Алексей Свадковский - Вор и маг. Трилогия

Его история меня полностью захватила. Я как будто вместе с ним побывал на севере и искал сокровища в глубине кургана, спасался от Озарённых, и стоял с ним рядом на пыльной дороге, ведущей в Гарам. Но после всего рассказанного у меня остались вопросы, не получив ответы на которые я не мог успокоиться.

— Скажи, а как ты выполнил своё обещание герцогу? — начал я.

— Помнишь, я рассказывал о Доме милосердия в нашем городе? Я взял на своё попечение всех детей, которые в нём жили. Жрецы легко дали на это согласие, с радостью спихнув заботу о детях и об их будущем на мои плечи. Ведь им нужно было проводить ритуалы и молебны, украшать храм и собирать пожертвования, а тут вечно голодная толпа оборвышей. Дети нищих и бедняков вечно путаются под ногами, отвлекая их от важных дел.

Вот я и забрал у них эту ненужную для них обузу, чтобы они не отвлекались от своих молитв и ритуалов мирской заботой о малышах. Я купил в трёх днях пути от нашего города большое поместье, куда и переселил детей. Там, вдали от городской суеты, на свежем воздухе, они растут и учатся. Если хочешь, мы можем потом съездить туда, и ты сам всё увидишь. Там у нас большой фруктовый сад, виноградник и скотный двор с большим стадом коров, а ещё птичник и огороды, где мы выращиваем овощи. Те, кто постарше, помогают по хозяйству, совмещая работу и учебу. Я нанял десяток разных ремесленников, которые учат детей своему ремеслу. Я хочу, чтобы у детей, когда они подрастут, было призвание и знания, которые помогут им жить честным трудом. Не всем им это, конечно, вначале понравилось: дисциплина, работа, учёба. Многие привыкли к безделью и попрошайничеству. Но тех, кому это не нравилось, я не держал. Я дал им возможность, и указал путь. Если они хотели иного, они вольны были идти своей дорогой. Бездельники и лентяи лишь помешали бы остальным. Впрочем, некоторые потом возвращались, и были с радостью приняты обратно.

— И сколько сейчас живёт детей в твоём приюте? — спросил я.

— Двести сорок пять детей, — ответил маг.

— Двести сорок пять! — потрясённо повторил я. — Это же целая уйма! Почему их так много?

— Узнав о моём приюте, бедняки и нищие чуть ли не со всей страны стали подкидывать мне своих несчастных детей, которых сами были не в состоянии прокормить. Потом ко мне попала детвора из других домов милосердия, которые содержали жрецы. Многие сами пришли ко мне из других городов. Так получилось, что в начале у меня было около двадцати ребятишек, а стало больше двухсот.

— И как же ты со всем этим справляешься? — всё ещё не веря услышанному, спросил я. — Их же, всех этих детей, надо накормить, напоить, одеть, обуть, учить и лечить. Это ж спятить можно!

— Ну, тут всё проще, чем кажется, Хем. Я, разумеется, не занимаюсь этим всем один. Когда детей стало слишком много, я перестал принимать новых. Двести сорок пять, не больше и не меньше; один уходит, другой приходит. Конечно, первые десять лет было очень непросто: огромные расходы, постоянные проблемы, бессонные ночи. Иногда мне хотелось бросить всё и куда-нибудь убежать подальше от этих трудностей. Но постепенно всё как-то начало налаживаться. Нашлись люди, которые захотели мне помочь. Одни стали воспитывать и присматривать за детворой, другие согласились бесплатно учить детей своему ремеслу, кто-то дал одежду, а кто-то — еду. Мы не отказывались ни от какой помощи. Дети вырастали; они покидали стены нашего дома и шли по дороге своей жизни. Некоторые из них добивались успеха, и разбогатев, начинали помогать тем, кто помог им. Сейчас Дом надежды — так я назвал его — полностью обеспечивает все свои потребности. У нас есть ковровые и ткацкие мастерские; там работают те, кто решил остаться после окончания школы. На виноградниках выращивают одни из лучших в стране сорта винных ягод. Едой мы себя обеспечиваем сами, выращивая всё необходимое. Так что сейчас я почти не вмешиваюсь, но помогаю, если есть необходимость.

— А что случилось с той девочкой, которую ты когда-то подобрал?

— Я её удочерил, и у неё, я думаю, всё хорошо! — с улыбкой ответил Арен. — Хотя ты об этом можешь у неё сам спросить.

И он указал рукой на женщину, шедшую по саду. Я взглянул на неё, и меня как молнией ударило: что это была за женщина! Я видел немало красоток в борделях и кабаках, но эта отличалась от них, как лебедь от уток. Стройная, высокая, с ослепительной волной золотисто-рыжих волос до бёдер; тонкие губы, высокий лоб, ярко-зелёные глаза были подобны изумрудам. Она не шла, а шествовала по саду, как королева по тронному залу, в чёрном платье, усыпанном золотыми цветами. Серьги с бриллиантами и ожерелье из изумрудов лишь оттеняли её красоту, но не затмевали её. За ней гуськом шли несколько ребят.

Восхищённо проводив её взглядом, я спросил у Арена:

— Ты что, выдал её замуж за короля, и она решила тебя сегодня навестить?

— Увы, моя дочь так и не захотела выйти замуж. Уж сколько раз мы с ней из-за этого спорили! Впрочем, я её понимаю: волшебницам трудно найти себе достойную пару.

— Она стала магом? — удивлённо спросил я.

— А кем ещё она могла стать? Ведь она была единственным ребёнком в доме, где жили два мага. Сейчас Леда — признанный магистр магии, Хранительница путей, Владычица Тёмного круга, и один из сильнейших магов нашего мира, Хем. И это главная проблема, поскольку выйти она согласна лишь за равного себе, а таких в нашем мире можно пересчитать по пальцам на одной руке, и те старики, вроде меня. Так что внуков я, наверное, нескоро дождусь. Одна надежда на Амину.

Он замолчал, и устало вздохнул, с грустью глядя в воду пруда. Некоторое время мы молчали; каждый думал о своём. Но время шло, и я внезапно вспомнил, зачем я пришёл к Арену. Его невероятная история на время заставила меня забыть о собственных бедах.

— Ты поможешь мне, Арен? — спросил я тихо.

— Да. Но сначала ответь мне: ты когда-нибудь слышал о Голосе Гелиона?

Ещё бы! Кто о нём не слышал! Если потомки когда-либо будут вспоминать эти времена, то лишь потому, что мы живём с ним в одно время. Простой Солнечный воин, изменивший судьбу мира, доказавший, что боги не забыли про людей, что это сами люди слишком далеко отошли от их заветов. Никто не знает толком, почему, но через него Гелион возвестил людям правду — простые, но однажды забытые истины: что люди равны перед богами, что для богов нет разницы между магом и Озарённым. Для каждого из них уготован справедливый суд по делам, а не по вере. И эту правду он пытался донести до людей: до своих товарищей по ордену, до магов и простолюдинов, до всех, кто согласен был его слушать. Одни смеялись над ним, другие гнали его прочь, отвергая его слова, не слушая и не принимая истину, что он хотел донести. Но он всё равно не сдавался, выполняя волю своего бога.