Варя Еналь - Птица. Каньон дождей (часть 4 Не правила стоит выполнять...)

- Нет, что-то случилось, - Саен нахмурился, - ты вся белая и испуганная. Ты что-то видела?

- Нашла бубенчики...

- Нашла, много, я понял. И они что-то напомнили тебе. Твое прошлое, да?

Да, бубенчики напомнили о прошлом. О Линне, о море, о маме Мабусе. И об огнях, барабанах, жрецах...

Птица не могла рассказать то, что видела. Не могла и все. Язык не поворачивался произнести: "мне виделось, как я стояла голая, привязанная, и со мной что-то делали..."

Что с ней делали жрецы? Было ли это на самом деле, или то, что привиделось - всего лишь пугающий сон?

Саен ее понял. Заставил сесть рядом и заговорил самым обычным голосом:

- Давай просто попьем чаю с медом. И не думай о бубенчиках, выбрось из головы. Я обниму тебя вот так и поцелую вот так - и Саен поцеловал ее в губы, а где-то впереди тихо захихикал Дагур, не решаясь отпустить шутку.

- Думай лучше обо мне и о поцелуях, как ты обычно это делаешь. И не ходи никуда без меня, ладно? Нас где-то тут, рядом. Это он, видимо, и раскидал бубенчики, наверняка его работа. Хочет смутить тебя и заставить бояться. Страх позволяет контролировать людей. Понимаешь, Птица? Чем больше ты боишься - тем хуже соображаешь.

Саен еще раз поцеловал ее, осторожно убрал от лица влажные прядки волос и добавил, уже более твердо и резко:

- Не позволю Насу забрать тебя. Ничего у мага не выйдет. Совсем скоро вернемся в Каньон Дождей, и там он не доберется до тебя. Будешь поливать цветы в садике, возиться на кухне. Куплю для тебя новых украшений, новой одежды. И женюсь на тебе. Что скажешь? Пойдешь за меня замуж?

Вот теперь Саен не шутил. Слова его были честными и искренними, и Птица удивленно вскинула на него глаза. Спросила совсем тихо:

- Я же ведь глупая и ничего не понимаю.

- Да, это есть. Что верно - то верно, - Саен озорно заулыбался, - но вот такой ты мне и нравишься. Ты - как доверчивая пичуга. И мне все больше хочется защитить тебя, чтобы никакой маг не посмел причинить тебе зло.

- Значит... - Птица не договорила.

- Это значит, что я полюбил тебя, Птица. Не в том смысле, который вкладывают в это слово в Линне. В суэмском смысле. Ты дорога мне, и я очень хочу просыпаться по утрам и видеть тебя рядом со мной. Хочу, чтобы ты чувствовала себя защищенной и ничего не боялась. Хочу, чтобы ты родила детей и научилась их любить. Понимаешь меня?

И Птица кивнула, чувствуя, как счастливо улыбается. Конечно, она это понимает! Теперь она понимает Саена гораздо лучше, она чувствует его, и ей тоже очень хочется всегда быть рядом с ним.

- Ты что, женишься на ней? - не очень тактично спросил Дагур.

Один из близнецов сердито толкнул его, но тот лишь отмахнулся.

- Да, женюсь. Но вас, ребята, это не касается, - совсем другим голосом проговорил Саен, обращаясь сразу к троим.

- Ладно. Но все равно интересно, - скривил губы в усмешке Дагур.

- Да все нормально, Саен, - решительно влез Лейн, - не обращай на него внимания. Он всегда такой болтун.

Саен улыбнулся и проговорил уже тише:

- Поставлю чай. Не выходи больше из пещеры без меня. Сейчас это довольно опасно. Сегодня мы проведем весь день в этой пещере, а завтра видно будет. Сегодня еще отдыхаем.

- Скорее бы уже встретить Лису, - буркнул Дагур, - где это ее только носит. Давно бы уже вернулась...

Саен ничего ему не ответил, только сморщился и покачал головой.

А Птица сидела и улыбалась. Мысль о том, что она станет женой Знающего, просто выбивала из колеи. Птица все-таки понравилась Саену, он выбрал ее сам, он полюбил ее - по настоящему, по-суэмски. И она, притихшая и счастливая, и все смотрела и смотрела на ловкие пальцы хозяина, на его темные, отросшие волосы, на то, как быстро он пристраивает котелок над огнем. Ей нравилось в нем все, даже то, как он шуршит бумажными пакетиками, доставая изюм и сушеный абрикос. Сам звук шуршания получался уютный, еле слышный и мягкий. Как будто Саен беседовал с бумагой, и та отвечала ему на загадочном, сказочном языке.

Теперь Птица всегда будет рядом с Саеном, всегда будет пить заваренный им чай и слушать его голос - рассказы о Создателе, Суэме, Каньоне Дождей. И они вместе будут помогать людям - когда помощь снова понадобиться.

Саен быстро глянул на Птицу и ласково улыбнулся. Ну, конечно, он понял все, о чем Птица только что размышляла. И он доволен, потому что отвлек ее, заставил чувствовать радость и счастье. Заставил сидеть и глупо улыбаться, а не думать о страшном и непонятном.

- Ты отвлек меня, да? - тихо, так, чтобы не слышали мальчишки, спросила Птица.

А Саен сунул ей в руки кружку с горячим чаем и серьезно ответил:

- Ну, конечно.

После приблизился и поцеловал в щеку.

-Эй! Это у меня сейчас право броска! А у тебя - нет! - закричал Дайн и стукнул Дагура кулаком в плечо.

Тот в долгу не остался, залепил затрещину и рявкнул:

- Это у тебя нет! Придурь...

"У тебя нет..." - слова показались Птице странно знакомыми. Неприятный холодок страха вновь шевельнулся в душе. Она слышала эти слова. Когда-то давно они звучали совсем близко, страшно и громко. Но вспомнить невозможно. Мысль ускользает, теряется.

Сладкий горячий чай приятно согрел и навеял дремоту. Костер ласково потрескивал. Саен протянул горсть изюма к чаю - все хорошо и все спокойно. Не стоит ворошить собственные воспоминания и чувства. Какая разница, что выкрикивают во время игры мальчишки? Это неспокойный народ, они всегда ссорятся и дерутся и ничего с этим не поделать.

Ночь в этот день наступила необыкновенно рано. Заползла сизая туча, опустила тяжелое брюхо на вершину холма и разродилась снегом. Небосвод потемнел, зато побелели склоны. Ни одно светило не проглядывало сквозь тяжелый заслон из туч, потому понять - сколько сейчас времени - было невозможно.

На часах Саена серебристые стрелки показывали начало пятого вечернего часа. Но вокруг уже царила непроглядная тьма. Мело, свистело и давило холодом. Пропали неугомонные сороки, перестали каркать вороны - еще до того, как стало темно. Каждая живая душа спешила укрыться от непогоды.

У пещерки, в которой спрятался отряд, был небольшой коридорчик - в нем оставили лошадей - и более широкий зал, находящийся за выступом скалы. В дальнем углу, через щель в этот зал немного задувал ветер, и временами залетали здоровенные снежинки, похожие на крохотные комки. Но все равно тут было гораздо теплее, чем на улице. Тут горели два костра - один у самой скалы, чтобы прогреть ее, и чтобы она отдавала тепло. А другой посередине - и на нем готовили еду.

Дым, конечно, расползался по пещере и мешал, попадая в глаза. Он не сразу находил выход в верхнем отверстии. Но тут уж нельзя было ничего поделать, приходилось терпеть. Не самое большое неудобство, учитывая, что снаружи и на ногах устоять невозможно - так сильно дул ветер.