Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ)

— Твердую пищу тебе еще нельзя.

Маг присел на край постели. Взял со стола поднос и положил его мне на колени. На поднос поставил белый фарфоровый горшочек с ручками, из правой ручки вытащил скрученную в трубочку салфетку и положил рядом, а на нее водрузил маленькую душистую булочку, которую достал из кармана халата. На мой вопросительный взгляд коротко ответил:

— Бульон. Куриный, — и пояснил, — Улла специально для тебя готовила.

Я сняла крышку с горшочка и восхитилась изысканностью казалось — бы незамысловатого блюда. Нежно — золотистый с добавлением душистых трав, ароматный бульон заставил меня неприлично громко проглотить вмиг набежавшую слюну.

— А — а? — несколько раз сжала я правую руку, растеряв свой словарный запас, — Чем?

Ирон охнул и захлопал по карманам. Ложка нашлась в правом, и Ирон с облегчением вложил ее в мою руку.

— М — м, — замычала я, блаженно зажмурившись.

— Я им еще не сказал, — смущенно пробормотал маг.

— И правильно сделал, — ополовинив горшочек, кивнула я. Отложила ложку. Взяла еще горячую почти невесомую булочку. Подавила дикое желание тут же, сразу, запихать ее в рот целиком, разломила. Вдохнула аромат свежей выпечки и поняла, что этим я точно не наемся, но Ирон прав, к твердой пище мой желудок еще не готов, и безжалостно макнула дышащую жаром половинку в бульон.

— Но Тень, — между бровями мага пролегла глубокая морщина, — он знает, что ты проснулась. На кухне он сказал Улле, что все еще чувствует тебя. Что это значит?

От неожиданности я подавилась и сердито взглянула на него, но Ирон взгляду не поддался.

— Хорошо, — вздохнула я и отодвинула поднос, — Я расскажу тебе. Но сначала посплю.

Недовольно засопев, Ирон забрал поднос, и, пожелав приятных сновидений, вышел. Я вздохнула. Положила голову на подушку, подтянула одеяло и еще раз вздохнула. Но только я закрыла глаза, как провалилась в сон.

Прежде чем начать осознавать, где я и куда иду, я некоторое время еще свободно плыла по реке сновидений, ловя и отпуская обрывки снов, наслаждаясь забытьём и просто отдыхая. После чего оказалась в одном из мрачных коридоров Сумрачного замка, и шла я по направлению к драконьему крылу, как мысленно окрестила ту часть замка. Экскурсия почти ее не зацепила, не считая рабочего кабинета и коридора, но шла я не туда, а куда‑то дальше, и так уверенно, словно меня за руку вели. Я прошла мимо драконьего коридора, прошла некоторое неопределенное расстояние и подошла к сплошной стене с изображенной на ней тускло фосфоресцирующей пентаграммой в человеческий рост, но не остановилась, а прошла насквозь. За стеной коридор продолжился и привел меня к боковому коридору и лестнице ведущей куда‑то наверх. Не позволив осмотреться и сбиться с пути, меня потянули наверх. Так я оказалась в весьма просторной круглой зале с пентаграммой на полу. У стен по периметру высились тяжелые закрытые стеллажи с книгами. Напротив входа горел камин. Перед камином стоял большой с — образный стол, на котором громоздились стойки с колбами, подставки с кристаллами, деревянные ящики, ящички, мешочки, узелки, конверты, стопки книг, бумаг и свитков. Тем не менее, чувствовалось, что это безобразие как‑то систематизировано, так как мужчина, сидящий за столом в тяжелом кресле с высокой спинкой, не глядя брал то, что ему нужно и сыпал это в большую колбу, после чего записывал, видимо, результат.

Встав позади кресла слева, понаблюдав за манипуляциями с колбами, и, дождавшись момента, когда мужчина закончит писать, я озвучила свое присутствие громким:

— Кхым!

Мужчина замер, повернул голову, и я с ужасом поняла, что вместо человека в кресле сидит тень. Я отшатнулась, но натолкнулась на стол, где тут же что‑то жалобно звякнуло. Замерла, испуганно вытаращившись на черную фигуру в черном выцветшем балахоне с глубоким капюшоном, который медленно сполз с головы тени, когда та повернулась ко мне.

— Уже здесь, — произнесла тень чуть хрипловатым мужским голосом, — Быстро.

— Т — ты кто? — выдавила я из себя.

Тень пожал плечами.

— Лик. Так ты меня называешь.

— Н — нет. Н — е может быть. Ты не… Не, — затрясла я головой.

— Не? — приподнял брови этот, по правде говоря, жуткий тип, — Тогда кто я?

— Н — не знаю, — вжалась я в стол, когда тень встал с кресла и приблизился вплотную, но когда он это сделал, я вдруг отчетливо поняла — это Лик. Совсем другой, отчужденный и холодный, но тоже Безликий.

— Подсказать?

Руки тени уперлись в край стола за моей спиной, заключив меня в капкан. Сердце испуганно затрепыхалось. "Но раз он тоже Безликий, стоит ли мне так бояться?" Я сделала пару глубоких вдохов и без дрожи выдохнула ему прямо в лицо:

— Давай.

Мужские губы изогнулись в коварной улыбке. Кстати красивые губы, не тонкие и не пухлые, хорошо очерченные, хотя черные, как и все остальное.

— Я есть у каждого темного, — наклонился он к моему лицу, и холодное дыхание коснулось кожи, — но не каждый темный способен подчинить меня. Кто я?

— Ты тьма, — дернулась я в сторону, но Тень схватил за плечо и дернул на себя.

— Угадала, — дыхнул он мне в сгиб шеи, и меня вдруг затрясло. От холода. Даже зубы застучали, так сильно мне стало холодно.

Заметив мою дрожь, темный Безликий нахмурился:

— Что с тобой?

— Н — не знаю, — обняла я себя за плечи, — Х — холодно. О — очень.

— К камину! — без предупреждения рявкнул Темный, — Бегом!

Я вздрогнула и побежала. Спорить с таким Ликом не хотелось совсем. К тому же, я действительно замерзла. У камина сразу стало теплее, но не так чтобы очень, хотя огонь в очаге пылал вовсю. Темный подошел ко мне со спины и накинул на плечи плед.

— Сюда мало кто заходит, поэтому тепла здесь мало.

— Но почему я раньше этого не чувствовала? — кутаясь в плед и недружелюбно клацая зубами на Темного.

Мужчина нахмурился.

— Прости, скорей всего это я лишил тебя тепла. Холодно, знаешь ли.

— Не понимаю, — высунула я нос из‑под пледа, — Ты, что, хладнокровный, как рептилия? Зачем тебе мое тепло?

Темный подошел к столу, вытащил из‑под него еще одну скамеечку, принес ее к камину и сел напротив.

— Без твоего тепла, Рита, у меня бы не было даже этого, — качнул он головой в сторону пылающего, но слабо греющего очага, — Я собирал его с той минуты, как мы встретили тебя.

Я удивленно приподняла брови.

— Ты оказалась очень щедра на тепло, — скупо, но искренне улыбнулся Темный, — поэтому я и смог привести тебя сюда.

— А раньше?

— Раньше здесь была только тьма. Тьма и холод.

— А Лик, он знает о тебе?

— Конечно, — кивнул мужчина, — Он один из немногих темных, кто смог обуздать свою тьму.

— Но, где он сейчас?

— Бодрствует.