Джульет Маккенна - Игра воровки. Клятва воина [ Авторский сборник]

– Знаете ту единственную игру, о которой вы вечно треплетесь, когда напьетесь, игру, которая обеспечит вас на всю жизнь? – Я ухмыльнулась, смакуя пряное тепло.

– Ты нашла ее? – Темные глаза Хэлис отражали свет очага, веселье соперничало с надеждой на ее обветренном лице.

– Нет. – Я покачала головой и полезла под куртку. – Я думала, что нашла, но не тут-то было. Однако она весьма хорошо окупилась при всем при том.

Я бросила на стол замшевый мешок, и он упал с глухим звоном, который прямо кричал о благородных деньгах. Соргрен приподнял его, и удивление отразилось на его лице.

– Сколько тут?

– Достаточно, чтобы надолго запомнить это Солнцестояние! Как вы смотрите на то, чтобы нанять резвую упряжку и махнуть в Кол? – Я осушила чашку и потянулась за кувшином, чтобы налить еще вина. – Мы могли бы поспеть на конец Солнцестояния.

– Отличный план. – Сорград улыбнулся мне. – Так что ты все-таки делала? Хэлис получила послание от какого-то чародея с известием, что ты уехала работать на Верховного мага.

– Это долгая история, я не хочу рассказывать ее сейчас, – твердо заявила я. – Возможно, позднее, не знаю. Одно скажу, это не было похоже на какую-то слабоумную менестрельскую балладу. Это было смертельно опасно, и я чудом вернулась.

– Однако же вернулась, и тебе хорошо заплатили, – весело сказал Соргрен, развязывая мешок, и принялся складывать монеты из белого золота в блестящие столбики. Он всегда предпочитал жить сегодняшним днем.

– Деньги только тогда чего-то стоят, если ты жив, чтобы потратить их, Грен, – заметила я. – Это моя доля и доля мертвого человека. Его игра принесла ему лишь переезд с Полдрионом.

Меня пробирала дрожь, и я превратила ее в театральное действо.

– Я скорее займусь честным делом, чем снова буду работать на Верховного мага!

Хэлис пристально посмотрела на меня. Может, она и выглядит как старшая сестра деревенского дурачка, но она вовсе не дура.

– Тогда поехали в Кол, потратим его золото и забудем его, – ободряюще промолвила она. – У парней есть несколько интересных идей для обращения небольшого количества монет в Лескаре.

– Ладно. – Я повернула вертел, и капли жира затрещали в пламени. – Вот съедим этого поросенка и составим план. Я за то, чтобы он включал теплые пивные, знакомый комплект костей в моей руке и несколько хорошо контролируемых игр в руны с глупыми фермерами. Только одно маленькое добавление: что бы мы ни делали, это не должно иметь ничего общего с магами!

От Планира, Верховного мага Хадрумала, мессиру Гальелу Д'Олбриоту, сьеру Дома Д'Олбриотов и хранителю Чести Имени, распорядителю Собрания Принцев и патрону Империи, с поздравлениями по случаю Солнцестояния и наисердечнейшими пожеланиями здоровья и процветания в наступающем году.

Дорогой сьер,

Я очень признателен Вам за поиски эльетиммских кораблей, разбитых у ваших, берегов в течение предзимнего сезона. Я не забыл, как Ваш человек и мой едва спаслись в недавнем столкновении с тем племенем, и могу всецело уверить Вас, что прекрасно сознаю угрозу Вашим владениям и миру всей Империи. Помимо таких важных, но неизбежно обезличенных проблем, я бы осмелился напомнить Вам и о вопросах личного свойства: подобно тому, как Вы потеряли присягнувшего в Айтене, я потерял ученого в Джерисе, человеке большой эрудиции, который мог бы помочь нам обоим противостоять этой угрозе, хотя, конечно, ничто не перевесит утрату их жизни. Я не забываю такие долги на чаше весов, как, уверен, и Вы.

Ваше письмо позволяет мне думать, что мы оба сознаем общность наших интересов в этом деле. Подобно тому, как Вы стоите перед реальной опасностью высадки вражеских сил, на ваши берега или, того хуже, их скрытного размещения в ненаселенных просторах Далазора или Гидесты, я стою перед угрозой вражеской магии, тайны которой мы в Хадрумале все еще разгадываем. Кстати, позвольте заверить Вас, что никакой позор и никакая вина не могут быть возложены на Вашего человека Айтена за нападение на моего мага Шиввалана. Не будь его разум порабощен грязными чарами эльетимма, он бы, несомненно, сражался до конца, защищая свою честь и Ваше Имя.

Благодарю за проявленный Вами интерес к Шиввалану. Он вполне поправился и жаждет внести свою лепту в расстройство эльетиммских планов. Вы также упомянули об удовольствии, с каким Вы получили найденный мною меч, скрываемый, как это ни прискорбно, одним престарелым и немного эксцентричным магом. Но Ваши благодарности излишни. Довольно того, что Вы одобрили мое предложение подарить сей клинок Вашему присягнувшему Райшеду Тателю. На меня произвели огромное впечатление его находчивость и отвага перед лицом ужасных испытаний, и я думаю, эта фамильная реликвия вновь сможет послужить делу защиты Империи в руках представителя столь Великого Дома.

Кстати, хочу просить Вас об одолжении. Я продолжаю исследовать тайны этой древней магии. Но, как Вы, вероятно, знаете по судьбе Вашего племянника, это привлекает нежелательное внимание тех эльетиммов, что свободно разгуливают по нашим землям. Хотя мои маги обладают многими способностями, они – не воины. Если б Вы согласились временно отдать в мое распоряжение Вашего человека Райшеда, то я, безусловно, мог бы использовать его неоспоримое дарование, как того заслуживает Ваш Дом. Ибо чем больше мы узнаем об эльетиммах и чем скорее это сделаем, тем лучше для всех нас.

Как бы вы стали извиняться перед убитой горем матерью за то, что не вы убили ее сына? Иные руки обагрились кровью Айтена, но меня все равно жег стыд, что я не смог поднять меч на своего давнего друга, чтобы освободить его, пусть даже такой страшной ценой, от подлого колдовства, захватившего его разум и волю. Я попытался оправдать свое тщедушие, но мои неуклюжие, сбивчивые слова повисли в воздухе. Не был ли вообще тот визит к семье Айтена ужасной ошибкой? Нет. Так велела мне моя честь, поскольку, бреясь у зеркала по утрам, я хотел видеть там человека, верного своей клятве, и не бояться смотреть ему в глаза.

Немного полегчало, когда отец и братья Айтена решили, что утонуть в домашней яблочной водке – лучший способ почтить его память. Каждый рассказывал свою историю про Айтена, и некоторые из них вызывали у меня смех, даже когда я потом вспоминал их будучи трезвым. Угрюмое похмелье на следующее утро, с мутью в голове, подобной зимнему туману, и вкусом портянок во рту, было ничтожной расплатой.