Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

Профессор открыл глаза и увидел Артура, который брился над тазом. В таз летели ошметки бороды. Поцарапанная бритвой лысина молодого человека была измазана пеной. Деев пел и приплясывал, стараясь уловить свой лик в осколке зеркала, укрепленном на крышке умывальника. Он вел себя так, словно говорился к новой жизни.

«Что я здесь делаю? — подумал Натан. — Какого черта, я, разумный человек, позволил себя завлечь в этот страшный дом? Какое помутнение на меня нашло? Разве в здравом уме я бы пришел сюда, чтобы увидеть все это?» Натан взял себя в руки и проанализировал ситуацию. С тех пор как он принял в своем кабинете незнакомца по фамилии Деев, не произошло ничего… ровным счетом ничего, противоречащего здравому смыслу. Ту чушь, что он прочел на журнальных листах, мог написать любой неглупый студент, хорошо знакомый с его физической концепцией времени. В лаборатории мог дежурить свой человек и соответственно подделать результат анализа. Диану Анатольевну мог обвести вокруг пальца даже первокурсник. А может Диана в сговоре с руководством института, которое давно насторожено фривольными теориями физика? Слишком быстро она согласилась подменить профессора, поразительно легко ректор подписал заявление на отпуск. А все, что произошло в этой несчастной Слупице, вместо научного эксперимента, было похоже на представление с подставными лицами и сменными декорациями, тщательно подготовленными к его приезду. Натан поклялся, что забудет обо всем, как только переступит порог родного дома.

— С добрым утречком вас, профессор Боровский, — приветствовал Натана жизнерадостный Артур Деев.

— И вас, Артур… — ответил Натан. — Вы вернетесь со мною в город или предпочтете остаться?

— Ни то, ни другое, ни третье… ни пятое, ни десятое, ни сто семидесятое…

— Уж не хотите ли вы продолжить раскопки?

— Хочу их закончить!

— Пожалуйста, без меня.

— Именно с вами, — возразил Артур. — С вами, Натан Валерьянович. Я теперь без вас никуда.

— Что случилось, пока я спал? — удивился Натан.

— Ничего! Я нашел то, что они потеряли! Я нашел их чертов Гренваль! Точно говорю, он у меня.

Деев летел по кладбищенской тропе, словно порхал, перепрыгивая заросшие могилы.

— Как он сказал?..

— Греаль, — в сотый раз повторил Натан.

Дееву было все равно. Он рвался на гору, полный решимости выгодно обменять находку.

— Это Зубов придумал! Они его и похитили из-за чаши, а Жорж в последний момент мне ее передал. Он эту хрень не выпускал из рук! Он ее к сердцу пристегивал золотой цепочкой. Как я сразу не понял? Все дело в ней, в этой самой… как вы сказали? Жорж — голова! Чтоб мне провалиться, если он не в заложниках у длинного!

— Выражайтесь осторожнее, — умолял Натан, едва поспевая следом. — Не нравится мне сегодня ваше настроение. Держите себя в руках. Особенно, когда будете вести переговоры. Вы не знаете, кто он…

— Сейчас узнаю, — заверил Деев.

Монаха на раскопках не оказалось. Деев зря тратил время, шаря по окрестным кустам. Он забрался на леса, чтобы заглянуть в котлован, но и там и монаха не оказалось, только туман собирался на дне колодца. Сначала он был похож на испарения прорванной теплотрассы, но, чем дольше Деев вглядывался в источник, тем больше убеждался… Такой же туман он видел в автобусе, перед тем как вылететь из него, такой же светился в ротонде храма. Деев вытянул шею. Из глубины котлована поднимался светящийся столб.

— Идите сюда, Натан Валерьяныч… Скорее! Поднимайтесь ко мне… — Натан взялся за перекладину и заметил, что опоры лесов подпилены. Деев не отводил глаз от ямы. — Поднимайтесь же… Будете потом говорить, что я все придумал…

— Артур, — обратился к нему Боровский. — Не шевелитесь. — Деев оглох, завороженный зрелищем. — Артур, слышите меня, очень осторожно попробуйте перелезть на забор. — Деев не сводил глаз со светлого облака. Он подозревал, что неустойчивые и труднообъяснимые явления природы обладают странностью исчезать в неподходящий момент. — Артур, аккуратнее, леса подпилены. Держитесь за забор, я помогу вам спуститься.

— Что? — крикнул Деев и обернулся.

— Держись!!!

Перекладины с грохотом сложились, подняв облако пыли. Натан едва успел выпрыгнуть из-под обвала. В пыли мелькнули ботинки Деева и покатились вниз по камням.

Когда Натан спустился за ним, все было кончено. На земле лежал человек с пробитой головой, кровь сочилась, заливая царапины, оставленные бритвой. Человек, с которым он только что говорил, был мертв. Натан зажмурился. Он никогда не видел покойников так близко. За исключением Сары Исааковны, которая и в этот раз оказалась права. Однажды смерть придет за ним так же, как за этим несчастным. Можно спрятаться от нее, можно сделать вид, что смерти не существует, но когда она придет, иллюзий не останется. Просто очередь Натана не подошла. Но то, что он стоит в той очереди с рождения, уже не вызывало сомнений. Натан смирился. В ту минуту он окончательно капитулировал перед мыслью о смерти.

— Хорошее место — кладбище, — услышал профессор неожиданно спокойный голос. — Здесь всегда свежий воздух и тишина.

Вчерашний собеседник в монашеской одежде стоял за его спиной. Огромный и жуткий. Его взгляд напугал Натана своей откровенностью, а речь — цинизмом. Вчера на лесах он не казался таким высоким и страшным.

— Трагическая случайность… — сообщил Натан. — Как все нелепо! Как нелепо… Я прошу вас, если в селении есть врач…

— В селении есть гробовщик, — ответил монах, — он к вашим услугам.

— Простите?.. — не понял Боровский.

Монах склонился над Деевым, вынул из кармана бумажку и подал профессору. Натан развернул ее дрожащей рукой и увидел заключение о смерти в результате черепно-мозговой травмы, датированное прошлым годом.

— Это случайность, уверяю вас… — повторил он. — Он ударился головой о камень…

— Ни один камень просто так не лежит на дороге. У каждого свое предназначение, — ответил монах.

Боровскому было дурно от обилия крови, но от общества высокого субъекта ему дурнело гораздо больше. Встретив такого человека в многолюдном месте, он предпочел бы отойти, но на склоне горы отступать было некуда. Камни лежали повсюду.

Холодное и сильное существо взяло профессора под руку.

— Надо быть осторожнее…

— Да, — согласился Натан. Дрожь пробежала по телу профессора. «Он не человек», — мелькнула мысль в ученой голове.

— Осторожнее в делах, осторожнее в мыслях… — уточнил монах. — Истинному философу и могила будет просторна.

Лопата вонзилась в каменистый грунт. Профессор хотел напомнить монаху порядок христианского погребения, но язык не повернулся. Лишь холодный пот приклеил рубашку к спине.

«Он не человек, — терзался Натан. — Кто он? Как мне себя вести, чтобы еще раз когда-нибудь на склоне лет обнять своих дочерей?» Его рука каменела от холода, он боялся сделать шаг и упасть. «Первую яму я вырою для себя», — решил профессор и образ старой ведьмы Сары Исааковны возник перед ним так ясно, словно это был не образ, а сама старуха восстала из праха.