Галина Емельянова - Белый шаман (СИ)

За окном, лето, побило очередной максимум температур. В квартире было душно, спать невозможно. Среди ночи ее разбудил странный звук. Толи стон, толи плач.

Она прислушалась, в ночи, женский голос пел песню, она не понимала слов, но исполнительнице явно было грустно и одиноко.

Дина вышла на балкон посмотреть, кто же так поет, безнадежно и горько. Какая-нибудь влюбленная глупышка. Но двор был наполнен тихим шелестом листвы, шорохом шин. А песня звучала рядом. Ее пел бубен.

Дина подумала, что обилие фольклора, для ее неизбалованной народным творчеством души, было слишком много, даже уже галлюцинации начались. Она закрыла дверь на балкон и уснула.

Лилька, конечно, сразу поняла, что Дина сама не своя.

— Ну, давай подруга, пошли, прогуляемся.

— Рассказывай. — Пристала подруга, как только они сели за столик в уличном кафе.

— А что рассказывать. Совсем не мой типаж, рост, борода, даже профессия. А самое главное, он мне как, фото показал, а там жена-красавица. Настоящая русская краса. А я, мышь серая.

— Ой, не занижай самооценку. А начет того, что не твой типаж. Так, подруга, в тридцать пять уже надо брать тех, кто нас выбирает. И чтобы не сорваться, видеться редко. Его работа самая подходящая.

— Мне нужно время, все так закрутилось, словно мне двадцать лет. Совсем голову потеряла от этой встречи. Надо время в себя прийти.

— Такие мужики на дороге не валяются, и если он тебе не нужен, может мне с ним свидание устроить. — Пошутила подруга.

Но как часто бывает, не было бы счастья, да несчастье помогло.

По возвращении домой, Дина застала в квартире полный разгром. Все с полок в шкафах валялось на полу, в кухне тоже самое.

Причем двери были целые, преступник, а их было двое, как показала камера над подъездом, влезли через балкон. Двое похожие на героев японских боевиков, ниндзя, так старшая по подъезду сказала. Все ценное было на месте: кольцо золотое, подаренное отчимом на выпускной, немного валюты.

Она села среди этого разгрома и вдруг подумала, если эти люди не нашли то, что искали, значит, они придут снова.

И она сделал то, что не могла себе позволить за много лет одинокой жизни — позвонила мужчине. Глеб ехал часа три не меньше. Она боялась оставаться в квартире, и ждала его во дворе.

— Ну, пойдем, посмотрим. Заявление в милицию написала?

— Нет, ведь ничего не пропало.

— Ну, ты, как ребенок честное слово. Ведь что-то искали.

Кое-как с помощью Глеба, прибравшись в квартире, Дина подмела наскоро кухню, и включила чайник.

— Еще что необычное было, — спросил он, услышав о «ниндзя».

— Нет, хотя, да, нет ерунда.

— Дина!

— Бубен пел мне песни.

И увидела, как у мужчины удивленно поползли вверх, светлые брови.

— Пел, да, на незнакомом языке, грустно так.

В коридоре что-то зашуршало, и Дина нервно засмеялась — Вот еще барабашка.

— А, нет, это Утиур. Не оставлять же его одного, он маленький еще.

И мужчина вышел в коридор, вернулся и принес щенка.

Тот сноровисто стал исследовать новую территорию. И ту же на полу заблестела лужица.

— Не сердись, он же вольный зверь.

Потом пили чай. Глеб о чем-то сосредоточенно думал.

Дина, молча, разглядывал его.

Вот, все так не нравившееся в других мужчинах: длинные волосы, затянутые в хвостик, бородка, и даже эти белесые брови. Все, вдруг стало родным и милым. Она потянулась к мужчине, и поцеловала, прямо в губы. Они были горячими. Они лежали, тесно прижавшись, друг к другу на диванчике.

— Не оставляй меня, даже если я буду прогонять, и просить оставить. Никогда, не оставляй! — шептала она, думая, что он спит.

И уснула счастливой и любимой.

Проснулась она от легко поцелуя Глеба в плечо.

— Слушай.

Девушка пела, все так же, безысходной тоской, звучал ее тихий голос.

— Это, Горюнав, помнишь одну из легенд, записанных Людой? Просит помочь.

— Кого?

— Меня. Приди, поет «Белый шаман с белым волком, и спаси мое счастье, моего Горбуна».

Глеб замолчал, слушая песню, больше не переводил. Прошел на балкон и стал искать бубен. Осторожно занес его в комнату. И сказал:

— Ты только не пугайся, вот, что они искали. Бубен.

— Кто они?

— Я не знаю кто, но разве могли они подумать, что в такой мистический предмет, будут ставить, пустую банку из-под огурцов. Это только такая удивительная, женщина, как ты могла сделать.

Он поцеловал Дину и укрыл одеялом.

— Знаешь, в те годы, когда я искал смерти, однажды на охоте я провалился под лед, выплыл, но подхватил воспаление легких.

Тогда я и познакомился с Аян и ее братом. Они дети шамана.

Их отец, Иван Иванович меня вылечил. Смеясь, рассказал, что учился в Ленинграде, дипломированный врач. Камлал для уважения своих деревенских, а меня поднял на ноги сильными антибиотиками.

Я долго был между жизнью и смертью. Все летал над облаками, искал, звал свою жену и дочь. Не верящий в бога, я просил отправить меня в ад или рай, лишь бы с ними встретиться. Бог, или кто-то там, пришел ко мне в образе старого тунгуса, и привел меня на берег реки, посадил в лодку и исчез. Челнок, качался и качался на волнах, а когда я очнулся, у больничной кровати сидела Аян, и пела песню.

Я пошел на поправку, а Иван Иванович, сказал тогда странные слова.

— Все эти годы, пока ты искал смерти, ты был болен «шаманской болезнью». Ты мог стать сумасшедшим, но не стал.

Мой сон врач растолковал так: «Ты плыл по реке шаманов — Энгдекит, она соединяет верхний и нижний миры.

Пока ты болел, в тебя вселился дух великого шамана. Почему он выбрал тебя? Не знаю, может, когда-нибудь, ты поможешь нашему народу, как мы помогли сегодня тебе?»

Так, я и не понял, шутил он или нет, уснул, здоровым сном выздоравливающего человека.

Но потом, пока я сил набирался, доктор стал учить меня входить в транс.

Занятие очень опасное, но ты ничего не бойся, ты просто поможешь мне вернуться. Будешь моим помощником. Как увидишь, что я уже без сил, в холодном поту, просто поднеси к глазам зажигалку или спичку, я увижу свет, и вернусь в этот мир.

В подтверждение своих слов Глеб сначала достал зажигалку, из внутреннего кармана трубку, и маленькую табакерку. Спустился с дивана на пол, щенок улегся хозяину на колени.

— Наркотики? — спросила Дина встревожено.

— Нет, тебе не положено знать.

Я сейчас засну и Утиур тоже. Может с открытыми глазами. Мы уйдем в прошлое. Надо помочь Горюнав. «Бубен дорогу ему укажи»- процитировал он слова песни.

Потом мужчина очистил бубен над огнем зажигалки.

Порывшись в кармане, достал высушенную медвежью лапу, ею, ударил в бубен.

Сначала осторожно, словно боясь разбудить соседей. Потом смелее. Отбивая ритм, словно его рукой управлял сам бубен. Дина увидела, как лицо любимого словно окаменело, он застыл, не шевелясь, веки остались полуприкрыты.