Диана Удовиченко - Реквием по империи

– Ее величество императрица Дарианна Первая!

– Какая, к Хайнире, императрица? – взревел генерал, наплевав на субординацию и уважение к короне. – Гнать из города! Ворота закрыть!

Кареты продолжали движение. Первый экипаж, поравнявшись с Сандерсом, остановился. Тонкая рука отодвинула кружевную штору, и Джи увидел в окне лицо, знакомое каждому виндорцу.

– Неужели вы откажете в гостеприимстве своей императрице, генерал? – улыбнувшись, спросила Дарианна.

– Ваше величество! – взвыл воин. – Не до шуток! Уезжайте! Через час город будет осажден!

– Хороший монарх не убегает из своего дворца, – ответила девушка. – А вам, генерал, будет за что сражаться. Закрыть ворота!

Тяжелые створки захлопнулись, засовы упали в петли. Путь к отступлению был отрезан.

– Во дворец! – приказала Дарианна, и колеса карет загрохотали по дороге, ведущей к площади Семи королей.

– Сумасшествие какое-то, клянусь рогами Варрнавуша! – бессильно выругался Джи, направляя коня вслед экипажам.

На площади Дарианна вышла из кареты, ее тут же окружили повыскакивавшие из других экипажей придворные и имперские гвардейцы. "А где Верховный маг?" – подумал Сандере. В самом деле, герцога Марслейн, который обычно сопровождал императрицу, не было.

– Я верю, вы сумеете защитить меня, – произнесла Дарианна, повернувшись к генералу.

Тот лишь молча преклонил колено, одновременно и восхищаясь смелостью ее величества, и злясь на безумие ее поступка. Да, теперь воины будут сражаться до последней капли крови. Но с другой стороны, если императрица решилась на такое, она уверена в исходе сражения. Значит, основные силы так велики, что победа обязательно будет за Галатоном. И присутствие Дарианны придаст солдатам уверенности. Это хорошо.

Медлить было некогда. Вскочив на коня, генерал объехал все лучи, проверил ворота, готовность людей на стенах и вернулся в Восточную башню. Андастанская армия была уже так близко, что Сандерс мог рассмотреть и едущих впереди, одетых в черное всадников, и колышущуюся позади них серую волну – носферату.

– Магов бы, – не отводя взгляда от наступающего врага, сквозь зубы процедил полковник Гарнелл.

Джи только зло сплюнул: в этом клятом городе маги становились беспомощными и были бы только лишней обузой.

Между тем некромантское войско подошло совсем близко. Всадники, рассредоточившись цепочкой, двинулись вдоль стен города, за ними потянулись зомби. Тварей было так много, и действовали они так слаженно, что сверху, со стены, казались единым организмом, странным многоногим, многоруким и многоголовым змеем, длинное, бесконечное тело которого кольцом смыкалось вокруг города.

– Окружают, сожри их Сацеол, – оскалился Эрик.

– Сацеол давно уже их сожрал, – вполголоса пробормотал Сандере, вглядываясь в бесстрастные лица не-мертвых и ощущая, как по спине ползет холодок отвращения и ужаса перед нежитью. – Цельсь! У ворот, готовьсь к обороне!

Его приказ, передаваясь по цепочке, облетел стены и лучи: без связующих амулетов приходилось непросто. Лучники и арбалетчики замерли между зубцами, выбирая цель. Пушкари стояли с пылающими факелами, готовясь поднести их к пушкам. Стены обороняли штрафники, ворота находились под защитой преступников. Генерал не боялся предательства со стороны висельников и каторжников-все галатцы знали, как некроманты поступают с людьми. А в случае победы заключенным была обещана свобода. Так что лихому братству было за что сражаться и погибать. Ну а смерти эти ребята никогда не боялись: все они были обручены со Слепой невестой.

– У Южных ворот некроманты, – выпалил подбежавший солдат, передавая дошедшие по цепочке сведения.

С противоположной стороны уже спешил другой воин:

– У Северных ворот некроманты…

Генерал мрачно кивнул: он и не сомневался.

– У Западных ворот некроманты…

Многоголовый змей сомкнул кольцо.

– Вы вот что, передайте всем: императрица во дворце, – тихо проговорил Джи, обращаясь к воинам.

Он не хотел выкрикивать это вслух. Незачем некроман-там знать такое. Удивительная весть понеслась по цепочке, ободряя, внушая надежду, заставляя воинов крепче сжимать рукояти мечей.

Внизу, у ворот, эту новость восприняли по-своему.

– Слышь, Волк, она сбрендила, что ли? – спросил у товарища здоровенный белобрысый детина.

– Да брешут небось, – презрительно сощурившись, протянул черноволосый, высокий, болезненно худощавый человек.

– Зачем? – удивился белобрысый.

– Чтобы солдаты лучше дрались, – скривился Волк, – верность, долг, и все такое. Плюнь, Бобер, нас это не касается.

Но тот не успокаивался. Вытаращив наивные голубые глаза, мечтательно проговорил:

– А она красивая, Волк. Беленькая такая, маленькая. Вот бы…

– Уймись, дурак! – прикрикнул худощавый. – Не о том думаешь! Нам бы отбиться да выжить.

– А ты правда веришь, что после победы нас освободят?

– Нет, конечно! – расхохотался Волк. – Кто ж тебя, душегуба, на волю выпустит? Уберут потихоньку. Болт между лопаток – и под пирс!

– Зачем тогда соглашался?

– Чтобы на виселице не болтаться, – снисходительно пояснил черноволосый.

Волк узким нервным лицом и привычкой смотреть на собеседника словно бы свысока походил на дворянина средней руки – военного или мага. Бобер, со своей тяжелой неуклюжей статью, глуповатой плоской физиономией и простоватым говорком, был вылитый крестьянин, приехав-ший в Виндор с телегой овощей. Сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы, что перед ним знаменитые разбойники с большой дороги, полгода наводившие страх на весь пригород столицы. Волк, прозванный так за жесткую хватку и звериное чутье, не раз помогавшее ему уходить от преследования, был атаманом шайки, грабившей торговые обозы и кареты. Преступники славились тем, что никогда никого не оставляли в живых. Их схватили совсем недавно и бросили в Счастливое местечко, где душегубы дожида-лись казни. Предложение выступить против некромантов в обмен на жизнь и свободу пришлось им как нельзя кстати. Волк давно бы уже сбежал, прихватив помощника, а то и всю шайку, но охранявшие их воины с арбалетами шутить не любили. Приходилось дожидаться всеобщей свалки, чтобы улизнуть, не привлекая к себе внимания.

– Волк, а когда нам оружие дадут? – спросил Бобер. – Чем мы с зомбями драться-то будем?

– Зубами рви, – хохотнул атаман, намекая на привычку, из-за которой парень получил свое прозвище.

У верного помощника были крепкие, слегка выдающиеся вперед зубы. Кровавые следы этих зубов оставались на нежной коже девушек и женщин, которые вместе с товарами, драгоценностями и деньгами становились добычей разбойников. Поутру изуродованные трупы несчастных оставались гнить в лесу или придорожной канаве, а шайка шла дальше. Тупого и по-собачьи преданного предводителю Бобра, отличавшегося нечеловеческой жестокостью, испытывавшего наслаждение от чужих страданий, побаивались даже его дружки. Его считали безумцем. Да он и был им.