Кристофер Голден - Охотники за мифами

Тусклый свет просочился из коридора в салон.

— Подожди, — раздался голос из-за спины. — Пожалуйста.

Его голос. Зимнего человека. Теперь он стал громче — по крайней мере, так показалось Оливеру, потому что слова прозвучали совсем рядом. А может, они прилетели к нему по воздуху, как снежинки.

— Помоги мне, — опять сказало существо.

Оливер замер на пороге. Потом заставил себя осторожно обернуться. Свет из коридора прорезал салон широкой полосой, и Оливер смог ясно разглядеть зимнего человека. Тот стоял на коленях на ковре и прикрывал свою рану когтистой, промерзлой рукой, а другой опирался о пол, пытаясь встать.

— Я прошу немногого, — произнес зимний человек, морщась от боли. Он поднялся, и похожие на сосульки волосы зазвенели, как колокольчики. — Безопасного прохода от этого дома до океана…

— До… океана? — пробормотал Оливер.

Его сердце бешено колотилось. Он разрывался между желанием сбежать и стремлением помочь этому гордому созданию. Опять — между ужасом и чудом.

— Это Приграничная земля, — пояснил зимний человек и нетерпеливо, сердито тряхнул головой. Однако на кого он сердится, на себя или на хозяина дома, Оливер определить не мог. — Если ты согласен помочь, сделай это сейчас. Я еле спасся от Сокольничего. Мне нельзя мешкать.

Безопасный проход. Приграничная земля. Сокольничий. Зимний человек так настойчиво торопил, что Оливер понял одно — пришелец просит помочь ему выйти из дома и добраться до океана, да так, чтобы их не увидела ни одна живая душа.

Ледяные брови в ужасе сошлись на переносице.

— Пожалуйста!..

— Ладно, ладно! Только подожди. Погоди секундочку, — сказал Оливер.

Отец и Колетт у себя. Час поздний, так что Фридл тоже, вероятно, уже отправился в свой вагончик. Оливер покачал головой и медленно выдохнул, стараясь собраться с мыслями. «Хорошо, — сказал он себе, — выведи его через заднюю дверь и отведи на утес. Трудно ли будет это сделать?

Черт, о чем я думаю?..»

Он протянул руку и включил ненавистный торшер Гауди. Потом тихо закрыл дверь, снова оставшись в салоне наедине со своим незваным гостем. Стеклышки антикварного абажура отбрасывали на ледяные грани тела пришельца гамму причудливых оттенков.

— Кто ты?

Зимний человек качнулся вперед, не отнимая от раны пальцы-кинжалы. Нахмурившись и грозно выпятив подбородок, он исподлобья посмотрел на Оливера. Сузившиеся бледно-голубые глаза блеснули жутковатым флуоресцентным светом.

— Я помогу, — услышал Оливер собственный голос и не поверил своим ушам. — Помогу. Но скажи хотя бы, кто ты.

Зимний человек осторожно придвинулся к камину и оперся рукой о каминную полку. Взглянул на окна, на бушующий снаружи буран. А когда он повернулся, чтобы ответить, Оливеру показалось, что на резком, надменном лице отразился страх.

— У меня много имен. Но в ваших краях я известен как Фрост.

«Фрост», — подумал Оливер. В голове что-то щелкнуло, встав на место. Ведь нынче вечером начался первый в эту зиму снегопад!..

— Джек Фрост [3] Джек Фрост — фольклорный персонаж, предвестник зимы и первого снега, которому у славянских народов соответствуют Морозко, Мороз Красный Нос, Дед Мороз (от англ. frost — мороз). , — прошептал он.

Фрост коротко кивнул.

— Теперь ты должен пособить. А то мне придется самому добираться до Приграничья. Сокольничий…

— Но… — перебил Оливер и покачал головой, глядя на существо. Трудно было перестать думать о нем как о зимнем человеке. — Но ты же просто миф…

Зашипев, Фрост ринулся к нему через салон; полупрозрачное тело переливалось всеми цветами радуги. Зимний человек не столько шагал, сколько перетекал. Ужас пронзил Оливера, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Фрост мертвой хваткой сжал его горло. Ледяные пальцы вонзились в дерево, как стрелы, припечатав Оливера к двери.

— Никогда не называй меня так! И никого из подобных мне. В Приграничье за это могут убить. Я и сам убил бы тебя. В другое время.

Оливер чувствовал, как замерзает шея. Кожа прилипла к руке зимнего человека. Он посмотрел в ледяные глаза и с трудом сглотнул.

— Я… прошу прощения. Я не знал, — прохрипел он.

Фрост еще секунду стращал его взглядом, а потом вытащил пальцы из двери и убрал руку. Лед царапнул шею, ошпарив холодом.

— Ты мне поможешь? — спросил зимний человек.

Оливер кивнул.

Изо рта Фроста вырвался морозный туман. Казалось, он стал меньше ростом. Веки с ледяными пиками ресниц на миг прикрыли глаза, и он убрал руку с отверстия в боку. Вода полилась из раны маленьким водопадом, брызги полетели на брюки Оливера. Он ощутил леденящий холод воды — крови зимнего человека, — которая, просачиваясь сквозь ткань, попадала на кожу, заставляя ее неметь.

Зимний человек неуклюже шагнул к нему. Оливер машинально подался вперед, чтобы помочь, руки скользнули по ледяной поверхности. Он еле сумел придержать Фроста под мышки. Тело его было таким холодным, что прикосновение обжигало. Казалось, до сих пор лишь страх и ярость удерживали пришельца на ногах, и вот теперь это создание, называвшее себя Джеком Фростом, — чудовище или миф — покорилось изнеможению и боли.

— Черт! — выругался Оливер.

Ладони болели. Он развернулся и прислонил Фроста к стене.

— Тебе придется постоять здесь. Вот тут, пока я не найду… Ну, не знаю, перчатки или что-то в этом роде. Минутку. Одну минуточку. Я скоро вернусь. Клянусь тебе.

Морозное дыхание участилось, но Фрост открыл глаза, все еще светившиеся синим ледяным блеском, и кивнул.

— Иди. Скорее. Доверяюсь тебе. Как твое имя?

— Оливер, — быстро ответил он. — Оливер Баскомб.

— Поспеши, Оливер. Времени мало. Пока я здесь, с тобой, ты тоже в опасности.

«Звучит неважно, — подумал Оливер, — но иного выхода нет». Отступив от Фроста, он подул на обмороженные руки, потер их друг об дружку. К ладоням вернулась чувствительность, а вместе с нею и боль. Все это, несомненно, происходит наяву. А значит, опасность — тот самый Сокольничий, о котором говорил Фрост, — тоже настоящая.

Оливер осторожно открыл дверь и ступил в коридор. Там было темно. Горела лишь лампа в углу, напротив дверей в столовую, да светились оранжевые огоньки рождественских гирлянд на окнах. Закрыв за собой дверь, он бросился бежать по коридору, пытаясь делать это как можно бесшумнее.

Оказавшись в фойе, Оливер с облегчением вздохнул. В доме стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь громким тиканьем высоких напольных часов. Он тихонько отворил дверцу большого гардероба, встроенного под главной лестницей. Ему понадобилось не больше секунды, чтобы найти пару толстых лыжных перчаток и шерстяной шарф в красно-сине-желтую полоску.

— Эй! Оливер, это ты?