Сергей Степаненко - Сила Разрушителя

— Моргана была мало похожа на ташшаров. У нее не было крыльев, и дневной свет не причинял ей вреда. Правда, боязнь серебра и жажду крови она унаследовала от матери. Алва не любила свою дочь — да и кто бы мог ее в этом обвинить? Моргана, конечно, знала о своем происхождении, но ее это не смущало. Едва достигнув десяти лет, она покинула дом и отправилась к родственникам отца. Больше она никогда не возвращалась. Насколько известно Лукасу, Хайверги ее приняли, хотя Вальтер к тому времени уже отбыл в Иррат и занялся тамошней принцессой.

— Осторожнее на поворотах, — предупредил я, — та принцесса — моя мать.

— Я просто пересказываю то, что узнал от Лукаса, — примирительно сказал Ромка, — но это, правда, почти все. Три года назад во время Охоты погиб отец Лукаса. А еще поговаривают, что в прошлом году Моргана сама принимала участие в Охоте.

— Против своих родственников?! — не поверил я.

— Это только слухи, — пожал плечами Ромка. — Кстати, Алва знает, что это ты прикончил ее злейшего врага, и не хотела выставлять против тебя бойца. Но Моргана не оставила ей выбора. Сказала, если та откажется — охота на ташшаров перестанет быть сезонным развлечением. А если клыкастый боец тебя забодает — охоту, возможно, запретят вообще.

— Ключевое слово — «возможно», — скривился я, — эта дрянь никогда не выполняет обещаний!

Ярость кровавой пеленой упала на глаза, пальцы сгребли пустоту… Эх, подержать бы сестрицу за шею!

— Пап, ну чего ты? — спросил Ромка. — Ты же не виноват в том, что натворили твои родичи!

— Да! Не виноват! — в сердцах воскликнул я. — Только почему именно мне все это дерьмо расхлебывать приходится!

— Ну, все мы отрабатываем свою карму, — глубокомысленно заметил сынуля.

— Тоже мне, гуру выискался! Я этого бреда по телику насмотрелся: карма, чакры, энергии… Бредятина!

Ромка хихикнул:

— Нашел по чему восточную философию изучать! Там же всё врут! А вот сэнсэй Киря говорит…

— Сэнсэй… кто?! — изумился я, услышав столь дикое для моего уха сочетание.

— Киря, — повторил Ромка, — Кирилл Андреевич, точнее. Наш учитель кунг-фу, я у него шесть лет занимался. Ну а сэнсэй Киря — это мы его между собой так звали.

— А-а, ясно… — с облегчением вздохнул я. — Так что там твой сэнсэй?

— Да ну тебя к черту! Ты же ничего всерьез не воспринимаешь! — ни с того ни с сего обиделся Ромка и про сэнсэя больше говорить не стал.

Видимо, этот Киря был для парня непререкаемым авторитетом, и я со своей иронией задел сына за живое.

— Ром, ну извини! — попытался я исправить ситуацию. — Я же против твоего учителя ничего не имею. Но, согласись, «сэнсэй Киря» звучит как-то по-дурацки.

Сынок наградил меня насмешливым взглядом и выдал:

— «Арчкорн Бесстрашный» звучит лучше?

— Убил бы того, кто выдумал это прозвище! — рассмеялся я. — Но ты-то откуда знаешь?

— Упырь на хвосте принес! — огрызнулся тот. — Лукас сказал, естественно! Он хотел узнать о тебе побольше, а оказалось, я знаю еще меньше, чем он. Смешно, да?

— Ну-у, я это…

— Ты мне столько всего рассказал! — с обвиняющей ноткой заявил Ромка. — О чем угодно, только не о себе!

— Так старался же дать тебе максимум жизненно важных сведений, — пояснил я, — а история моей жизни — она, знаешь, длинная…

— Ничто так не скрашивает длинный путь, чем интересный рассказ! Кстати, почему Арчкорн?

Я обреченно вздохнул.

— Вообще-то, Арч Корни. Переделал, потому что Артур Корнеев тут вообще никто не выговаривает. А когда впервые услышал басни про этого Арчкорна… — Я бессильно махнул рукой. — На каждый роток не накинешь платок, так что пусть себе поют. Автографы не просят — и то ладно.

— А Бесстрашный? — осведомился сынуля с издевкой.

— Ну не я же это выдумал! Кто-то из бардов, свободных певцов ляпнул, и — готово!

— Круто, когда о тебе песни слагают! — протянул он с завистью.

— Круто, — подтвердил я. — Но ужин куда круче. Налетай, пока не остыло!

…В носу что-то защекотало, я чихнул и проснулся. Напротив сидели Ром и Рем, один с травинкой в лапках. Дежавю…

— Привет, хвостатые, — буркнул я, протирая глаза и потягиваясь с хрустом. — Чего вам?

— Хайверг, нам твоя помощь нужна.

— Слушаю. — Я окончательно проснулся и с интересом поглядывал на мышей.

— Мы есть хотим! А на дереве орехи растут! Вку-усные!

— Так в чем дело? Вперед, на дерево. Или вы лазать не умеете?

— Умеем! Нас твой купол не пускает!!!

Ага, теперь понятно. Крона и в самом деле высоковато, и защитный купол до нее не доставал, отрезав нас от мира. Что ж, на то она и защита — ни войти ни выйти. Я рассмеялся и убрал заклинание. И тотчас же пожалел об этом: по макушке и плечам забарабанили тяжелые, холодные капли. Мыши с радостным писком устремились вверх по стволу, мигом исчезнув в густой листве.

— Па, ну предупреждать же надо! — раздался возмущенный крик сына, тот натянул Вуаль Ветра на голову, прячась от нежданного душа.

— Рота, подъем! — рявкнул я, сдирая с него покрывало.

Ромка протестующе хрюкнул и попытался скрутиться калачиком, надеясь еще подремать. Ну уж нет! В кроне снова зашуршало, и к холодным каплям добавился дождь из орехов. Твою ж мать! Нас с Ромкой буквально засыпало, я прикрыл голову руками, а сын просто откатился в сторону. Я внимательно поглядел на крону: ветви ходили ходуном. Сомневаюсь, что такой дебош устроили два крохотных мыша. Словно подтверждая мою догадку, сверху донесся отчаянный писк, а потом, смешно растопырив лапки, оба верхолаза спикировали на землю.

— Обалдели, серые?! — закричал Ромка, пытаясь достать забившегося ему в штанину Рома, в то время как Рем шустро забрался на мое плечо.

— Тихо. Там, наверху, еще кто-то есть.

Вот теперь и Ромка проснулся окончательно. Я погладил дрожащего Рема, тот горячим комочком чуть не влез мне в ладонь.

— Да что случилось, малыш? Кто вас так напугал?

— Кот! Там кот!!! Этот гад там всю ночь просидел — голодный, злой!

Ну да: установив купол, я помешал зверьку спуститься вниз, отрезав его от земли. Хотя мог бы и спрыгнуть, тут всего метра четыре, для нормального кота — не расстояние.

— Ну-ка спрячься, хвостатик! — Я посадил Рема в карман и позвал виновника торжества: — Кис-кис-кис! Эй, пушистый разбойник, спускайся! Не обидим!

Рома покрутил пальцем у виска, но сверху донеслось хриплое:

— Ма-а-ау?

— Да мяу, мяу! Слезай уже.

Наверху зашелестело, посыпались листья, орехи и мелкие веточки. Вкупе с дождем — не самое приятное ощущение.

— Я тебе хвост оборву! — взвыл сын, в сердцах пнув ствол дерева и отчаянно выгребая мусор из-за шиворота.

— Молодец, успокоил хулигана.

— А чего он?!

Дальнейший спор прервало появление на арене сразу нескольких персонажей. Раздался рык, и оба стреноженных гаджа, неуклюже подпрыгивая, выгнали прямо под ноги нам крошечного полосатого поросенка. Звери толкались, мешая друг другу, топтали наши вещи, подлюка Сарни, зацепив задней лапой мой рюкзак, забросил его далеко в низкий кустарник. Мелкий свинтус не сдавался, с визгом крутясь у них под лапами, и, по-моему, умудрился даже укусить Игги. Я полез искать улетевшее имущество и нос к носу столкнулся с разъяренным кабаном, спешащим на выручку потомству. Как был, рванул от хрюкающего агрессора с низкого старта, на четвереньках. За спиной громыхали копыта, перед глазами мелькали стебли трав, камешки, в ладони впилось что-то острое… Мощный рывок за шиворот сдернул меня в сторону. Преследователь, мелькнув грязным боком, впечатался в дерево так, что ствол затрясся. Вот так, свин, инерцию еще никто не отменял! Гаджи с блеянием поспешили спрятаться за нашими спинами, визжащий поросенок бросился к родителю, а необразованный кабан, не знающий физики, наконец отлепил пятак от ствола. Неуклюже развернувшись, он поглядел прямо на меня налитыми кровью маленькими глазками, взрыл передним копытом землю. Я потянулся за мечом и обнаружил, что Гелисворт мирно лежит под деревом. Вот блин! Краем глаза заметил, как Ромка, дотянувшись до катаны, плавным движением извлек клинок. Я лихорадочно пытался вспомнить какое-то смертоубийственное заклинание — бесполезно! Хоть я и Великий Разрушитель, но колдун из меня все же аховый. И тут с отчаянным мяуканьем с ветки на кабана свалился кот! Прямо на голову и вцепился в торчащие уши. Глаза кабана моментально округлились, здоровенный и весьма подранный серый котяра снова взвыл, рванул жертву когтями. Раздался сдвоенный вопль, и кабан с оседлавшим его кошаком исчезли в кустах, а секундой позже, туда же канул верещащий поросенок…