Анна Рассохина - К чему приводят девицу... Ночные прогулки по кладбищу

— Романтическая?

— Именно. Сам, признаться, был удивлен. Так вот, поэма принадлежит перу некого Алзея Златоуста, и называется она «Песнь о вечной любви Карелла и Альетты». Прочитав данное произведение, я узнал, что речь ведется о любви некой человеческой девицы к властителю нагов.

— Что же романтического может быть в этой поэме? Разве эта история не мрачная и грустная?

— Вовсе нет! Там все очень радужно и романтично, а заканчивается сия поэма тем, что жили герои долго и счастливо, в конце умерли в один день, а потом встретились в небесном замке, чтобы продолжать любить друг друга и помогать своим потомкам.

Я недоверчиво смотрела на учителя.

— Я бы захватил вам сие произведение, но оно находится в хранилище дворцовой библиотеки. Так что я не смог взять его с собой, но студентам академии ее посещение не запрещено.

Я потрясенно кивнула. Значит, Андер не лгал! Меня это порадовало, хотя в душе я смирилась с тем, что предки друга были кровожадными злодеями.

Следующим вечером, идя из зала с порталами, то есть возвращаясь после очередного визита в детскую лечебницу, на лестнице я столкнулась с Эльлиниром. Кротко поприветствовала его. Эльф слегка поклонился и пригласил меня на беседу к себе в кабинет.

Я про себя скривилась, но пошла.

— Террина Нилия, — обратился перворожденный, — я очень рад вашим успехам в учебе.

Эльлинир сидел в своем кресле и пристально рассматривал меня, сидящую напротив. В ответ на его высказывание я только пожала плечами и коротко произнесла:

— Стараюсь.

— Но меня огорчают ваши знакомства! — огорошил эльф.

Я молчала, потому что не видела смысла оправдываться, и Эльлинир продолжил:

— Я понимаю ваше стремление найти себе друзей, но я вам в очередной раз говорю, что боевые маги — неподходящая компания для вас.

— Маменька одобрила все мои знакомства, — важно сообщила я.

— Вот как? — Высокородный изящно приподнял безупречную бровь.

— Можете сами спросить у нее при случае! — чуть высокомерно заявила я.

— Что ж… — задумался Эльлинир, — мы позже вернемся к этому вопросу.

Я в ожидании смотрела на него, и эльф не заставил себя долго ждать.

— Как продвигается ваша подготовка к оставшимся экзаменам и зачетам? Все ли вы успеваете? — поинтересовался женишок.

— Да вроде бы все.

— Тогда позвольте пригласить вас на ужин в эту субботу!

Я невольно радостно улыбнулась, Эльлинир с неподдельным изумлением воззрился на меня, а я выдала:

— В эту субботу я занята. Меня уже пригласил градоначальник. — И чтобы предотвратить его дальнейшие предложения, продолжила: — А в воскресенье мы с кузинами идем в гости к тетушке Марите.

Эльф бросил в мою сторону слегка раздосадованный взгляд, а затем его губы искривила ехидно-торжествующая усмешка, и он заявил:

— В таком случае отложим наш ужин на другое время. Например, на то, когда вы прибудете на зимние праздники в Астрамеаль. Но из ваших слов я уразумел, что в субботу свободны ваши кузины. Вот и передайте мое приглашение террине Йене. Вестника ей я пришлю позже.

Я, сжав зубы, кивнула. На этом и попрощались.

Войдя в свою комнату, громко хлопнула дверью. Кузины с тревогой оглянулись на меня, оторвавшись от своих занятий.

— Что опять нет так? — озадачилась рыжая.

— Эльлинир!

— Что Эльлинир?

— Вредный он!

— Так это давно известно!

— Он Йену пригласил на ужин в субботу, — сообщила я.

— Правда? — радостно воскликнула блондинка, которая до этого момента удрученно молчала. — Нилия! — вскочила она. — Эльлинир меня пригласил?

— Угу!

Кузина со сверкающими от восторга глазами бросилась к шкафу с воплем:

— А-а-а! Что же мне надеть на свидание?

Мы с Лиссандрой хмуро глядели друг на друга, и рыжая изрекла:

— Йена, ты нам ничего рассказать не хочешь?

Блондинка на ирну оторвалась от созерцания содержимого шкафа, окинула нас растерянным взором.

— Не-эт! — наконец выговорила она, а затем поспешила сменить тему. — Лучше помогите мне с платьем определиться!

Мы с Лиссой тяжко вздохнули, но подошли к шкафу.

В субботу утро началось с нервной беготни Йены по комнате. Она получила голубя-вестника от Эльлинира. Мы с рыжей зло переглянулись. И чего это вредному эльфу не спится в такую рань! Нашел время, когда вестника отсылать!

Позднее я собралась на обед к градоначальнику, а Йена все еще выбирала платье. Уже сотое, на мой взгляд, но все никак не могла успокоиться. За ней с мрачным спокойствием наблюдала Лиссандра. Для меня настала пора отправляться на обед. Попрощалась с кузинами и вышла из комнаты. До кареты меня проводил Андер. На этой седмице мы с ним виделись редко. По пути я рассказала ему про Альетту и Карелла. Друг просиял, мол, видишь, не врал я тебе! Затем он посадил меня в карету и пообещал встретить после, если успеет, а я помахала ему на прощанье.

Ольяна встречала меня в саду. Девушка занималась тем, что играла в снежки со своими подружками.

— Солнечного дня, Нилия! — несколько запыхавшись, поприветствовала меня дочка градоначальника.

— И тебе светлого дня!

— Это мои подружки — Ирана и Мэша, — представила она.

Я кивнула, а затем в меня полетел снежок. Я опешила, но потом, поддавшись девчоночьему азарту и задору, бросила в ответ, не забыв увернуться от следующего «снаряда». Это было весело! Я давно так не забавлялась! Бросок — уворот — пробежка. Я хохочу и, убегая, прячусь за заснеженными кустами и деревьями. Снег переливается в ярких солнечных лучах, слепит глаза. И снова — бросок! Так, бегая по саду, мы перебрались в ту часть, где рос олейник. Я остановилась. Дерево, обсыпанное снегом, как булочка сахаром, загораживало обзор. Я, утопая в снегу по щиколотку, так как сошла с очищенной тропинки, отодвинула ветки олейника и снова увидела своего дракона.

Он стоял на задних лапах, чуть приподнявшись, и казалось, что передними дракон хочет кого-то обнять. На хребте и голове лежали небольшие сугробы, так что глаз видно не было.

— Нилия! — раздался оклик сзади, и ко мне с трудом пробралась Ольяна. — Ты опять здесь на страшилище любуешься?

— По-моему, он прекрасен! — не согласилась я и погладила драконий бок.

— Девочки, вы где? — к нам уже спешили подруги Ольяны.

— Да вот, стоим тут, — вздохнула дочка градоначальника, — чудище рассматриваем!

— И ничего не чудище, а произведение искусства! — привычно возразила я.

— Ой, а кто это? — недоуменно спросила Мэша.

— Как это кто? — удивилась я.

— Страшилище! — ответила Ольяна.

— Это чудесный дракон, — поведала я.

— Ой! По-моему, он кого-то хватает, чтобы съесть! — оглядела статую Ирана.

— А по-моему, он обнимается! — высказалась я.

Девочки с ужасом посмотрели на меня, а Ольяна произнесла: