есть дравнианская башня. Если эти клячи выдержат, может, нам удастся до нее добраться. Мне не хотелось бы ночевать под открытым небом: здесь и волки водятся, и разбойники встречаются.

— И контрабандисты?

— Ну, если мы наткнемся на них, надеюсь, это окажутся торговцы лошадьми. Впрочем, думаю, война положила конец таким предприятиям. Нет смысла рисковать, провозя грузы к побережью, раз там нет ожидающих по ночам скаланских кораблей.

— Как жаль… Я надеялся повстречаться с этим твоим дядюшкой, о котором я столько слышал. Что ты думаешь делать с хромой кобылой?

В ответ Серегил дал лошади пинка; она неуклюже поскакала в сторону и скоро скрылась между заброшенными домами.

— В путь. Интересно, далеко ли нам удастся уехать, прежде чем захромает твоя. — Через милю или около того за деревней Серегил обнаружил резной каменный столб, наполовину скрытый вьющимися растениями. — Вот тут и придется завязать тебе глаза, друг мой.

Алек вытащил платок и сделал повязку.

— Ну, теперь я в твоих руках, проводник.

— Не совсем так, как мне того хотелось бы, — хихикнул Серегил. Взяв повод лошади Алека, он двинулся вперед.

Алек наклонился вперед и покрепче уперся в стремена: тропа становилась все круче. По запахам, которые он ощущал, юноша знал, что они все еще едут лесом, но, судя по эху, тропа шла по узкому ущелью. Время от времени Алек слышал стук вылетающих из-под копыт камней, а однажды сердце у него ушло в пятки: конь его споткнулся и отчаянно забился, прежде чем восстановил равновесие. Рука Алека рванулась к повязке на глазах — он в ужасе представил себе, как его, беспомощного, лошадь сбросит в пропасть или раздавит своим телом.

— Ничего, ничего. — Рука Серегила сомкнулась вокруг его запястья.

— Будь оно все проклято, Серегил, еще долго?

— Около мили. Скоро тропа станет поровнее. Ехать и правда стало легче, но вскоре Алек заметил, что эхо доносится только с одной стороны. Холодный ветер порывами касался его правой щеки.

— Мы едем по карнизу? — спросил юноша, снова напрягшись.

— Не очень близко к краю, — заверил его Серегил.

— Тогда почему ты умолк?

— Я высматриваю поворот к перевалу. Помолчи и дай мне сосредоточиться.

Прошла, казалось, еще целая вечность, прежде чем Алек услышал, как друг с облегчением перевел дух.

— Ну, тропу я нашел. Теперь уже недолго, поверь. Воздух стал еще холоднее, и Алек уловил смолистый запах кедров и сосен.

— Можно мне наконец снять повязку? — Теперь страх сменился просто скукой. — Мне хотелось бы оглядеться, магия там или не магия.

— Тебя начнет тошнить, — предупредил его Серегил. — Потерпи еще немного. Мы уже почти… О, Иллиор! Алек, пригни голову!

Прежде чем Алек успел выполнить команду, его лошадь шарахнулась, и что-то просвистело у самого его уха. Потом юноша получил сильные удары в грудь и в бедро и успел только изумленно охнуть, когда услышал вопль Серегила, а его собственный конь взвился на дыбы. Потом он только падал, падал, падал…

В тот же момент, когда Серегил обнаружил засаду, он понял, что уже поздно.

Обогнув крутую скалу, они с Алеком оказались наверху открытого склона, поросшего редкими деревьями и уходящего на несколько сот футов вниз, к руслу реки. Прямо перед ними дорога — узкий проход между утесами — оказалась завалена оползнем, а на скалах над дорогой заняли позицию лучники. Участок между скалой, из-за которой выехали беглецы, и оползнем прекрасно простреливался. Свернуть было некуда, и Серегил мог только скакать назад, надеясь добраться до поворота прежде, чем они с Алеком получат по стреле в спину. Но как раз когда он разворачивал своего коня, дернув за повод лошадь Алека, он увидел новых противников: они стояли на скале, которую беглецы только что миновали. Западня захлопнулась.

— Пригни голову! — снова закричал Серегил, но и это предостережение уже опоздало.

Гнедая кобыла Алека с визгом взвилась на дыбы — из ее груди торчала стрела. Алек, все еще с повязкой на глазах, вылетел из седла и покатился вниз по склону. Серегил успел только заметить древки стрел, торчащие из плеча и ноги юноши.

— Алек! — Серегил соскочил с коня, чтобы броситься на помощь, но четверо нападающих, прятавшиеся в кустах над тропой, схватили его и повалили на землю. Серегил отчаянно вырывался, в надежде добраться до Алека и оттащить от пропасти…

«Если он еще жив…»

Но силы были слишком неравны. Противники опрокинули его на живот, прижав лицом к земле, потом перевернули на спину. Кто-то грубо ухватил его за волосы и рванул голову назад. Над Серегилом наклонился седой человек с кинжалом в руке, и тот зажмурился, ожидая неизбежного: сейчас ему перережут горло.