Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

Она еще раз заглянула в квиток оценщика и убедилась, что кольцо действительно дорогое. Дороже, чем она могла предположить.

— Хорошо, — согласилась графиня.

— Такие подарки вообще не надо носить на улицу. Зачем? Только привлекать ворье.

— Он сделал мне предложение… я не успела надеть кольцо. Плохо чувствовала себя в тот день после самолета… Ужасно переношу высоту.

— Ха! — обрадовался Артур. — Я тоже! Так и что?… Сделал предложение и сбежал? Оставил вас с бриллиантами на газоне? — Мира расплакалась, и Артур смутился, вытащил из вазы салфетку. — Ну… ну… Будет… Черт! Ну, я тоже влип с вами в историю. Я думал, психованная графинечка, а тут такие страсти! Ты кто, графиня или княгиня? А то у меня без понятия, как к вам почтительно обратиться?

— Как хотите, — всхлипнула Мира.

— Ваше светлость, я, конечно, глубоко извиняюсь, но и вы поймите, у меня бизнес: ищу клады, выигрываю призы, достаю со счетов бесхозные деньги… но я не хочу, чтобы красивая графинечка так убивалась. Послушай меня, ваша светлость, не стоит он вас. Я бы на вашем месте продал этот несчастный камень и жил себе дальше…

— Я же сказала, что заплачу! Может быть не сразу, но заплачу все до последнего цента! Даю слово!

— Ох, — вздохнул Артур. — Ну, Шутов! Ну, сволочь! Это ж как меня подставил, чертов ублюдок! Я же не тварь какая-то, у меня же тоже душа имеется. Графиня, а хотите, я к вашему жениху подкачусь, пусть он заплатит?

— Мы расстались, — призналась Мира, вытирая сопли салфеткой. — Это кольцо — последняя память о человеке.

— Ой, — удивился Артур. — У вас, у богатых, если шиза, то на всю голову… Подумаешь, расстались! Помиритесь! Столько-то делов! Ради таких денег можно покрутить роман еще… Подъедешь к нему, туда-сюда… Простит, никуда не денется.

— Не простит. Это не он, это я его бросила, — призналась Мира.

Артур приблизился к заплаканному лицу графини, вгляделся в ее глаза, выцветшие от слез, и покачал головой.

— Ну, дает… — произнес он. — Была бы у меня такая женщина, я бы не то простил!

— Короче, — Мира отодвинулась от собеседника и раскрыла сумку, — возьмете расписку или поговорите с моим адвокатом? — ее взгляд стал ясным и выразительным.

— Господь с вами, графиня, дайте мне денег на обратный билет и на кинжал, чтобы я прирезал ублюдка Шутова. Я несчастных барышень обирать не приучен.

Мира расплакалась еще раз.

— Сколько вам дать? Я выплачу все, обещаю вам. В ближайшие дни я полностью рассчитаюсь.

— Ну, сколько-нибудь дайте. Сколько стоит билет до Варны? Машину нанять, переночевать хотя бы день в дороге… Ну, и пропитание соответственно, потому как без пропитания я могу чего доброго не доехать…

— Идемте со мной, — Мира бросилась к лестнице, Артур пошагал за ней. — Где вы храните перстень? Надеюсь, вы не закопали его в парке под деревом?

— Обижаете…

— Идемте скорее.

— Ваше сиятельство, я же объяснил, это мой бизнес. Я откапываю сокровища, а не закапываю их под деревья.

Артур облизнулся на стенд с гамбургерами.

— Идемте же… — торопила Мира.

— Вот влип! Вот же влип… — ворчал по дороге кладоискатель. — Зато с графиней пообщался. Ну, Оська! Ну, козел! Я до тебя доберусь!

Банкомат выплюнул кредитную карту, не отпустив ни купюры. Мира втащила своего попутчика в отделение банка, заставила его сесть в углу и не бросаться в глаза охране.

— Ваша кредитка аннулирована, — подтвердил служащий.

— Проверьте, пожалуйста, эти… — графиня вытряхнула на стол все кредитные карты. Одна за другой они прошли через прибор с безрадостным результатом. — Пожалуйста, — взмолилась Мира, — мне не такая большая сумма нужна! Я улажу все вопросы в течение трех дней, обещаю!

— Ничем не могу помочь, мадмуазель, — развел руками служащий.

— Дерьмо! — обратилась Мира к невидимому свидетелю, как к демону, парящему под потолком. — Поймите, он аннулировал счета мне назло! Не имея на это права! Это мошенничество. Я сегодня же разберусь…

— Понимаю, — сочувствовал клерк. — Бывает. Ничем не могу помочь.

Мира готова была вцепиться в его физиономию, но чья-то большая ладонь опустилась на ее плечо.

— Слышишь, графиня, — шепнуло на ухо небритое существо с длинной шевелюрой, — только не реви, ладно? — Что-то скользнуло в карман плаща. Мира нащупала кольцо и затаила дыхание. — Только не реви! Никогда не реви из-за мужиков. Поняла?

Рука отпустила ее, подхватила рюкзак… Мира увидела спину высокого человека, незнакомого и чужого, словно вышедшего из другого мира. Человек открыл дверь и исчез. Когда Мира выбежала на улицу, фигура кладоискателя стремительно удалялась, пересекая в неположенном месте проезжую часть своими несуразными ботинками.

— Артур!!! — закричала женщина так, что охранник вздрогнул. — Артур!!! Сейчас же остановись!!!

— …И сотворил Бог мир, чтобы познать его, — сказал Валех. — Записала? Каждую травинку и букашку сотворил для того, что бы познать травинку и букашку; каждую тварь земную — для того, чтобы познать тварь; и день, и ночь для того, чтобы познать день и ночь…

— …А сам внушаешь Натану, что Человек не создан для познания Бога.

— Случайно не ты фотографировала Землю из космоса?

— Нет, я фотографирую Землю плоской.

— Тогда пиши и не задавай вопросов.

— Я знаю, что у тебя на уме, Валех. Ты хочешь убедить Человека в том, что теория времени ему не по силам. Что «эзотерическая» наука, субъективная по своей природе, не станет классической, пока не разрушит до основания все, что человечество нажило своим умом.

— Ты создала Натана, чтобы он дал ответы на вопросы, на которые не можешь ответить сама, и ждешь результата?

— Жду.

— Почему ты думаешь, что кто-то не ждет того же самого от тебя? Почему ты уверена, что кто-то не затеял ту же игру с тобой?

— Со мной?

— Кто ты? Стрелок или мишень? Аналитик или экспериментатор? Избранный или крутишь «колесо паровоза»? Каково твое место в реальности, в которой живешь? Ты творишь мир, чтобы познать его, а что ты знаешь о мире, который сотворил тебя?

— Научи, как это узнать, Валех?

— Встань на пути у лавины, несущейся с гор, попробуй остановить ее волей. Попробуй не подчиниться логике навязанной тебе игры, сделать то, что не посмеют сделать те, кто рядом с тобой.

— Но лавина меня уничтожит!..

— А ты рискни. Проверь, насколько ты важна тому, кто тебя создал. Если он трясется над тобой, как ты над бродягой Деевым, лавина ляжет у твоих ног.

— А если не ляжет?

— Ты не хочешь попробовать?

— Категорически не хочу!

— Тогда не осуждай Натана. Он рискует не только головой, не только направлением любимой науки, которое ценит дороже головы. Для него ставка больше, чем жизнь. Это вопрос бессмертия.