Анна Рассохина - К чему приводят девицу... Ночные прогулки по кладбищу

— Я устала, — попыталась отказаться я.

Но меня не услышали и, подхватив под руки, вывели в сад. Последние лучи заходящего солнца окрашивали горизонт в теплые тона. Дул легкий ветерок и игриво пробегал по деревьям и цветам. Все было очень красиво. Мы ушли вглубь сада, там у одной из клумб был небольшой прудик, а рядом стояла скамья. Это было любимое место отдыха всего нашего семейства.

Мы подошли ближе, и со скамейки поднялся Ильян. В руках у него был простой букет из полевых цветов. И они показались мне прекраснее всех эльфийских розарусов вместе взятых! Кстати, букет Эльлинира отправился украшать кухню.

— Мы пойдем, — шепнула одна из кузин, но я даже не поняла, какая именно. Все мое внимание было сосредоточено на Ильяне.

Молодой человек подошел ко мне, и я оказалась не готовой к заразительной мальчишеской улыбке, которая появилась на его лице.

— С днем рождения, сударыня Нилия!

Ильян галантно поклонился и протянул мне букет. Кровь прилила к моим щекам, наверное, я покраснела, но взяла букет и пробормотала:

— Спасибо большое, сударь. Очень неожиданно!

— Это, конечно, не эльфийские розарусы, но подарок от всего сердца!

— Что вы? Они гораздо прекраснее розарусов! — слишком поспешно ответила я и, чтобы скрыть пылающие щеки, уткнулась лицом в букет.

Мы присели на скамью. Оба молчали. На улице было тихо, лишь ветерок слегка покачивал растения вокруг нас. Я посмотрела на небо. Было такое время, когда одна половина небосвода еще освещалась закатными лучами, а на другой уже появлялись первые звезды.

— Говорят, — произнесла я, чтобы прервать затянувшееся молчание, — если видишь в небесах первые звезды, то можно загадать желание. Начиная его словами: «Звездочка первая, звездочка ясная…», а дальше необходимо произнести то, что желаете… можно шепотом.

— У меня одно желание… — начал Ильян, повернувшись ко мне, но я его перебила:

— Давайте одновременно, но каждый про себя, загадаем желания?

Воин задумчиво посмотрел на меня, а затем кивнул. Через несколько ирн он спросил:

— Какое вы загадали желание, сударыня, если это не секрет? Вероятно, оно связано с поступлением в академию?

— Нет, — опровергла я, — в академию я и так поступлю, у меня другое желание…

— Это секрет? — вопросительно приподнял бровь Ильян.

Я решилась и тихо изрекла:

— Я загадала, чтобы вы на меня больше никогда не обижались. А если я вас чем-нибудь обидела, то…

Договорить я не успела, молодой человек порывисто схватил меня за руку и ответил:

— Я не обижался на вас, сударыня Нилия!

— Тогда где вы пропадали все это время? Почему я не видела вас с того самого званого вечера, когда вы собирались сделать мне предложение?

— Дела служебные, — грустно улыбнулся он, не отпуская моих рук. — Да и не обижался я. Просто загрустил немного…

— Отчего же? — поинтересовалась, втайне надеясь, что рук моих он не отпустит.

— Нилия, я никогда не был особо речист, поэтому не знаю, как вам объяснить свои чувства, да и не знаю, нужно ли это делать, — заволновался Ильян и отпустил мои руки.

— Объясните все как есть, — попросила я и сама прикоснулась к его руке.

Молодой человек улыбнулся:

— Знаете, какое желание я загадал?

— Хотелось бы знать, если это не тайна…

— Я попросил у звезды, чтобы вы, Нилия, вспоминали обо мне в своей академии хотя бы изредка.

Тут из моих уст вырвалось:

— Поцелуйте меня, Ильян!

Удивилась сама себе, но отступать я не собиралась и с ожиданием посмотрела молодому воину в глаза.

Он несколько ирн неверяще глядел на меня, а затем его лицо приблизилось к моему, и его уста легко прикоснулись к моим. Я замерла.

Его губы нежно, словно играя, прикасались к моим, его руки обнимали мою талию, обдавая жаром. Мои ладони лежали на его груди, и я чувствовала, как бьется его сердце. Это было необычно и чудесно!

Ильян оторвался от моих губ. Он тяжело дышал и неотрывно смотрел на меня, его глаза потемнели.

— Чудесная ночь, не правда ли? — срывающимся голосом прошептала я.

— Да, — прохрипел он.

— Ой, смотрите, в пруду рыбки плещутся! — поспешила я отвлечь воина.

Он кивнул в ответ, не сводя с меня пристального взора.

Я положила голову ему на плечо, молодой человек обнял меня. Прикрыла глаза от приятного ощущения близости.

Так мы и просидели, даже не знаю сколько, но на дворе уже совсем стемнело и стало прохладно. Я поежилась. Ильян крепче обнял меня. Вздохнул и произнес:

— Вам пора возвращаться…

Я кивнула, но не пошевелилась. Он снова вздохнул.

— А вы будете обо мне вспоминать? — спросила я и выжидательно взглянула на собеседника.

— Всегда…

Я улыбнулась, поднялась со скамьи и, протянув ему руку, попросила:

— Проводите меня до дверей.

Ильян поднялся, взял меня за руку, и мы направились к терему.

Дойдя, остановились у двери, я, повернувшись к воину, прошептала:

— Помните обо мне, Ильян.

Он тихо ответил:

— Вас сложно будет забыть!

Затем мы снова поцеловались. Это был легкий и быстрый прощальный поцелуй.

— До свидания, сударыня Нилия. Пусть боги хранят вас!

Я лишь улыбнулась на прощанье и вошла в дом. Закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней, мечтательно закрыла глаза.

— Ну, что было?

— Давай скорее рассказывай!

Послышались шепотки с двух сторон. Я открыла глаза и увидела Йену с Лиссой.

— Все было чудесно! — улыбнулась я. — Спасибо вам!

— А что мы? — захлопала глазами рыжая.

— Ильян сам ко мне вчера подошел и попросил устроить встречу с тобой, — поведала Йена.

— Давай рассказывай! — настаивала Лисса.

— Ага! В подробностях! — не отставала от нее Йена.

Я улыбнулась, прижала к себе букет и, шепнув:

— Звездной ночи, девочки! — устремилась к себе в комнату.

Там пристроила букет в вазу и благодарно произнесла:

— Спасибо тебе, Луана!

Засыпала я счастливой, успев помечтать перед сном. В моих мечтаниях главенствовал Ильян.

Дальнейшие дни до отъезда в академию пролетели незаметно. Ильяна я больше не видела. Йена узнала от Ждана, что помощник батюшки отбыл из Западного Крыла по государственным делам.

Грустить по этому поводу мне было некогда. Все готовились к отъезду. И вот наступил последний вечер перед нашим отбытием в Славенград. Обстановка дома была напряженной. Переживали все, но помалкивали. Вроде и говорить уже было не о чем, все сказано: и напутствия, и пожелания.

После ужина серьезные родительницы внесли небольшую шкатулку.

— Вот, — прокомментировала матушка, — это наш последний подарок перед вашим отъездом.

После этих слов она достала из шкатулки небольшой кулон в форме месяца из какого-то прозрачного камня. Тетушки Ирана и Горана вынули из ларца аналогичные подвески, только одна была из коричневого самоцвета, а другая — из зеленого.