Василий Каталкин - Аксиома счастья (СИ)

Он так и умер, оставаясь железной статуей с поникшей головой и преклонив колени перед избранниками бога, Лаверон хотел занять их место на троне, но судьба распорядилась иначе, уготовив ему роль вечного нераскаявшегося грешника.

Фениан ничего этого не знал, сейчас он был озабочен другим, бережно прижимая к себе ребёнка, быстро уходил от погони. Те, кто пытался его нагнать, вряд ли могли это сделать в густом лесу, слуга господа был не только скор на ногу, но и ещё очень вынослив, поэтому расстояние между погоней и беглецом постоянно возрастало. Скоро на лес опустится темнота и тогда уже никто не сможет его найти, а утром он уже успеет добраться до ближайшего монастыря и укрыться за надёжными стенами.

Жара. Трава уже давно иссохла и выцвела на солнце. Стоит сейчас бросить в неё спичку, и она воспламенится не хуже пороха. Жара и ещё раз жара. Кажется, всё внутри спеклось от нещадного зноя, а горизонт буквально плавает в подвижном воздухе. Нещадное светило продолжает жечь даже через натянутую чуть выше маскировочную накидку, температура тела поднимается под сорок градусов и состояние становится как у больного. Самое противное, что лишний глоток воды в этом случае не спасает, стоит отпить из фляги чуть больше чем положено и капельки пота мгновенно вынесут из тела всю соль, а после этого становится ещё хуже. Приходится терпеть, терпеть на грани беспамятства и иногда кажется, что ты попал в ад. В ад? Как бы ни так, это ещё не ад, ад наступит только через два часа, когда солнце пройдёт зенит, температура поднимется ещё на пять градусов и тогда тепловой удар настигнет непременно, если не позаботиться о себе заранее.

— Движение на три часа — последовал тихий доклад напарника.

Андрей не обращая внимания, продолжал наблюдать за своим сектором, переводить наблюдение в указанном направлении не нужно, напарнику он доверял как самому себе.

— Двое. Похоже, снимают наблюдение, — продолжил сосед.

Андрей снова промолчал, наблюдение надо продолжать, Кадук был опытным командиром, он никогда не допускал расхлябанности, а потому, где-то в стороне должен был быть ещё один наблюдатель. Именно он представлял главную опасность, если в ближайший час его не обнаружат, то все планы полетят к чёрту, и надо будет снова всё начинать сначала.

Сегодня появился шанс, наконец-то, покончить с этим отрядом, командовал которым опытный инструктор, прошедший много горячих точек мира, и упускать такой случай было верхом глупости. Данные об этом отряде получили от разведки ещё вчера и точно рассчитали время и место, где Кадук решит спрятаться от полуденного зноя. Вроде бы всё просто, раз всё известно, то к чему гнать сюда три десантных взвода, достаточно нанести авиаудар и всё будет кончено, но так мог рассуждать только дилетант. Место это изобиловало большим количеством глубоких карстовых балок, в каждое из них являлось надёжным естественным укрытием от авиации, можно долго перепахивать всё вокруг, но так и не достичь желаемого. Поэтому надо точно знать в какой именно балке притаился отряд Кадука и удержать его там до прибытия авиации.

Есть. Андрей скорее угадал, чем действительно точно засёк движение, в непрерывно дрожащем мареве разглядеть, что-либо было очень сложно, но он это сумел. Всё, теперь можно начинать, вторая группа наблюдателей не выдержала адской жары и спешно отходила вглубь распадка, чтобы укрыться в спасительной тени.

Напарник специальным, чуть выпуклым зеркальцем, которое не давало чёткого зайчика, подал сигнал, в сторону скальной гряды. Там давно ждут этого сигнала, и после его получения три взвода десантников рванётся по запланированному маршруту. Время пошло. Они ещё около десяти минут продолжают просматривать местность, а потом, глотнув воды, быстро сворачивают свой наблюдательный пункт, пора и им присоединиться к основной группе. Чёрт, как долго они были без движения, мышцы на ногах совсем занемели, первые шаги давались с большим трудом, их кидало из стороны в сторону, как после хороших армейских попоек. Но они знали, что это ненадолго и уже через метров пятьдесят перешли на привычный быстрый шаг, бежать в условиях перегрева было нельзя, иначе обморок был бы обеспечен.

Через сорок минут десантники заняли свои позиции, все пути выхода из глубокой балки, где спасался от жары отряд Кадука, были перекрыты, теперь можно включать рацию. Сканер духов, вероятно, засечёт передачу и Кадук естественно поймёт, что за этим последует, нетрудно спрогнозировать какой приказ после этого он отдаст своим людям, но теперь это уже не имеет значения, вырваться из ловушки ему уже не удастся.

Андрей прикинул время, до боя у них есть ещё минут десять. Через две минуты Кадук будет извещён о близкой работе радиостанции, ещё пять минут ему понадобится, чтобы подготовить своих бойцов, а потом они пойдут на прорыв, причём пойдут все и в одном направлении. У них не будет возможности отступить, либо они прорвутся, либо полягут все, но никто не вернётся назад, потому что позади смерть, бесславная смерть, а это для них хуже всего.

Мимо, пригнувшись, пробежал старлей, покрикивая в сторону бойцов:

— Ребята, держим позиции до прихода авиации, это минут двадцать. Никто не должен уйти.

— И чего суетится, — подумал Андрей, — всё это уже много раз было оговорено, только лишний раз нервы накручивает.

Он снова достал флягу и сделал несколько больших глотков, предстоял серьёзный бой, и временное улучшение состояния сейчас было необходимо. Устраиваясь поудобней, Андрей чтобы не перегореть, как всегда постарался отвлечься от предстоящего боя, тем более что поразмыслить ему было о чём.

Два года назад он получил свой законный отпуск и как водится в этом случае, поехал в родные края. Ну а там естественно сразу началось — друзья-приятели взяли его в непрерывный круг хмельного времяпровождения. Тогда казалось, вся жизнь состоит только из серых будней далёкой войны прерываемой иногда фейерверком праздников на гражданке. Но праздники эти были очень коротки, поэтому Андрей, как и любой другой в его положении, старался успеть как можно больше, ведь война не скажет, сколько тебе осталось, бери от жизни сейчас и как можно больше иначе можешь и не успеть. Вот и успел. Чёрт его знает, как это всё получилось, но в одно прекрасное утро (хотя какое оно прекрасное?), он обнаружил себя в чужом доме, в чужой квартире, в чужой постели, и… с незнакомой девушкой. Сначала солдат долго не мог сообразить, что происходит вокруг, похмелье совсем не способствует ясности ума, но, разглядев свою одежду, разбросанную по всей комнате, пришёл к выводу, что эта ночь была конструктивной в плане общения с женским полом.