Юлия Фирсанова - Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров

— Нашла что-нибудь интересное среди этой кучи?

— Вот любопытная вещица, — вместо Элии ответил вставший рядом Лейм и показал кивком на заготовку, более всего напоминающую клубок языков пламени, в центре которого находилось искаженное гневом и одновременно каким-то радостным упоением женское лицо. Раскосые глаза искрились яростным любопытством, буйные локоны волос сами походили на костер.

— Похоже на «Огненную девку» из Рикова барахла. Твой Шилк плагиатор? — немного удивился Нрэн, мельком глянув на скульптурку. Бог даже не стал заходить в беседку и созерцал искателей пророчеств, стоя в дверном проеме.

— Нет, общее сходство лишь случайность, — качнула головой богиня, принимая из рук кузена и осматривая находку. — Близость в темпераменте и способе передачи стихийной энергии, вот только это не огонь, а скорее солнечный жар, а значит, девка не огненная, а… — Элия замолчала, осекшись на полуслове от пришедшей в голову идеи, суть коей доводить до родственников «под кайфом правдивости» было небезопасно. — В целом, вещь может оказаться небесполезной. Хм, а вот и еще одна.

Тонкие пальцы принцессы смахнули несколько кусков метапласта весьма сюрреалистического вида. Бесформенные комки с безумием перевитых цветов были отброшены в сторону, открывая предмет более плоской формы, размером побольше. Сильнее всего он напоминал блин цветного стекла, разбитый на осколки, часть которых выпала, но несколько острых уголков чудом сохранились в оправе. И в этом разбитом «зеркале» остались куски лица: часть щеки, горящий безумием глаз, перекошенный в гримасе страдания или смеха рот.

— Жуткий тип, — оценил Лейм тоном знатока, повидавшего на своем веку немало отвратительного и страшного, что было совершенно неудивительно при таких-то родственниках и лучшем друге. — Кого-то сильно напоминает. Только никак не могу сообразить, кого.

— Тебя самого в Алой ипостаси? — принахмурилась и машинально пошутила Элия, тоже ощутившая странное чувство узнавания загадочного персонажа. Но, как и кузен, богиня оказалась не в силах поймать за хвост ускользающую мысль.

— Скорее нет, чем да, — почесал бровь принц. — Изображение явного безумца в странном расколотом зеркале. Если сие есть видение твоего пророка, то, что оно означает?

— Это вообще могут быть не пророчества, а какие-нибудь зарисовки бредовых фантазий парня, — вставил Нрэн.

— Не исключено. Пророк в магических мирах недавно, мало ли чего навидался или наслушался. Он у тебя впечатлительный, — скрупулезно отметил Лейм.

— Особенность Шилка такова, что все его «бредовые фантазии» не бывают просто бредовыми фантазиями. Прямо или косвенно они непременно оказываются связаны с видениями, имеющими ко мне отношение. Вот только насколько прямо, — качнула головой богиня, не соглашаясь с кузенами.

— Спросите у скульптора, — рационально предложил воитель, скрестив руки на груди.

— Бесполезно, — отмахнулась Элия. — Шилк не толкует видения, он лишь переносит их в образы метапласта и больше, чем говорит его работа, сказать не в состоянии. Он только пророк. Толкование же пророчеств предполагает наличие иных талантов. Увы, у меня нет никого подходящего на примете.

— Тогда, что попусту гадать? Если это «разбитое зеркало» что-то значит, все равно вы узнаете об этом лишь тогда, когда все уже случится, — «оптимистично» высказал свою точку зрения Нрэн и трезво предложил, делая шаг из беседки наружу:

— Пойдем, ты хотела завтракать, Элия. Не передумала?

— Такие важные планы не меняют! — шутливо возмутилась принцесса и разочарованно покосилась на рабочий стол Шилка:

— Да, больше ничего интересного нет.

Женщина еще раз коснулась «зеркала» пальцами и вздрогнула. Сила искусства скульптора оказалась такова, что на мгновение ей стало зябко в утренней свежести сада, а вместо птичьих трелей и шелеста листьев, послышался безумный хохот и лязг стали.

«Все-таки Шилк гений. Надо устроить ему персональную выставку работ!» — мимолетно подумала красавица и встряхнула головой, прогоняя видение. Сейчас, при свете солнца, среди мирной весенней природы, рядом с двумя дорогими ее сердцу надежными защитниками-мужчинами это было особенно легко.

— Значит, уходим, — Лейм приобнял возлюбленную, чуть наклонился и нежно поцеловал в мочку уха. Рука богини приподнялась и погладила кузена по щеке.

Нрэн недовольно засопел и тоном судебного обвинителя заметил:

— Мне ты такого днем не позволяешь!

— Разумеется, — не стала даже жалко оправдываться богиня. — И ты прекрасно знаешь почему.

— Потому, что Лейм тебе нравится больше, — горько согласился ревнивец, опустив взор в шелковую зелень травы.

— Ага-ага, — насмешливо фыркнул зеленоглазый бог, вовсе не собиравшийся успокаивать родного брата-конкурента, объясняя прописные истины.

— О Творец, — возвела глаза к потолку беседки женщина, — не говори глупостей.

— Не могу, чай откровений пока не выветрился, — пробурчал не без сожаления, сдобренного мстительной радостью, мужчина.

— Причем здесь нравится — не нравится? Нет таких весов, на которых можно взвесить чувства и досконально просчитать: где «больше», где «меньше», где «равно». Математика в любви не действует. Для Лейма, Бога Романтики, объятия и поцелуй — мимолетные проявления нежности и привязанности. Для тебя, в каком бы малом объеме такого рода ласки преподнесены не были, — лишь прелюдия к сексу. Так зачем провоцировать тебя, коль я собираюсь завтракать, а не седлать тебя прямо здесь на полу?

Сдавленный вздох и загоревшиеся расплавленным витарем глаза Бога Войны мгновенно засвидетельствовали правильность умозаключений Богини Любви и Логики.

— То-то же, — усмехнулась Элия и, проскользнув мимо замершего столбом мужчины, небрежно щелкнула его по носу, как проштрафившегося хулигана. Нрэн даже не моргнул, будто и впрямь превратился в одно из деревьев.

— Окаменел, дорогой? — выгнула бровь богиня.

— Местами, — очень честно и очень жарко признался мужчина.

— Проверим… вечерком, — насмешливо, вопреки своему высказанному нежеланию провоцировать любовника, предложила женщина и, не оборачиваясь, заскользила по тропинке в сторону озера, к плавучей беседке, где ждал троицу завтрак.

— Только вечером? — еще успел жадно переспросить Нрэн, но Элия уже не ответила, отвлеченная заклятием связи.

Звонил один из новеньких пажей богини, милый, только уж больно незадачливый парнишка, на долю которого за полгода службы успели выпасть приставания Энтиора, попытки братьев вытрясти сведения о местонахождении драгоценной сестры и их систематические стремительные проникновения в апартаменты, чреватые опрокидыванием подносов, разбиванием посуды и порчей подвернувшейся мебели.