Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— Допустим, я давал работу людям, которые в ней нуждались, — рассудил Натан. — Возможно, и Ангелы дают человеку шанс?

— Зачем?

— Хороший вопрос. Но, боюсь, что Валех нам на него не ответит. Не я один подозреваю, что миром правят не президенты, и даже не главы нефтяных корпораций… И не те, кто подписывает исторические документы, определяющие наше развитие.

— Миром правит Большой Бардак! — заявила графиня. — И никто, кроме Большого Бардака. Этот мир допрыгался до того, что кто угодно может ткнуть в него пальцем, и он покатится к чертовой матери. Так что вы напрасно с ним церемонитесь, с этим миром.

Натан Валерьянович поставил чайник и порезал остатки сыра в гробовой тишине. Учитель задумался, Артур решил, что самое время воткнуть в уши плеер, Оскар, от греха подальше, запер на щеколду входную дверь.

— Поиск идеального человеческого общества не имеет смысла, — сказал Боровский. — Идеального общества не бывает.

— Типичный физик! — заметила Мира. — Ну, откуда вам знать, чего бывает, а чего не бывает? Машину времени еще не изобрели и даже не пытались… а уже доказали, что она невозможна.

— Возможна! — возразил Натан. — Возможна…

— Уже прогресс! А изучением цивилизации вы пока что не занимались, зато уверены…

— Машина времени возможна при одном условии, — уточнил физик. — При условии, что невозможен физический мир такой, каким мы представляли его до сих пор.

— Ладно, гуру! Вас не переспоришь, — махнула рукой графиня. — Я рассказала все, что смогла. Теперь признавайтесь, каким образом вас достали милейшие эзотерики? Почему вы начали собирать о них информацию?

— Ты говорила, что эти люди выглядят как-то особенно? — спросил Боровский.

— На нормальных людей непохожи.

— Сможешь узнать одного из них, если увидишь?

— Я-то смогу. Главное, чтобы он меня не узнал.

— Завтра утром мы подъедем в одно учреждение.

— К Карасю? — догадалась графиня.

— Да, к Валерию Петровичу. Я хочу, чтобы ты посмотрела на его шефа. Мира, оттого, что ты скажешь, зависит много. Сейчас это важнее Греаля. Ты должна увидеть его, а потом будем думать, что делать и как вести себя дальше.

— Карась о нем что-нибудь знает?

— Мы не говорили на эту тему. Вот какая странная история, Мира… У меня всегда была хорошая память на имена. Возможно, профессиональная. После первого семинара я, как правило, запоминал всех студентов по списку. А этого человека мне представили несколько раз. Я старался запомнить, но не запомнил…

— Знакомые фокусы, Натан Валерьянович. Странно, что вы разглядели его лицо. А то, знаете ли, бывает, что говоришь с человеком, говоришь, а образа в памяти не остается. Ладно, подъедем, посмотрим. Что от вас хотел Валеркин начальник? Наверно, решал, стоит ли с вами работать?

— Как ты догадалась?

— Если бы он решил вас использовать, вы бы запомнили имя. Можно, я сначала поговорю с Карасем? Почему вы так всполошились? Даже если он эзотерик… У Валеры сама по себе контора странная, и начальство должно соответствовать.

— Скажите ей, Учитель, — настаивал Оскар.

— Выкладывайте, Натан Валерьянович, — поддержала Оскара Мира, — раз уж начали.

— Не могу утверждать, но мне показалось, что нас с Оскаром зондировали на возможность создания хроно-бомбы. Оружия, несопоставимого по мощности ни с чем. Несопоставимое даже по классу. Они хотели знать, есть ли возможность начать работу над таким оружием прямо сейчас.

— А вы бы молчали, — посоветовала графиня. — Вы же умеете делать идиотов из тех, кто не разбирается в квантовой механике. Вот и продолжали бы делать из них идиотов.

— Но в этом случае…

— Молчите! — повторила графиня. — Молчите, пока вас пытать не начнут. Потом зовите на помощь.

— Но я…

— Ничего не случилось. Вам задали вопрос — вы не обратили внимания. Нормальная позиция уважающего себя ученого. То ли дело я: встретила школьную подругу — и язык развязался.

— Мира…

— Послушайте, Натан Валерьянович! Спускается подруга по лестнице мне навстречу. Вся в бантах и цветах, с выпускного звонка, и жалуется на жизнь, говорит: «Боюсь подавать документы в университет. Мне без стажа ничего не светит». А я говорю: «Любка, подавай. На романскую филологию, конечно, не поступишь, а на педагога младших классов — легко. И в университете поучишься, и замуж выйдешь за дипломата. Всю Африку объездишь со своим корявым французским». Я ей говорю, что все в ее жизни сложится: будет ездить по Москве в белом кабриолете. Любка обалдела. Говорит: «Откуда ты знаешь машину моей мечты? Сны мои видела или дневники читала?» Подошли остальные, стали спрашивать, а я вспоминаю, что с каждым из них стало после школы. Вспоминаю, рассказываю, и тут до меня доходит, что я никакая не ясновидящая. Просто я прожила жизнь, которую они еще не прожили. Просто я сплю, а они мне снятся. И тут я просыпаюсь и думаю: что если Жорж не читает мои мысли и не ставит ловушки? Просто он прожил жизнь, которую я только собираюсь прожить. Я еще придумать не успела, как его обмануть, а он уже знает, как меня наказывать будет.

— Вот, о чем я тебе, Мира, всегда говорил!

— Если шеф Валеры — эзотерик, вы под него не копайте. Он лучше вас знает, что возможно, а что невозможно. И уж точно знает, чем дело кончится. Если вы не согласитесь на него работать, он вам ничего не предложит и воспоминания о себе не оставит. А если предложит, значит, никуда не денетесь. Они найдут аргументы, которые вас убедят, а Оська пойдет прицепом. Когда видишь будущее, как свершившийся факт, не надо ничего предполагать. Логика лежит на поверхности.

— Надеюсь, Мира, что ты ошибаешься.

— Если я ошибаюсь, значит, ваша любимая физика времени никуда не годится. Остается ненавистная вам «теория авторства»: то есть ваши эзотерики, как и мой Жорж, лично знакомы с Тем, кто заранее знает все. Все мы, так или иначе, работаем на Него, только одни сознательно и добровольно, другие неосознанно и по наитию… Ему-то и надо задавать вопросы.

— Вот, кто наверняка не ответит.

— Значит, Сам не знает. В этом случае, надо будет помочь Ему разобраться.

— Вы не поверите! — предупредил Оскар. — Но у нас еще один гость.

Натан Валерьянович успел выключить чайник и подойти к окну. К воротам подъехал джип, из машины вышел мужчина и уверенно направился к крыльцу.

— Жорж! — догадалась Мира, не вставая с кресла.

— Мы что-нибудь натворили? — испугался Оскар.

— Нет, я сама виновата. Взяла заранее билет на самолет, а он терпеть не может, когда я лезу в самолеты.

Графиня не ошиблась. На пороге действительно появился Зубов. Уставший человек, проделавший долгий путь в поисках подруги, вероятно не спавший накануне. В этот раз человек никуда не спешил и, возможно, не отказался бы от чашки крепкого кофе. Занималось утро. На кухне еще горел свет.