Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— Зачем?! Зачем я не послушался Учителя?!

— Он унес ствол вместе с Глазом?

— Разумеется с Глазом! На кой черт он ему сдался без Глаза! Ну и вопросы!..

— Это стало дурной привычкой, — заметил Женя, — терять Глаза. Надо его вернуть. Ты собираешься что-нибудь предпринять?

— Да я бы этого Копинского голыми руками убил, если б знал, где он, и как к нему подступиться.

— Ну, не знаю! Ты не боишься получить от него еще раз?…

— Научи меня защищаться от гипноза, доктор! Посоветуй какой-нибудь препарат…

— Не надо уши развешивать, — посоветовал Женя.

— Попроси Федьку, чтобы узнал про эту скотину все, но сам не лез. Скажи, Оскар запретил к нему приближаться, но в чем дело не объясняй. Я сам объясню.

— Но ведь этот кристалл нельзя красть! Можно же проклятье на себя накликать.

— Ты это Копинскому расскажи! — психанул Оскар. — Найди и объясни ему так, чтобы он испугался. Только боюсь, эту сволочь никакими проклятьями не пробьешь.

— У тебя же есть второй Глаз, есть второй ствол…

— Есть, — подтвердил Оскар и постучал пальцем по коробке, на которой сидел. — У меня все есть, кроме информации. Я за информацию готов вернуть ему миллион. На… — Оскар вынул еще одну пачку денег, — Юльке отдай, а то она из-за меня разорится. Мы в прошлый раз поругались, так я забыл, что обещал ей купить компьютер, а сам живу на ее зарплату. Женя, что делать? Я по уши в говне?

— Не знаю, — ответил Женя. — В говне — слабо сказано. Может, лучше не дергаться? Может, кристалл придет к тебе сам, а ствол… пес с ним, со стволом. Если ты не дарил кристалл, значит, он твой.

— В том-то и дело, что надо торопиться. Копинскому влепят пулю в глаз — где я потом найду камень? А если не влепят… Еще хуже! Если у таких, как он, другие порядки? Вдруг на них не действуют законы, написанные для нас?

— И ты явишься к нему в офис качать права? — удивился Женя. — Он у тебя и второй кристалл заберет.

— Поэтому я тебя прошу, свяжись с Федькой. Пусть он все разузнает. Еще лучше, подъедь к нему в офис. Скажи: от меня. Он спустится. Чтобы даже паспорт на проходной не светился, понял?

— Понял я, понял, — Женя раскрыл чемодан, вынул манускрипт из пакета и развернул перед Оскаром. — Это ждать не может. Пока я ищу информацию, будь любезен, разберись с книгой.

— Что это? — не понял Оскар и осветил страницу фонариком.

— Твой подарок. Что это такое и как этим пользоваться — твоя задача ближайших дней. Отвлекись, а то с ума сойдешь!

Некоторое время Оскар безучастно созерцал символы, продолжая думать о своем. Символы ему ровным счетом ни о чем не говорили. Их было так много в одном световом пятне, что на него можно было глядеть часами.

— Черт знает, что такое, — вздохнул он. — Будешь звонить Федьке, спроси про стрелка. Не забудешь? Спроси, можно ли будет его использовать, если Копинский прячется. Это важно, Женя…

— Лучше в книгу гляди.

— Ты не понимаешь! Он провел меня, как щенка. Я не успокоюсь, пока не доберусь до его потрохов! И мне плевать, кто он такой! Слышишь? Плевать! Потому что мне, как и их сиятельству, терять нечего.

— Тебе есть, что терять, — возразил Женя, — поэтому отнесись внимательно к книге.

— Что за книга? — с раздражением спросил Оскар.

— Книга Эккура. Словарь языка Ангелов. Ты не узнал греографы?

— Ну… узнал. Где ты это достал?

— Если я ничего не напутал, это именно тот самый ключ, который ты искал, пока мучился с Греалем. Именно код, позволяющий работать не только на прием, но и на передачу.

— Ну да… — Оскар выключил фонарь. — Чтобы разобраться в этих орнаментах, мне надо самому включиться на прием. Надолго тебе ее дали?

— Считай, насовсем. Только не мне, а тебе. И не рекламируй ее, пожалуйста, Копинскому.

— Не понял.

— Кроме тебя, о книге никто знать не должен. Даже мне лучше забыть.

Оскар снова включил фонарик и склонился над текстом. В отличие от Жени, у него нашлась и лупа, и даже деталь микроскопа, вынесенная из физической лаборатории. Товарищи ненадолго затихли. Образ черного оппонента Копинского стал потихонечку испаряться и вытягиваться в вентиляцию. За ним устремился образ спасителя-Федора.

— Я не очень понял, что здесь за код, — признался Оскар, продолжая осматривать столбцы. — Что за обозначения? Снежинки какие-то… Они к чему? Ты не догадался спросить там, где взял эту штуку?

— Если ты не разберешься в «снежинках», в них никто не разберется.

— Могу допустить, что это связка греографов, ну и что? Если это язык, то не по моей части. Вот, что это? — Оскар указал острием карандаша в змейку, расчерченную шкалой. — Такой символики Греаль не дает. Его геометрически получить невозможно с одной линзы. Если только… может быть это длина волны? Судя по цифрам… может быть. А это что?

— Не знаю, — ответил Женя не глядя.

— Если б был Греаль, я бы опытным путем разобрался. Без Греаля — мне к этому словарю нужен еще и самоучитель, который в два раза толще. Чья это книга?

— Книга Эккура.

— Сколько ж лет он корпел над изделием?

— Боюсь, что над ним корпело много народу.

— А кто такой Эккур?

— Ангел, который любил человека и помогал ему, за что был проклят другими Ангелами.

— Нормально… Только пересканировать все это — полжизни уйдет. Эта штуковина в одном экземпляре?

— Разве не видишь, что она рукописная?

— Женя, кроме шуток, где ты это достал?

— Марина дала.

— Марина? — удивился Оскар. — Я так и думал, что у вас серьезные отношения. Глубже, чем кажется. Кто она такая, эта Марина?

Женя покраснел. У него сжалось горло. Фраза, которую он готовился произнести и репетировал со вчерашнего вечера, показалась ему неуместной. Оскар удивленными глазами смотрел на товарища.

— Короче, — выдавил из себя Женя, — делай, что хочешь. Книга принадлежит тебе.

— Если книгу действительно писал Ангел, с ней может быть все непросто. Вещь из реального мира просто так по рукам не ходит. Надо быть уверенным, что Марина ее не украла, а ты имеешь право дарить.

— Марина ее не украла.

— Что с тобой? — не понял Оскар. — С Мариной что-то случилось? Ей сделали операцию?

— Нет еще… но скоро будут.

— Тогда чего ты напрягся?

— Марина книгу не украла. Она ее берегла для сына. Берегла, пока не встретила меня. Теперь понимаешь?

Оскар снисходительно улыбнулся.

— Какая трогательная история. Ну и что?

— Марина считает, что я — ее сын, которого она когда-то оставила в приюте, чтобы не навлечь на него беды.

— И что?

— Книга принадлежит ее сыну. Если она останется у меня, может придти стрелок, если она будет у тебя — стрелок не придет.

— Откуда ты знаешь? — спросил Оскар. Его рука сильнее сжала лупу, и Женя совсем растерялся.

— Она твоя мать.

— Ну и что?