Эшли Дьюал - Меня там нет

— Ты что здесь делаешь?

— Я? Что я здесь делаю? Ты ещё спрашиваешь?! — отдышавшись, я облокотилась спиной о стену, и протерла руками вспотевшее лицо. — Я тебя искала.

— Зачем?

— Ты ведь не серьёзно?

— Нет, правда. Зачем ты меня искала?

Я всплеснула руками в стороны, и нервно пожала плечами.

— Хотела узнать, почему тебя не было в школе? Почему ты должна умереть? Почему я «сопровождающий»? Почему ты меня обманула? Почему…

— Стоп-стоп-стоп, — протянула Оля. — Успокойся.

— Успокоиться?!

— Нет смысла нервничать, ясно? Я просто решила провести последний день со своей семьей.

— Опять ты за своё, — устало выдохнула я, чувствуя, как испуг вновь начинает набирать обороты. — Ты мне солгала.

— Когда? — с вызовом поинтересовалась Демидова.

— Когда рассказала эту историю про…, про особое назначение. Ты солгала мне, правда, я ещё не поняла, зачем.

— Я не лгала тебе, — усмехнулась Оля. — И эта история — не вымысел. Ты, я — мы обе скоро умрем.

— Перестань! Перестань говорить о смерти так, словно это обычное явление. Ни ты, ни я не должны умирать, ясно? Не должны!

— Диана…

— Ты наверно забыла, с кем разговариваешь, да? Тогда я тебе напомню! — внутри меня словно разгорелся пожар. — Ты со своими выдумками довела меня до состояния сумасшествия! Я ночью практически не спала, а утро прошло, будто во сне, и знаешь почему? Потому что тебе захотелось поразвлечься. Так послушай, дорогая, со мной такие шутки не пройдут! Если ты решила посмеяться — выбирай себе другого, более подходящего для этого кандидата, потому что я, вступив в игру, не оставлю тебе шансов на выигрыш! Ты будешь весь оставшийся год жалеть о том, что впутала себя в эту историю, а я в свою очередь не перестану над тобой издеваться, потому что попросту не умею контролировать себя в гневе!

Внезапно Оля рассмеялась. Громко, нагло, словно я и не стояла перед ней с красными от злости глазами. Демидова отшатнулась назад, и прикрыла рукой рот, из которого исходил звонкий издевательский смех, затем она неожиданно положила свободную ладонь мне на плечо:

— Ты зря тратишь своё время, — улыбаясь, протянула девушка. — Для меня твои слова ничего не значат.

— Неужели? — я грубо сбросила её руку со своего плеча. — А что же для тебя имеет значение?

— Ничего.

— Ничего?!

— Диана! — громко воскликнула Оля, и её выражения лица внезапно поменялось. От улыбки ни осталось и следа, вместо этого глаза стали серьёзными, холодными. — Мне нечего терять, понимаешь? Я никогда не поступлю в институт, никогда не заведу семью, никогда не покатаюсь на американских горках, никогда не попробую такос. Мои родители никогда не поймут, почему их дочь скончалась в семнадцать лет, мой младший брат забудет моё имя, мой парень через месяц заведет себе новую подружку, а я просто исчезну. Просто исчезну! Тогда, что для меня должно иметь значение?

— Но…

— Ты ведь ещё ни черта не поняла! — недовольно перебила меня Демидова. — Ты не поняла, что и тебя поджидает эта участь! Я не знаю когда, через день, а может через месяц, но и ты так же будешь стоять перед зеркалом, и думать: почему? Почему я? Тебе вдруг станет весь мир так ненавистен: родители, друзья, парень, что ты потонешь в собственном яде. А потом, когда пройдет время, ты просто перестанешь видеть во всем смысл. Именно в этот момент, ты вспомнишь меня, и мои слова. Ты вспомнишь этот день, эту минуту, и, наконец, осознаешь, что ничего для нас, — для сопровождающих, — не имеет значения. Почему? Да, потому что эта жизнь изначально была не нам дарована! Мы просто приложение, просто дополнительный атрибут! Какой может быть смысл в жизни, если ни я, ни ты не играем в ней главные роли?!

Меня, словно кто-то толкнул. Я неуклюже отшатнулась назад, и испуганно посмотрела на Олю. Её глаза были безумны, в них не было видно ни грамма иронии. Девушка превратилась в пустую массу, которая не то, что не видит смысла в жизни, она и жить-то перестала.

— Ты сумасшедшая, — неожиданно прошептала я.

— Может быть, — согласилась Демидова. — Но и ты будешь такой же через некоторое время. Поверь мне, когда ты узнаешь дату своей смерти, ты забудешь, что значит быть человеком. И кстати, я уверена, что твоя последняя речь будет гораздо красноречивей моей.

— Прощальная речь? Ты спятила, тебе нужна помощь!

— Никто нам не поможет, и не тешь себя надеждой! — Оля отмахнулась рукой, и сделала шаг ко мне навстречу. — Нам остается лишь сетовать на то, как жизнь несправедлива.

— Ты ошибаешься.

— Я никогда не…, не…

Внезапно Оля запнулась и испуганно посмотрела в мои глаза. Именно в этот момент, моё сердце рухнуло вниз, и я буквально услышала, как оно разбилось вдребезги. Девушка схватилась рукой за шею, и резко отпрянула назад. Столкнувшись спиной с холодной бетонной стеной, Демидова раскрыла рот, и начала судорожно хватать губами кислород.

— Оля, — испуганно прошептала я, чувствуя, как страх накрывает меня с головой. — Оля…

Я протянула вперед руку, и Демидова внезапно крепко вцепилась в неё. Вскрикнув, я попыталась вырвать ладонь из оков девушки, но тщетно. Ее тело пронзила судорога, и Оля с грохотом свалилась на пол. Вместе с ней, и я упала на колени, ощущая, как к глазам подкатываю слезы.

Что происходит? Что это?!

Я спрашивала себя, и одновременно боялась получить ответ, ведь в глубине души, я прекрасно его знала.

— Оля! Перестань! — закричала я, наблюдая за тем, как Демидова корчится от боли, от невыносимой боли. На её лице был виден ужас, в её глазах горела ненависть. И если бы крик был чувством, это был бы именно он. Девушку внутри буквально что-то рвало на части. Её свободная рука неуклюже искала опору, то, цепляясь железной хваткой мне в плечо, то, царапая старые стены подъезда. Я, поглощенная внеземным страхом, резко выдернула ладонь из оков Оли, и молниеносно вскочила с колен. Кинувшись к первой попавшейся двери, я ударила по ней кулаками.

— Помогите! — закричала я, и понеслась к соседней квартире. — Кто-нибудь! Прощу вас! Помогите! Ударив ногой по двери, я решила подойти ещё к одной квартире, но вдруг остановилась. Кто-то следил за мной, кто-то неотрывно смотрел на меня…

Повернув голову на Олю, я примерзла к месту, увидев, что её глаза направлены в мою сторону. Они прожигали меня, пронзали невидимыми молниями. Демидова испытывала ужасную боль, но это не помешало её рту растянуться в улыбке. Она, словно говорила: и ты скоро будешь на моем месте. И ты будешь умирать в грязном подъезде, в метре от собственной квартиры, и никто тебе не поможет. Никто.

Тогда, одержимая внеземным ужасом, я сорвалась с места и побежала. Побежала вон из этого подъезда, подальше от этого дома. Я не понимала, что происходит, просто не давала себе в этом отчета. Мои ноги передвигались отдельно от разума. Они несли меня всё дальше и дальше, и я не противилась. Я не останавливалась, потому что понимала, что едва моё тело остановится, я расплачусь. Я просто не выдержу, и упаду. Упаду от безысходности и леденящего душу страха.