Василий Каталкин - Аксиома счастья (СИ)

Далеко за полночь молодожёны под прикрытием немногочисленных родственников потихоньку покинули гостей и отправились домой.

— Хорошего помаленьку, — облегчённо вздохнул Борис, растекаясь по сиденью такси, — пора нам баиньки, день был хоть и приятным, но всё же хлопотным. Устала?

— А как ты думаешь? — буркнула Велена, пытаясь добраться под пышным белоснежным платьем до своей обуви. — Ещё немного и я перестану чувствовать свои ноги.

— Н-да? — Гольцов демонстративно уставился на свои ботинки, — ты права, своих я давно уже не чувствую. Но ничего, приедем домой и ты мне их помоешь в тёплой водичке. Настоящая жена просто обязана это делать своему любимому супругу. Слушай, стукни чем-нибудь, чтобы убедиться в их наличии.

Сказал он такое определённо зря, потому что в этот момент жена, наконец, сняла туфельку и дабы не наклоняться второй раз, с удовольствием с размаха впечатала её каблучок в ботинок мужа.

Надо отдать Борису должное, он не зашипел от боли, как все делают в подобных случаях и лишь только тирольские переливы в его голосе сказали насколько ему тяжко:

— Спасибо, ты очень добра.

— Пожалуйста, если чего, обращайся ещё, — зло усмехнулась Велена, — помогу.

— Нет уж, в следующий раз я как-нибудь сам.

— Тогда тебе пригодится этот пыточный инструмент, — злосчастная туфелька тут же оказалась в руках Гольцова, — сейчас достану запасной экземпляр.

— А разве сия благословлённая обувь тебе больше не пригодится?

— Нет. — Твёрдо ответила Велена, — больше такая глупость мне не грозит, так что можешь считать её раритетом.

— Из этого я делаю предположение, что на шестой этаж мне придётся нести тебя на руках, — вздохнул Борис, не прошло и пяти минут после свадьбы, а жена уже намекает мужу, где должно быть её постоянное место.

— Не прошло и пяти минут, а муж уже забыл, кого обещал носить на руках всю жизнь.

— Я не забыл, но этим я пытался показать поэзию наших будущих отношений.

— Поэзия это хорошо, но как быть с прозой? Или мытьё ног супругу входит в поэзию отношений?

— Это проза, — согласился супруг, — А поэзия начнётся прямо сейчас.

Такси остановилось у подъезда, Борис быстро выскочил из машины и открыл дверку со стороны Велены:

— Пойдём любимая, руки поданы.

— Что там у нас с кандидатурами на должности директоров? — Озерцов раздражённо отодвинул документы и требовательно посмотрел на помощника.

— Подобрать кандидатуры за столь короткое время трудно, — отозвался тот, после некоторого замешательства, — либо соискатели не имеют абсолютно никакого опыта руководства, либо в настоящее время находятся при делах. Мне кажется, будет лучше, если мы вызовем кого-либо из Москвы. Пусть пока поработают здесь, наберутся опыта, а там и местные подтянутся.

— Пока приедут, да пока вникнут в дела, времени много пройдёт, — махнул рукой Юрий Иванович. — У Скворцовой была довольно грамотная команда, люди должны хорошо разбираться в местной специфике, поищите там.

Помощник кивнул:

— А с ними я разговаривал в первую очередь. Но никто не хочет занимать её место, говорят не их уровень.

Озерцов усмехнулся:

— Скорее всего это сговор. Хорошо. Я сам поговорю с ними, составьте список и давайте их сюда по очереди. Не может быть, чтобы среди них не нашёлся человек с амбициями.

— Список с необходимыми комментариями уже есть, — на стол Юрия Ивановича легли несколько листочков, — могу прямо сейчас оповестить.

— Тогда давайте не станем откладывать.

Леон Кареро, процветающий служащий юридической фирмы, по настоятельной просьбе Ваунга заехал в клинику:

— Доброе утро, Дин, — приветствовал он молодого доктора, — что такое могло случиться, о чём ты не хочешь говорить по телефону? Денежный вопрос?

— Всё может быть, — изрёк Ваунг, подвигая сигары в направлении партнёра.

Юрист не стал отказываться от предложения, и пока он выполнял манипуляции по раскуриванию символа бизнеса, доктор терпеливо ждал. Но вот сигара раскурена, первое облачко синеватого дыма устремилось в пространство, и Кареро вопросительно уставился на доктора.

— Ты знаешь, что недавно нам в клинику поставили новое оборудования для проведения операций шунтирования на сердце, — начал Ваунг объяснять предысторию вопроса, — для работы на нём я проходил стажировку в штатах. Сегодня мы можем проводить подобные операции здесь, на местном уровне не отправляя людей в далёкое путешествие.

— Поздравляю, — Леон после очередной затяжки выпустил дымок через ноздри, — возникли какие-то проблемы? Пациенты отказываются от операций, не веря в твоё мастерство?

— Я не торопился, об этом широко объявлять. Тут очень важен начальный успех, иначе получив безнадёжного больного можно было поставить крест на своей карьере.

— Можно было? — Юрист чуть приподнял брови, изображая удивление. — Не означает ли это, что ты уже оперировал и оперировал удачно.

Хирург усмехнулся:

— Операция по коронарному шунтированию действительно была недавно проведена и проведена весьма успешно. Если бы мы опоздали на пару часов, то возникли бы серьёзные осложнения и за жизнь больного я бы не поручился.

— Не понимаю, — Леон не отказал себе в удовольствии задумчиво помахать сигарой как заправский банкир, — у тебя всё идёт более чем прекрасно, но ты всё же решил обратиться ко мне. Так в чём всё-таки твои проблемы?

— Проблемы в том, что мой пациент не является гражданином нашей страны, — пояснил Ваунг, — он русский.

— И что из того. Мало ли граждан других государств оказывалось в ваших руках. Обычное дело. Конечно, много с них не возьмёшь, но кое-что выжать иногда удаётся. И этот никуда не денется.

— Не совсем. Дело в том, что он не находится здесь по туристической путёвке и естественно никакой медицинской страховки у него нет.

— Это уже интересно, — оживился Кареро, — ты хочешь сказать, что денег у него нет?

— Для прояснения этого вопроса я и позвал тебя. Процент от суммы, которую ты с него выжмешь за лечение, такой же как всегда.

— А если у него на самом деле ничего нет?

— Тогда надо как-то заставить его поработать на укрепление нашей репутации.

На лицо юриста легла тень недовольства:

— А как же мой процент?

Лукавая улыбка промелькнула в глазах хирурга:

— Леон, ты же не станешь отрицать, что в репутации нашей клиники ты заинтересован не меньше нашего?

Кареро кивнул, выражать недовольство ему действительно не следовало, хорошие отношения с руководством клиники надо поддерживать всегда, таковы условия игры:

— Хорошо, я постараюсь получить от него по максимуму.

Александр Евгеньевич уже давно пришёл в себя и теперь тупо разглядывал потолок палаты. Думать совершенно не хотелось, то безразличие, которое охватило его с самого начала, никуда не исчезло. Но это особенно не тревожило, по какой-то причине он был уверен, что так и должно быть с самого начала. Вот потом когда пройдёт действие лекарственных препаратов и ясность мысли вернётся, можно будет и подумать, а пока… А пока в палату зашёл один из работников этого медицинского учреждения, не говоря ни слова и нисколько не интересуясь мнением больного, откинул тонкую накидку с его бренного тела и, мурлыча себе под нос незатейливый мотивчик, принялся за массаж. И опять же такое отношение нисколько не покоробило Комарова: — Наверное, так и должно быть, — решил он, покорно принимая проводимые процедуры.