Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— Та еще дыра!

— Прекрасно.

— Очень прекрасно. Кто меня на работу возьмет без паспорта?

— Прекрасно, что ты адекватен времени, в котором живешь. Это большое счастье для человека, пережившего хрональный катаклизм.

— Если я адекватный, возьми меня на работу. Хотя бы временно, пока я документ не оформлю. Я могу шофером, автомехаником… Любые машины водить могу.

— А угонять машины умеешь?

— Я честно, Георгий Валентиныч!

— …Вскрывать сейфы? Влезать в форточки? Лежать в засаде? Подделывать документы так, чтобы они не отличались от настоящих? Можешь?

— Я не подделал! — обиделся Артур. — Они настоящие, только временно отсутствующие. Музеи грабить тоже не пробовал, но могу на шухере постоять… — Зубов ухмыльнулся. — Честно, Валентиныч, возьми. Не пожалеешь.

— Жорж.

— Не понял?

— Зови меня просто Жорж.

Вывеска с названием «Слупица» сильно кренилась над дорогой. «51 житель, — гласила надпись, — и один памятник архитектуры раннего христианства». Грунтовая дорога за указателем сузилась, Артур развернул карту, но Слупицы не нашел.

— Надо карандашом отметить, — предложил он. — Я, когда в карьере работал, сам размечал дорогу.

— Водил автобус?

— Могу, — признался Артур. — Я все могу.

За поворотом показались сараи, заброшенный хутор, одноэтажная школа без окон с провисшей крышей. Дорога сжалась до колеи, по которой с трудом прошла бы телега, придорожные кусты терлись о бока машины.

— Мы ищем автобус или велосипед? — не понял Артур.

По горе прогуливался осел, недалеко от осла в траве сидели два старца, охраняли бочку с водой. Жорж вышел к ним с пустой флягой, Артур остался наблюдать, как старцы, в ответ на расспросы, машут руками и указывают на тропу, ведущую в гору. «Дает мужик, — подумал Артур, — я дурак, а этот еще дурнее! Куда премся?»

— Этой дороге больше двух тысяч лет, — объяснил Жорж, продвигаясь вперед по тесной колее. — По ней римские легионы ходили, а ты говоришь, автобус… Я уверен, что в прошлом веке она была шире.

Машина перевалила подъем, дорога выровнялась, уперлась в площадку перед часовней. Вверх поднималась лишь пастушья тропа среди разросшегося кустарника.

— Постройка древнего христианства, — вспомнил Артур.

— Не похоже. В лучшем случае пятнадцатый век, — возразил Зубов.

Он продолжал движение, пока машина не увязла в зарослях.

— Фигней занялись, Жорж! Автобус хоть и мираж, но все-таки габаритный.

— Жди меня в машине, — предложил Зубов, но Артур затянул шнурок ботинка поверх бинта.

— Ты когда-нибудь ловил миражи на дорогах? — спросил он. — А я ловил. Тебе не остановит, а мне остановит, поэтому я пойду… Чего? — удивился Артур, встретив ироничный взгляд начальника. — Разве мы не ищем автобус?

— Дорога может быть долгой.

— Тогда надо идти, а не трепаться, — Артур первый взошел на холм и осмотрел окрестность. — Интересно, эти миражи выезжают только из прошлого или из будущего тоже?

— Из будущего вылетают тарелки, — ответил Жорж и пошел впереди, чтобы напарник больше концентрировался на больной ноге, чем на пустых разговорах.

— Когда, говоришь, он назад пойдет? Надо составить расписание, Жорж! — предложил Артур. — График движения, чтобы кататься на миражах из прошлого в будущее, как нормальные люди из города в город. Класс! Мы прославимся, и разбогатеем. Откроем бизнес, будем оказывать транспортные услуги, если кому надо навестить покойников или потомком! Я буду водить автобус-мираж, а ты — путевки выписывать.

— Выброси это из головы.

— Не доверяешь? Представляю, что обо мне брехали на комбинате. Ты ведь там побывал? Да? Побывал? Когда я возил песок из карьера, между прочим, все были счастливы. Я б до сих пор возил, если б контора не разорилась. И разорил ее не я. Я только самосвал разбил, контора сама разорилась. А что было делать, если легковушка кинулась под колеса? Грех на душу брать? Это он был пьян за рулем, а не я…

— Я не спрашивал, за что ты уволен с мясокомбината, я выяснял твою личность.

— А я могу и про комбинат объяснить. Да, уволили… За то, что спас от смерти одного барана.

— Ограбил мясной цех?

— Ничего смешного. Заправщик загорелся. У меня тачка на газу, — объяснил Артур. — Я загрузился в холодильнике, встал на заправку. Смотрю, шланг горит… Только и успел этого дурака оттолкнуть от машины. Взрыв был такой, что под кузовом яма в асфальте.

Жорж осмотрел ландшафт с высоты и достал прибор, похожий на карманный хронометр. Показания прибора отвлекли его от болтовни товарища. Что-то тикало и щелкало в железной коробочке.

— Меня в тот день и уволили, — продолжил Артур, — и ни хрена не заплатили. Сказали, еще раз мою рожу увидят, заставят погасить страховку. А все из-за болвана, который не умел с заправкой работать. Хорошо, я сосиски вез, хоть при харчах остался. На два километра разлетелись, сволочи… неопознанные сигарообразные объекты, а я их снимал с деревьев и ел.

— Кто разлетелся? — не понял Жорж.

— Я же говорю, сосисками на холодильнике загрузился под крышу, по точкам должен был везти, встал заправиться и взорвался…

Тропа спускалась в ложбину, огибала гору, утопала в зарослях, едва виднелась на подъеме у самого горизонта, где Солнце почти касалось земли.

— Не утомился болтать, Артур? — обратился Зубов к напарнику.

— А что? Напрягаю? Если надо молча идти, так и скажи, а то мы скоро к морю выйдем… к Средиземному. Там точно будут автобусы. А здесь только летающая тарелка пройдет, и то если на ребро поставить…

Деев натер мозоль распухшей ногой об разношенный ботинок и стал ощущать усталость. Солнце свалилось за гору, тропа почти потерялась в зарослях. Скоро путники побрели в кромешной темноте, слушая стрекотания насекомых, потом наступила мертвая тишина. Преодолев подъем, они уперлись в стену, сложенную из вертикальных каменных плит. Жорж подошел к воротам, провел рукой по массивным деревянным столбам и посветил фонарем.

— Не трогай здесь ничего, — предупредил он, — и не шуми.

Сооружение, собранное из монолитов, имело округлую форму, плоскую крышу и окна-бойницы. Деев полез в карман за сигаретой, но получил от начальства строжайший запрет на курение вблизи объекта.

— Сможешь встать мне на плечи, заглянуть в окно? — спросил Жорж.

Если б не хрональный катаклизм, Деев долез бы до бойницы без всякой помощи, но Зубов запретил прикасаться к стенам. Он запретил даже светить внутрь огоньком зажигалки. Во дворе этого мрачного сооружения не было ничего интересного. Артур увидел еще одну стену круглого внутреннего строения, похожего на высокий колодец… или на низкую башню, на которой горела неоновым светом длинная лампа, яркая, словно уличный фонарь. Горела, но ничего не освещала вокруг себя. Артур вгляделся. Ему показалось, что это вовсе не фонарь, а узкое окно, сквозь которое пробивается свет.