Виталий Башун - Потому что лень

— Саблю, палаш, шашку, тесак?.. — скучным голосом начал перечислять парень.

— Шпагу!

— С камнями, без камней, парадную, повседневную, с клеймом рода или без, зачарованную или простую?

— Простую и без клейма.

Продавец немного погрохотал в углу и вывалил на прилавок груду шпаг разной длины и ширины. Отличались они и видом гарды и качеством стали. Сталь, к сожалению, была нескольких видов: плохая, очень плохая и полнейшее дерьмо. Клинки, выложенные для нашего рассмотрения, явно сменили не одного владельца и выглядели настоящими кандидатами в переплавку. На некоторых клинках я видел небрежно сглаженные глубокие щербины и ржавчину.

— Вот что, паря, — сурово произнес капрал. — Ну-ка, живо нам хозяина. С тобой мы дел иметь не будем.

— Вот еще, — окрысился продавец. — Пришли дешевку покупать и хозяина зовете. Будет он, как же, тратить свое время на всякую нищету.

— Хозя-а-аин! — заорал вдруг капрал. — Хозя-а-а-а-а-аин!! — мда, такой голосище даже в самом дальнем углу казармы услышит глухой каптер.

В дверь за прилавком, задевая плечами косяк ворвался мужчина «поперек себя шире». Или, проще говоря, «семь на восемь — восемь на семь». Ростом с меня и плечами… тоже с меня, если брать от ступней до макушки.

— О-о-о, капра-а-а-ал! Дружище! — мощным басом, аж оружие на стендах зазвенело от вибрации, прогудел гном, напирая на «о». — Чего разоряешься-то? Пива давно нашего не пил? Ломает?! Так, пойдем — налью. Чо орать-то?

— Ты еще спрашиваешь! — возмутился не на шутку капрал. — Ты где это чудо выкопал, да за прилавок свой поставил? Подскажи, будь другом! Я его обратно туда закопаю, да еще лично землю потрамбую.

— И чо отрок сей сотворил?

— Нас как нищету подзаборную принимает. Вон, глянь, что вывалил! Да чтоб гвардия!! Да это ж! Я ж не знаю, что это! В общем так, друг мой дорогой — я и ребятам скажу, и сам к тебе больше ни ногой. Гвардии! Хлам битый предлагать! А?! Как это понимать?!

Гном обратил гневный взор на продавца. Думал, сейчас прибьет. Нет. Шевельнул бровью и парня вынесло в двери, словно пушинку сквозняком.

— Прости. Двоюродная сестра троюродного брата шурина моего кузена попросила парнишку к делу приставить, ума набираться. Не соображает он еще толком. Хочешь я тебе скидку сделаю? Десять процентов скощу. — Тридцать!

— Двенадцать!

— Двадцать восемь!

— Шестнадцать и забудем все плохое!

— Ладно. Согласен… на двадцать пять процентов и бочонок вашего пива!

— Да ты что-о-о? Разорить меня хочешь? Восемнадцать! И это мое последнее слово!

— Ладно. Закупались мы у тебя долго и много. Знали тебя, как честного гнома. Оружие твое всегда было неплохое, но сегодня мы поняли, что хорошие клинки у тебя кончились. Стало быть, пойдем теперь к Киркаграбле. У него и тогда было не хуже, а теперь уж точно самое лучшее. Там знают как покупателей привечать, даже если они именно сегодня не собираются покупать ничего дорогого. Бывай здоров, хозяин. Светлого тебе… пива.

— Это у меня-а-а-а-а-а оружие неплохое?! — взревел бешеным медведем оружейник. — Да у меня лучшее оружие на всем континенте!! У Киркаграбли разве оружие?! Да ему только заточки для бандюганов ковать! Да и те кривые. Двадцать процентов и бочонок пива — это мало?!

А-а-а-а… грабьте бедного мастера! Пейте его кровь — ешьте его плоть! Кровососы!

— Ага. Угощаешь, значит. Так и передам ребятам. Вампиры всем взводом могут придти или ты кого-то конкретного ждешь? Два! Бочонка.

— Э-эх-х! Договорились! Кому оружие надо?

— Вот этому парню, — капрал указал на меня.

Гном быстро и небрежно пометал хлам с прилавка куда-то в угол, затем тщательно осмотрев меня, особенно руки, залез под прилавок и вытащил три шпаги.

— Вот эти должны подойти. Выбирайте.

— Это все? — прищурившись, спросил капрал.

— Из дешевых все, — твердо ответил оружейник. — Эти идут по три кролика. Остальные минимум вдвое дороже. С учетом скидки.

— Ну что ж, паря, выбирай. Или помочь?

— Благодарю, но я сам.

— Сам, так сам, — не стал спорить гвардеец.

Я прикрыл глаза и «послушал» лавку. Мне представилось, будто из пыльного угла начинает сиять лично мой меч-кладенец, а из под груды мертвого железа доносится нежный голосок души моей просыпающейся шпаги. Вот проявляется полупрозрачный девичий лик. Глаза в туманной поволоке полуприкрыты и смотрят на меня с лаской и надеждой. Дева эротично проводит язычком по алым губкам и томно шепчет: «Возьми меня Ник! Я ждала тебя и только тебя много веков! Возьми-и-и-и меня! Я вся твоя-а-а-а!». И тянется, тянется ко мне, в нетерпении тыкается гардой мне в… руку. Угу.

Эх! Такой большой, а в сказки верю! Разумеется, ни зачарованных мечей, ни влюбленных шпаг в этой лавочке не было и быть не могло.

Я сосредоточился и прошелся по структуре металла, каждого клинка, выложенного гномом. Одну шпагу отложил в сторону сразу. Две другие были… тоже не очень. Но во всяком случае сломаются не сразу.

— Что не так с этой шпагой? — подозрительно прогудел оружейник.

Я чиркнул пальцем примерно в ладони от кончика.

— Здесь сломается.

— Почему?

Ну не буду же я рассказывал всем подряд, что просто увидел дефект в структуре металла, используя формулу сканирования внутреннего устройства предмета. Она-то мне и дала возможность четко увидеть, как оно там внутри устроено вплоть до характеристик гибкости, твердости, вязкости металла и много чего другого. Поэтому ответил максимально кратко.

— У меня такое чувство.

— Чу-у-у-увство у него. Да, делал не я, но подмастерья у меня умелые, и хаять их работу я никому не дам.

— Я не хаю. Просто не выбираю именно этот клинок. Имею право.

— Право-то име-е-е-ешь, — чуть ли не с угрозой протянул оружейник. — А ты докажи! Докажи сначала! Будут мне всякие сопляки кочевряжиться…

— А ты не охренел, мастер? — возмутился капрал. — С каких это пор клиенты стали обязаны доказывать что-то? Отверг и отверг. Парень в своем праве! Мало ли что ему показалось? Вот недавно в «Трех голубках» подали мне жаркое в горшочке, а мне возьми и покажись, что там таракан в подливке плавает. Так, заменили без споров. Вдруг твой подмастерье таракана туда вогнал, а парнишка усики разглядел. Х-ха-ха-ха!

Гном не оценил юмор гвардейца и мрачно засопел. А я, не желая больше спорить — да и о чем собственно? — отошел к середине зала, подальше от всех, и закрутил несколько связок, чтобы определить наилучший клинок из оставшихся.

— Что-то не так? — спросил я, увидев композицию из застывших статуй с огромными эльфийскими глазами у всех, невзирая на расу.

Статуя капрала ожила первой. Откашлялась, покрутила головой и приняла позу задумчивости, натянув на лицо соответствующее выражение.

— Угу. Балет, — ожила статуя второго гвардейца.