Стас Бородин - Погребальные костры

Длинная черная тень, отбрасываемая похожим на исполинского дракона облаком, медленно-медленно ползла по острову, один за другим пожирая городские кварталы. Я прищурился, далеко на западе над горизонтом что-то сверкнуло. Так и есть! Оказывается, пройдоха Танзей не врал! С «Небесного кольца» и в правду можно было разглядеть вершину горы Азава.

Порыв горячего ветра дернул меня за косицу, и я поспешно натянул на лицо шейный платок. Нужно было возвращаться. Слухи о моем возвращении наверняка уже облетели весь город, и теперь в «Белом Октопусе» меня ждала теплая встреча.

Стоило мне лишь приоткрыть входную дверь, как в таверне «Белый Октопус» воцарилась мертвая тишина. Два десятка посетителей, сидящих за столиками и у стойки бара, дружно повернулись на звон колокольчика, чтобы поглядеть, кого же там принесла нелегкая.

— Каков наглец! Заявился, точно к себе домой! — за угловым столиком мастера Тонезапа вальяжно расположился Малыш Гудан, со своими подручными. — Должен отдать должное, парень, яйца у тебя как у олифанта!

Остальные посетители бара глядели на меня с нескрываемым любопытством, точно на какую-то заморскую диковинку, о которой много слыхали, но увидали в первый раз.

Не обращая ни на кого внимания, я уселся у входа, и щелкнул пальцами, подзывая служанку. Айс опустился на скамью рядом со мной и украдкой наступил мне на ногу.

— Ох, и не нравятся мне все эти рожи! — прошептал он. — Магией здесь так и смердит!

Мастер Ингио поморщился.

— Тех, что сидят у стойки, я хорошо знаю. Собаки Эстевро. Очень сильные чародеи.

Откинув полу плаща, волшебник достал лакированную шкатулку и торжественно водрузил ее на стол.

— Вот смеху-то будет! — осклабился Файнрир, пряча под столом боевой траккара.

Малыш Гудан окинул помещение торжествующим взглядом, и хлопнул в ладоши.

— Мой дядя всегда говорит, что прежде чем приступать к делу, гостя нужно как следует угостить!

К нашему столику тут же подбежала служанка, несущая на расписном подносе чашки с ароматным жасминовым чаем.

— Только поторопитесь, господа, — Малыш Гудан плотоядно ухмыльнулся. — А то у меня уже в брюхе бурчит!

Айс подозрительно посмотрел на поднимающийся над чашками пар и скривился.

— Отрава, поди!

Мастер Ингио аккуратно придвинул чай к себе.

— Спешить нам некуда. Мы и так проделали длинный путь. Дайте же старику, наконец, немного отдышаться.

Подцепив табурет ногой, Малыш Гудан уселся прямо напротив нас. Волосатые кулачищи упираются в толстенные ляжки, квадратная челюсть вызывающе выставлена вперед, а за голенищем сапога поблескивает позолоченная рукоять ножа.

Я сделал маленький глоток, и поглядел на верзилу поверх чашки.

— Что же мастер Тонезап не почтил нас своим присутствием?

— Дядя просил извиниться от его имени, — Малыш Гудан ухмыльнулся. — У него имеются дела и поважнее.

Мастер Ингио громко закряхтел, массируя рукой поясницу.

— А почему бы вам тогда не представить нам своих друзей, — он кивнул в сторону бара. — Похоже, что тут у нас собралась занятная компания!

Сидящий у стойки волшебник вежливо приподнял шляпу, приветствуя мастера Ингио. Второй чародей приветливо кивнул, похлопывая по ладони чубуком дымящейся трубки, тогда как третий звучно отрыгнул, и демонстративно отвернулся.

— Похоже, что с мастерами Журе, Кловином и Гудмуром вы уже знакомы, — верзила ухмыльнулся, поворачиваясь к волшебникам. — Позвольте, тогда, представить вам достопочтенного мастера Гиллеспе, ученика самого Адарина. Великого мастера мистерий, магистра ядов и повелителя огня.

Айс презрительно фыркнул, разглядывая высокого нескладного господина, поднявшегося из-за ближайшего столика. Лицо у чародея было сплошь покрыто извилистыми шрамами и следами ожогов, между которыми топорщились клочки седых волос.

— Мастер Кельд! — Малыш Гудан указал на коренастого крепыша с ежиком седых волос на голове. — Мастер Скручиваний! Известен так же…

— Знаем, — Айс поморщился. — Был дознавателем при гроссмейстере Оливо. Сам Эстевро разжаловал его за чрезмерную жестокость.

Мастер Кельд ухмыльнулся, демонстрируя два ряда железных зубов:

— Польщен! Приятно знать, что молодежь все еще помнит старика.

Палец Малыша Гудана перешел на улыбчивого толстяка, поглощающего сочащийся жиром мясной пирог.

— Мастер Маргард — повелитель ураганов! Расколол ударом молнии твердыню Сорма, испепелив одни махом двенадцать чародеев Тернового Круга!

— Тринадшать! — прошамкал мастер Маргард. — На следуушший день в развалинах нашли еще и Тефшеллина…

— Расскажите мне лучше о Маркабрю, — оборвал я толстяка. — Или он больше не нуждается в представлении?

В зале воцарилась напряженная тишина. Мастер Журе снял шляпу и потер виски кончиками пальцев.

— Мы все повинны в том, что произошло, — чародей вздохнул. — Поймите, мастер Гримм, мы должны были кого-то выбрать. Или он, или мы. С зонтракийскими магами не шутят…

— И вы решили пожертвовать Маркабрю? — я даже привстал со скамьи, чтобы получше разглядеть лицо собеседника.

— И что с того? — мастер Маргард со смаком облизал жирные пальцы. — Маркабрю всегда был ничтожеством. Странное никчемное существо, от которого пользы не больше чем от коровьей лепешки!

Чародеи закивали соглашаясь. Малыш Гудан поднял руку, требуя тишины.

— Ну почему? На этот раз он оказался очень даже полезен. Видите, господа чародеи, даже коровья лепешка может пригодиться, если использовать ее с умом.

Я поднялся из-за стола, сжимая кулаки. Манна заколыхалась, и таверна вмиг засмердела страхом, злобой и ненавистью. Вокруг чародеев закружили тягучие водовороты силы, готовые в любой миг разорвать меня в клочья. Медлить становилось опасно, и мастер Ингио с мстительной улыбкой откинул крышку шкатулки.

Послышался горестный стон, вырвавшийся одновременно из двух десятков глоток. Манна уходила сквозь пальцы как раскаленный песок. Удержать ее хоть на секунду было невозможно. На мгновение я почувствовал тот же необъяснимый иррациональный ужас, что и другие чародеи в таверне. Это было куда страшнее, чем древняя магия Жен Драуда, и если бы я уже не был знаком с этим ощущением, я бы тоже завыл в унисон с чародеями Малыша Гудана.

— Что тут происходит, Мистар вас забери! — верзила соскочил с табурета и уставился на согнувшегося пополам мастера Гиллеспе. Волшебника рвало зеленой слизью перемешанной с кусочками салата.

Армия чародеев выглядела теперь весьма непрезентабельно. Маги и волшебники в один миг превратились в немощных стариков, с болезненными лицами, слезящимися глазами и бурчащими желудками. Они теперь походили на самых обыкновенных пьянчуг, собравшиеся вечерком перекинуться партией-другой в траки.