Андрей Васильев - Замок на Вороньей горе

Забавно. А мне к кому идти, если начнется серьезная резня? С одной стороны, я барон, мне сами боги велели простолюдинам глотки резать. С другой… Три месяца назад я был таким же, как они. Я был даже хуже — эти хоть вон в приличной одежде, а не в том рванье, из которого когда-то состоял мой гардероб.

— Уникальная ситуация. — Мартин явно был доволен происходящим. — Я могу пустить кровь благородным, и мне ничего за это не будет. Только ради этого стоило сюда прийти.

— Хм. — Аллан прищурился. — Знаешь, у меня сейчас возникло ощущение, что ты за этим сюда и явился.

— Ну да, — даже не стал спорить Мартин. — За этим тоже, чего врать. И еще кое за чем — подучиться очень хочу, знания мне нужны. Знания — сила, так мне мои наставники говорили. А еще хочу пару-тройку ваших благородных девок обрюхатить, для забавы.

— Аллан? — Гарольд расхохотался, глядя на графа, по скулам которого ползли красные пятна. — Вот тебе и «мы все тут студиозусы». Девок он наших хочет, посмотри на него. Неужели ты думаешь, что они под тебя, чумазого, лягут?

— Фу, — сморщила носик Флоренс и глянула на подруг. Те тоже скривились.

Но не все. Парочка не кривилась, а смотрела на мускулистого простолюдина с плохо скрытой ненавистью. Да ладно!

— Надо убивать, — сказал Гарольд тем, кто стоял рядом с ним. — Тут по-другому нельзя. Или мы, или они.

А я все ломал голову, что же мне делать, если вдруг и впрямь дойдет до схватки? Хотя верный ответ я знал с самого начала, и мои метания были не более чем способом оправдать себя в своих же глазах. Ну а как иначе? По сути, я ведь собирался резать подобных себе людей из низов, которые были мне ближе, чем любой из благородных. Но я все равно буду их убивать, если прижмет.

— Из-за чего началось-то, приятель? — спросил у меня кто-то сзади. — Прозевал начало, понимаешь.

— Одна в вонючем сортире слабиться не хочет, говорит, что пахнет там невыносимо, другая ей вроде все как и верно сказала, но больно по-хамски. Остальные просто пар хотят выпустить, — пояснил я, не оборачиваясь. — Ну и сословные предрассудки свое дело сделали, не без этого.

— Ишь ты, — присвистнул мой собеседник. — А ты с кем?

— Надеюсь, что ни с кем, — честно ответил я. — Воевать никакого желания нет, я сюда учиться пришел, а не шпагой махать. И потом — куда трупы после этого девать будем? За ворота не выбросишь, здесь хоронить придется. А что на это хозяин скажет?

— Тоже верно, — согласился он. — О, гляди-ка. Сейчас схлестнутся.

Точка кипения достигла верхней планки, за которой возможна только кровь и нереально примирение. По крайней мере, до той поры, пока кто-то не умрет, это точно.

— Не верьте, что у них кровь голубая. — Острие глевии Мартина было направлено в грудь Гарольда. — Красная она, такая же, как у всех. И никакой жалости. Чем их меньше, тем нам дальше будет проще. Мы — никто, а за ними деньги. Маг-то этот, поди, из благородных тоже, а значит, для него монета первее всего. Перебьем всю эту погань, расчистим себе дорогу.

— Стратег, — сказал тот, кто был у меня за спиной. — Нахватался по верхам, паршивец такой, а смысла слов не понимает.

— Просто убивайте, — сказал свое слово Гарольд и посмотрел в сторону тех, кто не взялся за оружие. — И вы бы не сидели в стороне. Это в ваших интересах. Сейчас у нас есть шанс перебить их в открытом бою и быстро. Потом это будет делать куда сложнее.

— Тебе ничего делать не придется, — заорал на всю площадь невысокий простолюдин, который сжимал в руках боевой топор на достаточно длинном древке, Агриппа такой называл «бардка». Насколько я помню, имя у этого типа было неребское — Матиуш. — Мертвым ничего не нужно.

— Огромная ошибка, — очень громко сказал тот, кто стоял за моей спиной, и я почувствовал его руку на своем плече. Он отодвигал меня с дороги. — Ты просто не знаешь, сколько всего нужно мертвым и как трудно отвадить их от той цели, которую они себе наметили. Некромантия — один из самых трудных для изучения разделов практической магии.

Да ладно! Я понял, кто стоял у меня за спиной, и обернулся как раз в тот момент, когда этот человек шагнул вперед.

Так вот ты какой, Герхард Шварц по прозвищу Ворон.

Не такой уж он и высокий. Нет, повыше меня, но я-то думал, что он вообще великан просто. Нет, фигушки, ошибся. Обычный у него рост, немного выше среднего. Еще он был худ, но при этом ощущалось, что силы в его теле немало, настоящей силы, неподдельной. Резкие черты лица, длинный нос с горбинкой, который, видимо, и стал причиной прозвища. Еще никак было невозможно не заметить шрам — он пересекал почти все лицо — от уголка правого глаза до подбородка. Крепко его кто-то припечатал.

Возраст назвать я бы затруднился, это было невозможно, хотя я точно знал, что лет ему сильно немало. Как-никак он враждовал с моим нанимателем довольно давно. А уж мастеру Гаю годов было как ворону. Забавно звучит, надо запомнить.

Впрочем, одна примета возраста была — седые волосы. Они были собраны в косицу и стянуты черной лентой. Хотя у магов и это не показатель, я так думаю.

Одет он был скромно, не то что мастер Гай, который абы какую вещь на себя не натянет. Он даже меня одевал у лучших портных. Да, представьте себе, он озаботился и вопросом моего гардероба, так что в седельных сумках у меня лежало около дюжины отличных сорочек, несколько пар штанов и камзолов. Даже кюлоты [5] Короткие, застегивающиеся под коленом штаны. он мне справил, уж не знаю, зачем, ведь я такое не надену. И все они были куда вычурней простого черного колета и широких штанов, в которые был одет магистр Герхард.

Люди, которые только что собирались убивать друг друга, тоже замерли, догадавшись, кто перед ними.

— Вы вовремя, магистр, — прозвучал в тишине совершенно спокойный голос Аллана. — Эта куча идиотов чуть не залила вам весь двор кровью.

— Кровь — это не самое неприятное в том, что могло случиться, — отозвался маг, вышедший на середину площади и внимательно оглядевший сначала одну противоборствующую сторону, потом другую. — Вот трупы — это да. По идее их пришлось бы выносить из замка, потом закапывать. Но это по идее.

Ворон показал на меня, как ни странно. Надо же, запомнил мои слова. Хотя я только-только их произнес, что странного?

— Да закопали бы сами, ничего. — Тип с топором никак не мог успокоиться. — Делов-то!

— Все, угомонись. — Мартин, видимо, сделал для себя какие-то выводы. — Не вышло, значит, не вышло.

— Планы составлять умеет, а язык за зубами держать еще не научился, — колокольчиком прозвенел над моим ухом голос Геллы, которая, оказывается, теперь стояла рядом. — Это его и погубит в результате.

— Дурь его погубит, — возразил я ей. — И скверный характер.

— И это тоже, — согласилась со мной она и сообщила: — Я — Гелла.