Джульет Маккенна - Игра воровки. Клятва воина [ Авторский сборник]

– Никто бы не заставил тебя делать это. – Юноша невольно повысил голос и с трудом успокоился. – Просто смешно подобное слышать.

– Я так не думаю. Ты последний из своего рода. В любом случае, как бы ты ни старался, моя семья будет настаивать на традиционных обрядах.

– Значит, дело в семье, да? – Темар не мог скрыть негодования. – Мое имя недостаточно хорошо для тебя? Ты прекрасно знаешь, что Д'Алсеннены – старинный Дом и…

– Если б я хотела выйти замуж за какого-то холеного жеребца с впечатляющей родословной, я бы десять раз могла это сделать там, в Тормейле, – язвительно перебила его Гуиналь. – У меня имелось немало охотников за деньгами и положением моего отца, с тех пор как Дрианон пустила мне кровь. Как ты думаешь, почему я изучаю Высшее Искусство? Почему напросилась сюда, к моему дяде?

Мерзкое подозрение зашевелилось в душе Темара и овладело его языком прежде, чем он успел прихлопнуть его.

– Ты опять киваешь на дядю? Вы не связаны кровным родством, не так ли? Он не планирует спасать род Ден Феллэмионов благоразумным браком, да? Это было бы очень традиционно!

Гуиналь влепила Темару жгучую пощечину.

– Не будь отвратительным. Ты просто не можешь смириться с этим! Ты так поглощен собой, что не можешь представить себе девушку, которая не лезет вон из кожи, чтобы выйти за тебя замуж!

– Ты довольно быстро легла со мной этим летом! – От боли, вызванной собственными словами, Темар чуть не заплакал и внезапно обрадовался темноте, скрывшей его лицо.

– То другое дело. То было развлечение, восхитительное развлечение. – Гнев ее смягчился раскаянием. – Но я б никогда этого не сделала, если бы знала, что ты так серьезно это воспримешь. Прости.

Изумление выгнало все прочие мысли из головы Темара.

– Ты хочешь сказать, я у тебя не первый?

– О Темар, я самая младшая дочь в огромной семье. Это мои старшие сестры должны были себя блюсти, дабы убедительно запятнать свадебные простыни. – Тихий смешок слетел с ее губ, и проблеск луны осветил ее улыбку. – Видно, ты не часто имел дело с девственницами.

– Я бы никогда о тебе такого не подумал, – огрызнулся юноша. – Как ты могла!

– О, неужели? – Гуиналь шагнула к нему. – Да какое право ты имеешь меня судить, Темар Д'Алсеннен, эсквайр, от которого все компаньонки предостерегают своих девушек, наказывают им, чтобы не позволяли отводить себя за занавеску? Ты обвинил Вахила в охоте за подвязкой? А каков был твой счет в то Зимнее Солнцестояние? Не ты ли убеждал девушек биться об заклад, что попадешь кинжалом в руну-кость с двадцати шагов? По словам моих братьев, у тебя была лучшая коллекция в когортах, и немало девушек позволили тебе срывать их лепестки, когда ты требовал свой приз, не так ли? Твоя репутация опережает тебя, Темар, ты этого не знал? Я по крайней мере осторожна!

Темар стоял среди обломков своих надежд, злой на Гуиналь, на себя, на весь мир. Он открыл рот, но прежде чем успел заговорить, госпожа Ден Реннион вышла из-за угла и резко остановилась, увидев их.

– Простите, госпожа, я как раз собиралась… – Гуиналь подняла руку ко рту, и только тогда вспомнила, что цепочка все еще обвивает ее пальцы.

– Дорогая моя, что это? – Госпожа Ден Реннион потянулась к руке девушки и подняла ее к фонарю.

– Ах, Темар, как великолепно! – Любопытство вспыхнуло в ее глазах. – Вы отмечаете праздник Дрианон чем-то важным?

– Темар рассказывал мне об открытиях его экспедиции. – Гуиналь попыталась отдать юноше камень, но эсквайр упрямо засунул руки за пояс.

– Это подарок Гуиналь на праздник рождения. – Он выдавил подобие улыбки. – Ведь вы – постлетний ребенок, не так ли, барышня?

Госпожа Ден Реннион повернулась к нему с открытым ртом.

– Ну, не типично ли это! Я ведь спрашивала мессира Ден Феллэмиона, не празднует ли кто-нибудь из его семьи свой год в этот праздник, и он сказал, что Гуиналь родилась в предзиму! Ну-ка, моя дорогая, позволь я возьму твое кружево, ты должна всем показать такую красоту! – Она отколола кружево, прежде чем девушка успела найти подходящее возражение, и застегнула цепочку. Алмаз засверкал, сочный и яркий, на мягкой впадинке ее шеи. – Какой восхитительный подарок, Темар!

– Кажется, мессир ищет вас, госпожа. – Темар указал на Ден Ренниона в арке окна; вертя головой, он стоял у очага.

– О да, думаю, ты прав. – Госпожа Ден Реннион быстро подоткнула кружево Гуиналь вокруг своего выреза. – Пойду узнаю, что ему понадобилось.

– А я найду Вахила.

Гуиналь поспешила уйти, но Темар последовал за ней.

– Пока вы его будете искать, сударыня, я уведу Эльсир от тех глупых девиц. Музыка уже играет, и если я весь вечер протанцую с ней, это вызовет массу сплетен, не так ли? Это должно защитить твою репутацию, Гуиналь. Не беспокойся, я никому не скажу, какая она на самом деле пустая!

Обогнав девушку, Темар схватил Эльсир за талию, отвесил ей экстравагантный поклон и, решительно повернувшись спиной к Гуиналь, увлек Эльсир в более тесное объятие, чем этого требовал танец.

Я проснулся под впечатлением образов из моих ночных видений. Они были столь яркими и отчетливыми, что я мог вспомнить каждую подробность. Молодой человек с черными волосами, стянутыми сзади заколкой из серебряных листьев, и в старинной одежде, как на фамильных портретах мессира. Итак, это был Темар Д'Алсеннен, последний отпрыск исчезнувшего рода, человек, чьим мечом я теперь владею. Но это был больше, чем образ, больше, чем сон. Я покачал головой, вспоминая о его противоречивых надеждах и опасениях, его планах на будущее, рожденных из непреодолимой потребности создать семью взамен той, которую он потерял в детстве. Я чувствовал его боль, вызванную непреклонностью Гуиналь, его смятение, я сочувствовал его показному флирту с Эльсир: мол, смотри, Гуиналь, ты не единственная голубка в голубятне. Во многих отношениях он напоминал мне меня самого двенадцать лет назад. Я узнал ту импульсивность, ту самоуверенность, которая привела меня в сети тассина, а более всего – мощь юношеских чувств, не притупленных еще зрелым опытом.

Я покачал головой и добродушно посмеялся над трудностями Темара с Гуиналь. По крайней мере мы с Ливак сошлись на том, что будем просто получать удовольствие, пока не решим, чего хотим друг от друга и от будущего, если вообще когда-нибудь решим. А интересно, что Ливак делает в эту минуту?

Но мои мысли вновь вернулись к ночным видениям. Странный это был сон… Я как бы видел все глазами Темара, но в то же время чувствовал себя отдельно от него. Я был сторонним наблюдателем, но смотрел прямо в его мечты и страхи любопытнейшим образом. Больше всего меня поразила одна вещь: если б я встретился с Темаром на дороге, то поклялся бы, что он и есть тот самый человек, который разбудил меня, когда на нас напали бандиты в Прозайнской Пуще. Что все это значило? Очевидно, тогда это тоже был сон, не так ли? Я также узнал и пряжку, ту самую, вокруг которой эльетиммский жрец, или как он там себя называет, плел для Каески свои заклинания. Пряжка принадлежала Темару. Это тоже должно что-то значить? И не страсть ли Темара, прорывающаяся в мой ум, лишила меня сознания в Релшазе? Логика не согласовывалась с моими мыслями, и тем не менее я был в этом уверен.