Сара Дж. Маас - Двор шипов и роз (ЛП)

— Слышал, у вас двоих был довольно занимательный день. Хотел бы я быть там и помочь вам.

Скрытые и, возможно, равнодушные извинения, но я снова незаметно кивнула.

— Ну, несмотря на твой адский день, ты всё равно выглядишь прекрасно, — сказал он с натянутой беспечностью.

Я фыркнула. Никогда в жизни я не выглядела прекрасно.

— Я думала, фэйри не могут лгать.

Тамлин подавился вином, а Люсьен широко ухмыльнулся — его жуткий шрам резко выделился.

— Кто тебе это сказал?

— Все это знают, — сказала я, накладывая на тарелку еду и начиная сомневаться во всём, что они говорили мне раньше, в каждой фразе, которую я принимала за чистую монету.

Люсьен откинулся на стуле, улыбаясь с присущей кошкам хитростью.

— Разумеется, мы можем лгать. Мы считаем ложь искусством. И мы лгали, рассказывая тем древним смертным о том, что не способны говорить неправду. Как ещё мы могли заставить их доверять нам и выполнять наши требования?

Мои губы сжались в тонкую, тугую линию. Он говорит правду, ведь если он лжёт… От попытки рассуждать логически закружилась голова.

— Железо? — выдавила я.

— Не причиняет нам и капли вреда. Только ясень, как тебе хорошо известно.

Моё лицо пылало. Все их слова я принимала за сущую правду. Возможно, Суриэль сегодня тоже лгал, пускаясь в многословные разъяснения о политике миров фэйри. О том, что я должна оставаться с Высшим Лордом. И о том, что в итоге всё наладится.

Я взглянула на Тамлина. Высший Лорд . Это ложью не было — эта правда словно костьми ощущалась. Хоть он и не ведёт себя как Высшие Лорды из легенд, приносящие в жертву девственниц и убивающие людей, когда им захочется. Нет, Тамлин… он в точности такой, как представляют те фанатичные Дети Благословенных щедрость и комфорт Прифиана.

— Пусть Люсьен и раскрыл некоторые из наших самых охраняемых секретов, — сказал Тамлин, процедив последнее слово с рычанием и бросив взгляд на друга. — Мы никогда не использовали твою неосведомлённость против тебя, — его взгляд встретился с моим. — Добровольно мы никогда тебе не лгали.

Мне удалось кивнуть и сделать большой глоток воды. Я ела молча, настолько занятая переосмысливанием каждого слова, услышанного с момента появления здесь, что не заметила, как Люсьен извинился и исчез перед десертом. Я осталась наедине с самым опасным существом, которое когда-либо встречала.

Стены комнаты давили на меня.

— Ты… хорошо себя чувствуешь? — хоть он и подпирал кулаком подбородок, беспокойство — и, возможно, удивление этому беспокойству — сверкало в его глазах.

Я судорожно сглотнула.

— Если я больше никогда не столкнусь с нагами, я буду считать, что мне повезло.

— Что ты делала в западных лесах?

Правда или ложь, ложь или правда… и то, и другое.

— Однажды я слышала легенду о существе, которое отвечает на все твои вопросы, если ты сумеешь его поймать.

Тамлин вздрогнул, когда его выскочившие когти поранили лицо. Но раны затянулись, едва успев появиться, оставив только стекающие по золотистой коже мазки крови, которые он вытер тыльной стороной рукава.

— Ты ходила ловить Суриэля.

— Я поймала Суриэля, — поправила я.

— И он рассказал тебе всё, что ты хотела знать?

Я не уверена, что он дышит.

— Наги прервали нас прежде, чем он успел рассказать мне что-нибудь стоящее.

Он поджал губы.

— Я бы высказался, но, думаю, сегодняшний день был достаточно поучительным, — он покачал головой. — Ты на самом деле поймала Суриэля. Человеческая девушка.

Несмотря на прошедший день, уголки моих губ сами собой дрогнули вверх.

— Разве это должно было быть трудно?

Он усмехнулся, а затем выудил что-то из кармана.

— Ну, если мне повезёт, мне не придётся ловить Суриэля, чтобы узнать — что это, — он продемонстрировал мой скомканный список слов.

У меня сердце в пятки ушло.

— Это… — я не могла придумать правдоподобную ложь — все отговорки выглядели нелепыми.

— Необыкновенный? Очередь? Убийство? Разрушительный пожар? — прочитал он список.

Я хотела сжаться в комок и умереть. Слова, которые я не смогла понять в книгах. Слова, которые теперь кажутся столь простыми, до смешного простыми, когда он произнёс их вслух.

— Это поэма о моём убийстве и о сожжении моего тела?

В горле застрял комок, а руки пришлось сжать в кулаки, чтобы удержаться от желания закрыть ими лицо.

— Доброй ночи, — едва не шёпотом сказала я, поднимаясь. Колени дрожали.

Я была уже почти у дверей, когда он заговорил снова:

— Ты их очень сильно любишь, не так ли?

Я полуобернулась к нему. Он поднялся из-за стола, чтобы подойти ко мне, и его зелёные глаза встретились с моими. Он остановился на достаточном расстоянии.

В его руке всё ещё был список уродливых слов.

— Интересно, осознаёт ли это твоя семья, — негромко сказал он. — Всё то, что ты делала, было не ради обещания твоей матери, не ради тебя, а только ради них.

Я ничего не ответила, не доверяя собственному голосу, способному выдать стыд.

— Я знаю — знаю, что когда я говорил тебе это раньше, у меня получилось не очень хорошо, но я мог бы помочь тебе написать…

— Оставь меня в покое, — сказала я.

Я почти выскочила за дверь, когда натолкнулась на кого-то — на него. Я отшатнулась назад. Я и забыла, какой он быстрый.

— Я не пытаюсь тебя оскорбить, — от его тихого голоса стало только хуже.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи.

— Разумеется, нет, — сказал он с полуулыбкой. Но улыбка поблёкла. — Человек, способный убить фэйри в волчьей шкуре, способный поймать Суриэля и собственноручно убивший двух наг… — он подавил смешок и покачал головой. Огненные блики танцевали на его маске. — Они глупцы. Глупцы, раз не видели этого, — он поморщился, но в его глазах не было зла. — Вот, — сказал он, протягивая список слов.

Я спрятала его в карман. Я отвернулась, но он мягко схватил меня за руку.

— Ты от многого отказалась ради них, — он поднял другую руку, будто собираясь прикоснуться к моей щеке. Я напряглась, но он опустил руку так и не коснувшись кожи. — Ты хотя бы знаешь, как смеяться?

Не в силах сдерживать гневные слова, я стряхнула его руку. Будь ты проклят, Высший Лорд.

— Мне не нужна твоя жалость.

Его нефритовые глаза были такими яркими, что я не могла отвести взгляд.

— Как насчёт друга?

— Разве фэйри и смертные могут быть друзьями?

— Пятьсот лет назад довольно многие фэйри были настолько дружны со смертными, что на войне они выступали на их стороне.

— Что? — я никогда такого раньше не слышала. И этого не было на фреске в кабинете.

— А как ты думаешь армии людей выживали так долго и как причинили столько ущерба, что мой вид согласился пойти на заключение договора? С одним только ясеневым оружием? Были фэйри, которые сражались и умирали на стороне людей за их свободу, и которые скорбели, когда единственным решением оказалось разделение нашего народа.